Полуночные грехи - Кимберли Логан

Когда Джиллиан добралась до застежек на рубашке, то уже вся дрожала от радостного нетерпения. Ей удалось справиться, вскоре она раздвинула в стороны края белого батиста, обнажая широкий торс с рельефными мускулами и упругой загорелой кожей цвета полированной бронзы.

Она судорожно сглотнула. Ей ужасно захотелось дотронуться рукой до этой широкой груди, погладить шелковистую плоть.

Коннор как будто прочитал ее мысли. Его глаза сузились, и в полумраке комнаты их цвет казался зеленым. Он пристально посмотрел на нее и произнес:

– Ну же, Джиллиан, не бойся, коснись меня. Ты не можешь себе представить, как сильно я хочу почувствовать на себе твои руки.

Джиллиан исполнила его просьбу. Когда она провела по груди, дыхание Коннора стало прерывистым, а выпуклые мышцы затрепетали от ее прикосновений. Она слышала, как воздух со свистом выходил через его сомкнутые зубы, и это доставляло ей неописуемое удовольствие. Мощный торс покрывали волосы. Джиллиан ощущала под своими ладонями ровное биение его сердца, от которого веяло спокойствием и надежностью.

Он был таким сильным...

Джиллиан так глубоко погрузилась в созерцание тела Коннора, что не заметила, как тот ослабил завязку на ее сорочке, а потом уверенно положил руку на грудь.

На обнаженную грудь.

На этот раз одежда не притупляла эффект от его прикосновения. И когда Коннор сжал ее сморщенный сосок двумя шершавыми пальцами, Джиллиан показалось, будто ее пронзила молния.

А когда он наклонился к ней и обхватил ртом этот набухший бутон, готовый распуститься, и принялся жадно сосать его, Джиллиан издала крик, похожий на мяуканье. Она едва могла переносить это. Каждое голодное движение его губ, каждое касание языка заставляли мучительно напрягаться другое мягкое, укромное место между ее ногами, отчего нижняя часть тела девушки поднималась вверх, пытаясь смягчить боль.

– Тише, моя милая. – Рука Коннора оторвалась от груди и направилась вниз, к дрожащим мускулам ее живота. Она двигалась плавно, нежно массируя кожу движениями, которые должны были успокоить Джиллиан. Но чувство нетерпения буквально разрывало ее на части. – Я знаю, что ты хочешь этого, и я тебе это дам. Обещаю. Тебе будет очень хорошо. Но сначала мне нужно знать, что ты готова принять меня.

Он устроился у нее между ног так, чтобы плотная верхушка его фаллоса упиралась во внутреннюю сторону бедра Джиллиан. И она снова почувствовала приступ мучительного желания. А потом Коннор опустил руку еще ниже и нащупал прорезь в ее панталонах. Пробравшись сквозь завитки волос, охранявшие вход в ее пещеру, опытной рукой он развернул ее влажные лепестки и медленно просунул палец в тот узкий пульсирующий канал, где никогда раньше не был ни один мужчина. От ощущения заполненности, от легкого прикосновения к ее возбужденному клитору Джиллиан закусила губу и заметалась на подушке..Ее бедра начали сами судорожно двигаться то вверх, то вниз. И тогда внутренний сок брызгнул изнее, накрывая его палец, астенки ее лона сжались, какбудто приглашая его дальше внутрь. Коннор посмотрел на нее взглядом, в котором светилась неподдельная мужская самоуверенность.

– Боже правый, какая ты горячая, влажная и сочная! И все это для меня. – Он наклонился ближе к Джиллиан, как будто собираясь сказать ей что-то невероятно важное: – Ты знаешь, как сильно я хочу дотронуться до тебя там языком? Я хочу ощутить твой пряный вкус и заставить тебя кричать от наслаждения до тех пор, пока ты не попросишь меня остановиться.

Джиллиан содрогнулась. Его восхитительно сладострастное признание побудило сделать такое же в ответ:

– Я никогда не попрошу тебя остановиться, Коннор. Я хочу ощутить тебя внутри моего тела. Всего. Так глубоко, как только ты сможешь войти.

От ее слов он издал прерывистый стон.

– Я не заслуживаю этого, ты знаешь. Не заслуживаю тебя.

По хрипловатым ноткам, прозвучавшим в его голосе, и по тому, какая боль и неуверенность в своих силах появились в его взгляде, девушка поняла, что он искренне верил в правоту своих слов. Джиллиан решила, что не может идти дальше, если не убедит его в том, что он ошибается.

Она приподнялась и взяла его лицо в ладони.

– Нет, заслуживаешь. Ты хороший человек. – Она остановилась. В ее ушах зазвучали слова Коннора из их предыдущего разговора, полные горьких упреков самому себе. Джиллиан подняла голову и поцеловала его в чуть колючий подбородок. – Ты можешь верить во что угодно, но ты не заслуживаешь тех страданий, на которые тебя обрек этот монстр. Я обещаю, что мы поймаем его и не позволим причинить вред кому-нибудь еще.

Джиллиан хотела немного утешить его, но, похоже, ее слова произвели обратный эффект. Коннор окаменел. Наступила зловещая тишина. Потом лицо его потемнело. Резким движением он высвободил руку, лежавшую между ее ног, выпрямился и рывком встал с кровати, пробормотав какое-то проклятие.

Столь внезапная перемена ошеломила Джиллиан. Она совершенно не знала, что теперь делать. Ей не хватало его тепла, она вдруг остро почувствовала холод и одиночество. Подтянув край сорочки, девушка закрыла обнаженную грудь, обняла себя руками и посмотрела на него смущенным взглядом:

– Коннор, что случилось? Что-то не так?

Тот продолжал стоять к ней спиной и быстро застегивать пуговицы рубашки. Нагибаясь за жилетом, лежавшим на полу у ножки кровати, он едва удостоил ее взглядом.

– Я должен извиниться перед тобой. Пожалуйста, прости меня.

– За что?

– За то, что трогал тебя таким непозволительным образом. Мне не следовало заходить так далеко.

Джиллиан села на кровати, откинув назад спутанные волосы. Она ничего не понимала. Ее тело все еще горело от ласк Коннора, дыхание было прерывистым, в то время как он вел себя так, будто происшедшее между ними его ни капли не взволновало. Как ему удалось так быстро отдалиться от нее? Еще мгновение назад он целовал и гладил ее с ненасытной жадностью...

– Но я хотела, чтобы ты так трогал меня, Коннор. Почему...

Он не дал ей договорить. Резко развернувшись к ней, Коннор устремил на нее глаза, ярко горевшие под сердито сдвинутыми бровями.

– Черт побери, Джиллиан, неужели ты не видишь, что это была ошибка?

Ошибка? Ураган эмоций пронесся в ее душе. Боль, злость, стыд, смятение^ Но у нее не было времени разбираться в них, потому что Коннор все еще продолжал говорить сдержанным, отстраненным тоном:

– Боже, когда я трогаю тебя, то все, о чем я могу думать, это... ну, думаю, что ты сама догадываешься, о чем. И это лишний раз доказывает... В общем, я был прав, когда не хотел, чтобы мы вместе расследовали эти убийства.

Джиллиан вся похолодела. Нет. Конечно, он этого не сделает. Только не после того, что произошло между ними. Но она заблуждалась.