РЯВанш! - Дмитрий Никитин

           "Светлана" и "Адмирал Бутаков" вышли на перехват передовому японскому крейсеру. Сопровождавшая его четверка эсминцев прыснула в стороны, выходя из-под огня носовых орудий русских кораблей. В 25 кабельтовых японский крейсер стал поворачиваться бортом. "Светлана" и "Бутаков" взяли на восемь румбов вправо, ложась с противником на параллельный курс. Крейсера вели огонь шестнадцатью 130-мм орудиями с двух кораблей.

           "Хирадо" на этот град снарядов мог отвечать бортиовым залпом из пяти 152-мм орудий. Не самый новый японский крейсер, правда, имел более толстую бронепалубу и пояс, зато у русских крейсеров часть орудий находились не на палубе, а в защищенных казематах, а превосходство в скорости позволяло им выбирать в бою удобные для себя курсовые углы. Главное же было численное превосходство русских крейсеров. В "Хирадо" попало около двадцати фугасных снарядов, которые вывели из строя два правобортных и кормовое орудие (расчеты понесли большие потери убитыми и ранеными), так что огонь продолжали вести лишь две 6-дюймовки. Прямые попадания были в кормовой мостик, дальномерный артиллерийский пост и в заднюю дымовую трубу, при этом осколки проникли в кочегарку и повредили там котлы и вспомогательные магистрали.

           "Хирадо" двигался зигзагами, чтобы снизить эффективность вражеского огня, но это же позволило русским сократить дистанцию. Капитан Нагано приказал поддерживавшим его крейсер эсминцам "Моми", "Наси", "Нире" и "Кая" уходить вперед. Пользы в артиллерийской дуэли даже против "новиков" легкие 900-тонные "моми" принесли бы немного. Из трех 120-мм орудий на каждом эсминце среднее, размещенное между дымовых труб, было практически "слепое". А вот четыре тяжелые 21-дюймовые торпеды новейших эсминцев, буквально только что вошедших в строй, могли пригодиться в атаках на крупные цели. Четверка японских эсминцев вырвалась вперед. Их продолжали преследовать "Капитан Изыльметьев", "Лейтенант Ильин", "Лейтенант Дубасов" и "Лейтенант Ломбард", но они выдавали лишь 34 узла, против развивавших 36-узловой ход японцев.

           Коломейцев заметил, что оставшиеся силы японцев идут в сторону "Петропавловска" и "Полтавы" и тут же просигналил идти туда же "Адмиралу Бутакову". Соответсвующие указания получили, уже по радио, эсминцы дивизиона Гельмерсона. Сам же адмирал не мог отказать себе в удовольствии добить "Хирадо". Огонь "Светланы" поражал вражеский крейсер раз за разом. Один из русских снарядов ударил в корму и лишил японцев рулевого управления. "Хирадо" совершал циркуляцию влево с сильным креном, постепенно теряя ход. Его грот-мачта упала за борт и теперь волочилась в воде за кораблем. "Светлана" за всё время боя получила лишь одно попадание в левый борт, не пробившее 3-дюймовой поясной броне. Еще один снаряд рванул на фок-мачте, вызвав пожар на марсе. Коломейцев приказал подойти и прикончить врага торпедой с близкой дистанции.

           - Минному офицеру! Приготовиться к стрельбе аппаратом левого борта! Сейчас мы ему, как нам "Жемчуг" потопили...

           - Николай Николаич! - пытался возразить адмиралу командир "Светланы" капитан Салтанов. - Пусть лучше эсминцы торпеды пустят! Вон уже "Сокол" с "Самсоном" подходят...

           Однако Коломейцев настоял на своем. "Светлана" выходила на позицию для пуска из подводного торпедного аппарата. Внезапно на "Хирадо", повернутой теперь к русским нестрелявшим левым бортом, вновь заговорила замолкшая, было, артиллерия. Два или три снаряда разорвались между мидельных орудий русского крейсера. Вверх вырвался огромный язык пламени, похоже, что взорвались и загорелись сложенные боеприпасы. Шкафут "Светланы" охватил огонь, разделивший корабль, как стеной, на две части. Однако сильнейший пожар на верхней палубе был только прелюдией катастрофы.

           Командир японского корабля приказал выпустить торпеды из бортового аппарата. Миг, и в сторону русских заскользила под водой 457-мм торпеда. Через секунды она взорвалась между средней и задней дымовыми трубами "Светланы". 3-е котельное отделение крейсера было почти мгновенно затоплено. Во 2-м котельном вспыхнул сильнейший пожар - взрыв выплеснул вверх нефть из междудонных цистерн. Огонь вырвался через воздуховоды наверх, пожар охватил жилую палубу. В трюме он подбирался к центральному погребу 130-мм боеприпасов и отсеку торпедных аппаратов.

