Забота и пропитание для одиноких вампиров - Молли Харпер

— Она так же заставляет использовать низкокалорийный сироп.

Кэл отхлебнул крови. Я выложила блинчики на тарелку и поставила ее перед ним. Он побледнел при виде стопки блинов.

— И как вы наткнулись на этот заветный семейный рецепт?

Я наблюдала, как сестра прилично намазывает маслом каждый блин, потом сверху заливает сиропом. И в завершении добавляет нарезанные бананы и большую порцию мороженого.

— Благотворительный вечер в школе Гиги. А она, между прочим, настаивала, чтобы мы попытались приготовить банановый пудинг на двести человек. Это был ад — липкий, хаотичный со вкусом бананов ад. Закончилось тем, что больше половины бананового пюре прилипло к потолку и около десяти связок бананов еще осталось. Поэтому мы испекли банановый хлеб, банановые блинчики, банановые коктейли. Сделали все, чтобы избавиться от бананов. И я подумала, что будет лучше, если в банановое тесто добавить арахисовое масло, потому что, если честно, меня уже тошнило от бананов. И таким образом родились блинчики Элвиса.

— Эй, ты тогда только начала. И не до конца прочувствовала идею выпечки-продажи-размаха приготовления. — Гиги усмехнулась, накалывая кусочек блинчика.

Кэл нахмурил брови:

— Только начала?

— Как родитель и/или опекун.

Я расплылась в улыбке, когда Гиги подтолкнула свою тарелку нашему гостю.

— Хочешь попробовать?

Кэл попятился от тарелки:

— Уверен, что это выглядело бы отвратительно, даже если бы я был человеком.

— Они вкусные, — сказала Гиги, ее щеки немного вздулись от залитых сиропом блинчиков.

— Меня из-за них вырвет.

Гиги громко сглотнула и одарила его презрительным взглядом.

— Ну, это было грубо.

И впервые, Кэл на самом деле выглядел обеспокоенным тем, что обидел низшего человека. Он покачал головой и объяснил:

— Нет, нет. У вампиров нет энзима, чтобы перерабатывать твердую пищу, вот почему мы инстинктивно ее избегаем. Для нас она пахнет испорченной едой, а на вкус еще хуже. Если бы откусил ее, меня бы затопили запахи и вкусы чего-то похожего на раздавленное животное на дороге, и меня бы тут же вырвало.

— Спасибо за описание. Разговоры о рвоте всегда во мне пробуждают огромный аппетит, — сказала Гиги, поглаживая свой живот. Я залилась смехом, от чего Гиги захихикала.

И когда Кэл растерянно и раздраженно взглянул на нас, мы вдвоем сидели на столе и хихикали, как пара гиен.

— Что не так? — спросила я, когда Гиги еще хихикала.

Кэл нахмурил брови:

— Вы надо мной смеетесь.

— Мы же в шутку. Мы просто тебя дразним. Ты без проблем поддразниваешь меня, когда мы вдвоем, — напомнила я ему.

— Полагаю, я не привык к тому, чтоб меня дразнили одновременно более одного человека.

Одной рукой Гиги потянулась и погладила его руку, а другой уже хватала блинчик.

— Ты привыкнешь. Так обычно поступают в семьях. Семья — это люди, которые всегда выскажутся касательно твоего дерьма и посмеются над тобой, и не важно, насколько серьезная ситуация. Потому что ты знаешь, что они не со зла.

На лице Кэла появились глубокие морщинки. Я могла сказать, что он пытался найти способ, как можно деликатнее напомнить Гиги, что он не член семьи.

На самом деле, он даже не был другом. Он был всего лишь парнем, который спал в палатке в нашем подвале. И честно говоря, я ему благодарна за то, что он не выпалил это, поэтому сказала:

— Я говорила ей, что нужно вышить этот девиз и повесить на стену, но ей не нравится рукоделие.

— Иглы пугают меня, — призналась Гиги.

Кэл усмехнулся, и мелкие морщинки на его лбу разгладились. Гиги оказалась довольно хорошим разговорчивым буфером, засыпая Кэла вопросами и замечаниями по поводу его статуса вампира.

Она никогда прежде не встречала «живого» вампира. Я об этом позаботилась. И сейчас, когда она стояла лицом к лицу с одним из них, хотела знать, кормился ли он от живых доноров, похожи ли его условия сна дома и в путешествиях.

Глаза Кэла остекленели, а уголок рта начал подергиваться. Но вместо того, чтоб опять стать угрюмым и молчаливым, он поменялся с моей сестрой ролями.

Он спрашивал о ее учебу в школе, о ее друзьях, ее предыдущих стычках с бабушкой Сэмми Джо. Он настолько заговорил ее, что она практически заснула, упав на тарелку.

— Это было впечатляюще, — сказала я ему, когда Гиги пожелала нам спокойной ночи и поднялась наверх. — Я никогда не видела, чтоб кто-то мог заговорить Гиги.

— Она кажется очень рассудительной и добродушной девушкой. Думаю, худшее уже позади.

Я окунула чайный пакетик, наполненный шиповником и малиной, в кружку с надписью «Я сердце Моей Старшей Сестры».

— Худшее чего?

— Подростковый возраст, — ответил он, пожав плечами. Я усмехнулась. — Она счастливица, что у нее есть ты: та, кто о ней заботится.

— Я буду почивать на лаврах, когда ей стукнет тридцать, и она начнет самостоятельную жизнь, исключающую работу под присмотром видеокамер, — пробормотала я, подув на свой чай.

Кэл сильно вздрогнул и попятился к двери в подвал.

— И на этой ноте я желаю тебе спокойной ночи. У меня есть кое-какая бумажная работа, прежде чем я лягу спать на рассвете.

— Куда ты собрался?

Посмотрев на лестницу, он мягко сказал:

— Пока тут Гиги, будет лучше, если я вернусь в подвал. Но я благодарен тебе за то, что ты предложила мне «семейную комнату».

Это меня тут же отрезвило. Конечно, он был прав. Чего я ожидала? Что мы продолжим то, что начали в фойе, пока моя младшая сестра спала в двадцати шагах от нас?

Я откашлялась и попыталась скрыть разочарование, исказившее черты моего лица.

— Внизу, в подвале, у тебя есть все необходимое?

Кэл сжал губы, глаза озорно блестели.

— Ну, не все, что мне нужно… но да, все необходимое есть. С тобой будет все хорошо? Нет никаких тянущих ощущений после того, что случилось раньше?

Он говорил о нападении загадочного вампира-взломщика? Или о визите Пола и последующем поцелуе?

Потому что из-за одного меня била нервная дрожь, а другой чертовски раздражал. Если бы я могла решить, про что…

Не в состоянии ответить на его вопрос вслух, я кивнула, не отрывая взгляда от раковины, полной грязной посуды после блинчиков, которую я решила помыть утром.

Между нами повисло тяжелое молчание, я хотела сказать что-нибудь умное на счет его методов. Но стычка в его доме, водка и поздний час взяли свое. Я слишком устала для сарказма.

Кэл прочистил горло:

— Если не сможешь уснуть, то ты знаешь, где меня найти.

* * *

У меня на самом деле были проблемы со сном. Истощенная, я ворочалась и крутилась, не в состоянии найти удобное положение, правильное положение моих подушек. Одеяла казались слишком теплыми, но простыня — слишком холодной.