Хантер - Элис Маст

– Идите вы все к чёрту! Я не хочу останавливаться и не буду!

Я была в ярости. Они не смеют мне указывать. Они мне никто.

– Мне не нужна ваша жалость! Я сама со всем справлюсь!

Я повернулась, схватила с крючка ключи от своей Нью-Йоркской квартиры и вылетела на улицу. Я больше так не могу. Они хотят, чтобы я вышла из игры. Этому никогда не бывать. Я уже переступила ту грань, за которой нет пути назад. Никогда и нигде. Единственный путь – это идти дальше. Всегда! И никогда не сдаваться!

Глава 18

Дни медленно и бесконечно шли. Я понемногу приходила в себя. Раны заживали. Тело приходило в норму. Лицо становилось прежним. Новые зубы отлично смотрелись. Я почти восстановилась. Пластика требовалась только носу. Но это потом.

Зима вступала в свои права и окутывала весь Нью-Йорк своей промозглой холодной погодой. Я ни с кем не общалась. Два месяца тишины и затворничества. Я сама со всем справилась. Мучили кошмары, приступы, панические атаки. Но это прошло. Я сильная. Я всё выдержала. И без их помощи.

Хантер просто исчез. Его теперь нет в моей жизни. Неужели он был в ней?! Боб звонил периодически, оставляя сообщения на голосовой почте с вечным вопросом: «Энни, с тобой всё в порядке»? Ответ один: «Здравствуй, Боб, со мной все хорошо!» И длинные гудки. Ничего лишнего.

Ребекка, бедная Реббека, приходила и иногда по часу стояла под моей дверью, уговаривая меня впустить её и поговорить. Но так и уходила, ни с чем. Мне жаль. Она ни в чём не виновата. Я стала просто говорить ей, чтобы она уходила. Со мной всё в порядке. Она не верила, но послушно уходила. И так каждый день. Я даже стала ждать её визитов. И сидя под дверью, я чувствовала, что есть люди, которым я не безразлична.

Я не знала, сколько я так ещё протяну. Жизнь просто остановилась. Всё замерло. Я пришла в норму, но точно знала, что больше Боб не даст мне ни одного заказа. А я больше так не могу, я просто сойду с ума. Я осталась одна! Опять одна. А ещё мне не давал покоя Хамзат, с его наглой, надменной ухмылкой. Я ненавидела его. Я желала ему смерти. Самой лютой смерти, какая есть на этом свете. Я мечтала, чтобы он горел в аду!

Звонок в дверь отвлек меня от всех мыслей. Ребекка.

– Энни, я принесла тебе лимонный пирог, как ты любишь! – я посмотрела в глазок, убедившись, что она одна, села возле двери, прислонившись спиной к ней. Я делала так всегда, когда она приходила. Она рассказывала всё подряд, а я просто слушала и иногда даже улыбалась. Она знала, что я тут. Знала, что мне тяжело. Знала, что я справляюсь, просто она знала это и была рядом.

– Я сегодня ненадолго: много работы, – она вздохнула. – Петров объявился. Он хочет, чтобы дело с Хамзатом завершили.

Я быстро подскочила. Сердце бешено заколотилось, а руки вспотели.

– Кто поедет, Ребекка? – мой голос дрогнул.

– Хантер. Он сейчас в Омане, оттуда в Нью-Йорк, потом в Кению. Мы не знаем, где Хамзат. Его след пропал.

– Боб больше никогда мне не позвонит, чтобы дать заказ, ведь так, Ребекка? – я была взволнована. Адреналин зашкалил. А в мыслях был только Хамзат!

– Энни, прости, мы очень за тебя переживаем! То, что с тобой случилось… – её голос сорвался. – Ты не должна больше думать об этом. Ты должна жить нормальной жизнью, Энни!

– Уходи, Ребекка! Уходи! Моя жизнь изменилась в шестнадцать, и уже никогда не будет нормальной! Я никогда не буду прежней!

Я судорожно стала ходить по комнате. В голове было только одно: Хамзат! Хамзат! Хамзат! Я потёрла виски, голова жутко разболелась. Зажмурив глаза, я представила его лицо, ухмыляющееся, самодовольное, в тот момент, когда меня хлестали кнутом. А потом его наглую улыбку, когда он избивал меня. Сердце выпрыгивало из груди. Я нервничала, на лбу выступила испарина. Это я должна его убить! Я!!!

Всё, что волновало меня сейчас, так это то, что никто не знает, где он, но был человек, который, возможно, сможет мне помочь. Ахмед! И никто, кроме меня, не сделает это! Только я смогу убить его! Я должна! За ту боль, которую он мне причинил. Это была моя война! И только моя!

Аэропорт Момбаса Мои встретил очередной изнуряющей жарой. Господи, в этой стране всегда плюс сорок?! В Нью-Йорке люди сейчас заняты рождественскими приготовлениями: шум, гам, беготня, а в Кении совсем другая суета. Люди прячутся от солнца, путешествуют, купаются в океане, и их совершенно не волнует предновогодняя суета. Новый год… Каким он будет для меня? Всё зависит от того, достигну ли я своей цели, из-за которой я в Кении.