           Столб яркого пламени и бурого дыма взлетел выше мачт. Капитан Салтанов успел отдать приказ о затоплении носового и кормового погребов боеприпасов, но "Светлана" была уже обречена. Внутренние взрывы переломили килевую балку и практически разорвали русский крейсер на две части. Палубные орудия на баке и юте еще вели огонь, спеша выпустить последние снаряды в также горящий японский крейсер, а середина "Светланы" уже скрывалась под водой. Потом корабль переломился пополам и затонул. К месту гибели спешно подходил эсминец "Самсон", готовясь спасать людей. Второй эсминец "Сокол" устремился к окутанному дымом "Сойе". В японский крейсер было пущено для верности сразу две торпеды. После их грохочущих попаданий "Хирадо" начал быстро оседать, погружаясь вперед носом, из его труб вместо дыма выплеснулись фонтаны воды и через мгновение над кораблем сомкнулись волны. Среди трех сотен японцев, поднятых из воды, был и командир "Хирадо" Осама Нагано.

           Крейсер "Адмирал Бутаков" поспел к окутанной дымом "Полтаве" почти одновременно с японцами. Мацумуру Тацио предпочел атаковать всеми силами горящий русский дредноут. Второй линкор -чудом держащийся на плаву обрубок - казался японскому адмиралу скорее прибежищем жертв кораблекрушения, чем боевым кораблем. Легкие крейсера "Тикума" и "Яхаги" связали боем "Бутакова", в то время как два дивизиона эсминцев типа "Момо" на полной скорости шли на "Полтаву". Японские эсминцы обходили дредноут по дуге, чтобы атаковать с носа. Бушевавший на линкоре пожар должен был вывести из строя все передние плутонги противоминной артиллерии, поэтому японцы могли не бояться огня их 120-мм орудий. Не действовали и башни главного калибра, а низкая скорость хода и проблемы с управлением огромного корабля не оставляла ему шансов уклониться от пущенных с близкой дистанции торпед.

           Внезапно между японскими эсминцами стали вздыматься огромные фонтаны. Невероятно, но огонь из 12-дюймовых орудий открыл "Петропавловск", на которого уже махнули рукой и свои, и чужие. Капитан Михаил Беренс лично руководил стрельбой 3-й и 4-й башен. Их электрические приводы не действовали, и башни медленно поворачивали вручную усилиями дюжины матросов. Наводку канониры получали с кормового корректировочного поста. Уж очень соблазнительно было дать залп по проходившим так самоуверенно близко японским эсминцам. Также вручную, часто сменяясь и матерясь, вращали лебедки, поднимая к орудиям боеприпасы. Темп стрельбы был, конечно, удручающий, но каждый 12-дюймовый снаряд, который выпускал "Петропавловск" мог стать для маленького японского эсминца последним.

           Атака оживших русских исполинов для японской мелочи оказывалась просто самоубийственной. Будь у адмирала Тацио новые корабли с новыми мощными 21-дюймовыми торпедными аппаратами, еще можно было бы попытаться выйти на залповый пуск с дальней дистанции. Но капитан Тоёда с эсминцами типа "Моми" необдуманно отослан, а эсминцы типа "Момо" несут слабые 18-дюймовые торпеды. Окончательно в необходимости срочного отхода Мацумуру убедило попадание в "Тикуму" 12-дюймового снаряда. Он с легкостью пробил три с половиной дюйма броневого пояса и взорвался в левом машинном отделении, повредив осколками продольную переборку. Уцелевшие из машинной команда и срочно прибавшая аварийная партия яростно боролись с поступлением воды через пробоину, хотя отсек заполнился паром из разбитой турбины. Свариваясь заживо в раскаленном котле, в который превратилось машинное отделение, японцы сумели закрыть течь в переборке и перекрыть порванные магистрали, прежде чем левое отделение оказалось полностью затопленным. Из всех бывших в отсеке выжило 3 человека. "Тикума" на оставшейся правой турбине вышла из боя, прикрываемая ставящим дымовую завесу "Яхаги".

           Чтобы затруднить русским преследование своего поврежденного флагмана, два японских минных дивизиона продолжали проводить демонстративные атаки на "Полтаву" и "Петропавловск". Это заставляло крейсер "Адмирал Бутаков" и два дивизиона "новиков" держаться поблизости от своих линкоров. Русские эсминцы устремлялись навстречу японцам, но тут же разворачивались, чтобы ввести в действие свою трехорудийную кормовую батарею, потом делали новый поворот и повторяли маневр, как фигуру танца. Для 2-ранговых "момо" этот огненный балет с русскими был смертельно опасен. При сопоставимом, казалось бы, артиллерийском вооружении (три 120-мм орудия "момо" против четырех 4-дюймовых у "орфея") залп японского миноносца весил 60 кг против 70 кг у русского. Если же добавить большую частоту русского огня, то превосходство русских оказывалось еще более значительным - и это без учета артиллерии русского крейсера и противоминной артиллерии дредноутов. Главное же, "момо" был почти на треть легче "орфея", его вооружение и важнейшие механизмы были более сжаты в тесном корпусе и, следовательно, более уязвимы.