Не тратя времени на отель, я сразу отправилась в путь, на который у меня уйдёт целый день. Всё тот же обшарпанный автобус, люди со своими баулами и живностью и жара. Жуткая жара. Солнце пекло, пыль стояла столбом в автобусе, и трудно было дышать. Люди шумели, галдели и не замолкали ни на минуту. Мы очень часто останавливались: одни пассажиры выходили, другие заходили. Примерно часов за восемь мы добрались до Кипини, я вышла из автобуса и с жадностью выпила литр воды, а потом и ещё. Перекусив, я отправилась в Марарви. Мне нужен был Ахмед. Как ни странно, мне не было страшно. Единственное, что мной двигало – это гнев, ярость и жажда мести. Меня ничто не пугало и не останавливало. Я никогда ещё в жизни не чувствовала себя настолько сильной и уверенной в себе.

Обойдя рынок и пляж Марарви, я не смогла найти Ахмеда. Его здесь не было. Но он нужен был мне, без него мне не справиться.

Дойдя до одной из палаток и прикупив ненужную тряпку, я заговорила с продавцом по-арабски.

– Вы не знаете мальчика по имени Ахмед?

– А, Ахмед, его тут нет. Он ушёл.

– Вы знаете, куда он мог уйти?

– Нет, не знаю, простите, мэм, – старик пожал плечами и отвернулся.

Чёрт. Чёрт. Чёрт! Нужно найти его, во что бы то ни стало. Возле закусочной, как обычно, тусовалась ребятня, которая рьяно бросалась к любому туристу, предлагая марихуану, проституток, оружие и всё, что угодно, что можно продать.

Поймав одного из ребят, я спросила:

– Ты знаешь Ахмеда?

– Нет, не знаю.

Отпустив его, я пошла дальше. Я начинаю привлекать внимание. Нужно сваливать отсюда.

Сзади послышался свист. Я обернулась, рукой мне махнул паренёк лет четырнадцати, зовя меня за закусочную. Оглянувшись, я прошла за ним.

– Это ты ищешь Ахмеда? – парень оглядывался и нервничал.

– Я.

– Его тут нет.

– Я это уже поняла. Ты знаешь, где он?

– Ахмед сказал, что если его будет искать мзунгу, то передать ей, чтобы она искала его в Маралале.

– Где это?

– На севере страны. А теперь уходи, ты слишком привлекаешь внимание, – парень скрылся, и я, оглянувшись по сторонам, сразу отправилась к автобусу, который ехал в Момбаса.

Голова жутко болела. Ехать обратно не очень-то хотелось, но если Ахмед ушёл, значит, на то были серьёзные причины. Мне нужно ехать за ним. В десять вечера мы, наконец, тронулись. Почти весь обратный путь я спала, и когда мы на рассвете въехали в Момбаса, я уже не чувствовала себя такой усталой. Быстро перекусив, я отправилась на рынок. Ибрагим – человек Петрова, мне нужно было оружие. Не факт, что он там, но надежда у меня всё-таки была.

Найти нужную палатку не составило труда. Ибрагим, снова молча, посмотрел на меня и прошёл внутрь, я проследовала за ним.

– Мне сказали, что будет мужчина, и не раньше, чем через неделю, – он нахмурился.

– В таком деле, как вы знаете, всегда нужна осторожность. Поэтому я не мужчина и на неделю раньше.

Он пожал плечами и показал мне оружие на выбор. Положив необходимое оружие в рюкзак, я пулей помчалась на вокзал. Автобус до Ньяхуруру отправлялся через час. Долгий шестичасовой путь в обшарпанном, старом автобусе, набитом людьми и их пожитками, тянулся бесконечно. Практически все с любопытством смотрели на меня почти всю дорогу. Я же, натянув капюшон, уставилась в окно. Дикая природа Кении изумляла. Повсюду встречались воины масаи в их ярко-красных повязках и обвешанные бусами женщины с обнажённой грудью, не стеснявшиеся своей наготы, голая ребятня, прыгающая вдоль пыльной дороги, дикие животные, бродившие повсюду. И знойная жара.

Под вечер мы въехали в Ньяхуруру, и следующий автобус до Маралала отправлялся только в семь утра. Ничего не оставалось, как снять номер в гостинице и ждать. Приняв душ, если его таковым можно назвать, и перекусив, я сразу легла спать и тут же провалилась в сон. Усталость двух дней дороги дала о себе знать.

В шесть утра я уже, как штык, стояла возле автобуса в общей очереди. Автобус был ещё ужаснее, старее и скрипучее. Люди быстро заполнили его до отказа. Желающих уехать в Маралал было больше, чем вмещал автобус, поэтому ехать пришлось в тесноте. Автобус был, действительно, ужасен. Грязные сидения, из которых торчал пенопласт, вокруг хаос из ящиков, коробок и сумок, хотя атмосфера добрая и непринуждённая. Через час-полтора мы сделали первую остановку, и я, наконец, смогла вдоволь напиться прохладной водой. Ехать оставалось почти столько же. Одни пассажиры вышли, другие вошли. И мы двинулись дальше. От долгих неровных дорог, по которым я ехала последние три дня, моя задница стала квадратной. Сидеть уже не было сил. И когда мы, наконец, въехали в Маралал, я вздохнула с облегчением. Вокруг автобуса толкались и суетились люди. Я вышла на пыльную дорогу и огляделась: я была такая же пыльная и грязная, как дорога. Метрах в пятидесяти от автобусной остановки находился рынок с различными разноцветными палатками. Интуиция мне подсказывала, что искать Ахмеда нужно именно там!