Екатерина II - Иона Ризнич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Григорий Орлов напоминал Екатерине, что в свое время Разумовский хоть и тайно, но обвенчался с Елизаветой Петровной. Современники были в этом убеждены, хотя никаких документальных подтверждений тайного брака не имели. Легенда сообщает нам, как Екатерина вышла из этого непростого положения. Она отправила к Разумовскому канцлера Воронцова с указом, даровавшим старику титул императорского высочества, как законному супругу покойной государыни. Получив этот документ, Разумовский глубоко задумался, затем вынул из потайного ларца брачные документы, показал их канцлеру и тут же бросил в топившийся камин, прибавив: «Я не был ничем более, как верным рабом ее величества, покойной императрицы Елизаветы Петровны, осыпавшей меня благодеяниями превыше заслуг моих… Теперь вы видите, что у меня нет никаких документов».
Воронцов вернулся во дворец и передал все Екатерине. Та была весьма удовлетворена всем случившимся: именно на такой ответ она и надеялась.
Но Орлов не унимался! Он не мог, не умел быть покорным консортом, каким был Разумовский, и решил бороться. Он сумел склонить на свою сторону престарелого Бестужева и некоторую часть духовенства. Весной 1763 года несколько епископов подали Екатерине челобитную с просьбой взять себе супруга из числа ее подданных. Уходя от прямого ответа, Екатерина спросила у своих сановников, что следует ей ответить на такое прошение. Граф Воронцов, граф Панин и Кирилл Разумовский решительно предостерегли молодую императрицу от столь опасного поступка. Никита Панин на прямой вопрос Екатерины II ответил: «Приказание императрицы для нас закон, но кто же станет повиноваться графине Орловой?»
Его смелость изумила присутствующих. Говорят, в тот момент он стоял, прислонясь к стене и его пудреный парик оставил на обивке белесое пятно. Придворные потом перед каким-либо важным разговором дотрагивались до этого пятна – для смелости.
Заговор Хитрово
А между тем слухи, что Екатерина хочет возвести Орлова на престол, распространились и в среде простого народа. Иметь в качестве императора выскочку Орлова не хотел никто. Двор находился тогда в Москве, и по городу прокатились волнения, перекинувшиеся и на гвардейские полки.
Федор Алексеевич Хитрово – русский офицер из старинного рода тоже участвовал в перевороте 1762 года. Княгиня Дашкова называла его «одним из самых бескорыстных заговорщиков». По сравнению с другими Хитрово получил немного: Екатерина перевела его с гвардейской службы на придворную, в чине камер-юнкера, и подарила 800 крепостных в Кашинском и Орловском уездах. Очевидно, рассчитывая на более существенную благодарность, он с неудовольствием следил за неисчерпаемыми милостями, которые изливались на братьев Орловых. Столь же обделенными чувствовали себя и некоторые офицеры Измайловского полка.
Когда через полгода после коронации Екатерина задумалась о браке с Григорием Орловым, среди его противников составился заговор, во главе которого встал Хитрово. Заговорщики предполагали перебить всех братьев Орловых, причем начать думали не с Григория, а с Алексея – как с самого умного и хитрого. Свергать с престола Екатерину не планировали, но все же рассматривали эту возможность на крайний случай. Не забываем, в ссылке томилось брауншвейгское семейство – все они годились как претенденты на трон.
Никаких действий заговорщики предпринять не успели – их взяли под стражу. Хитрово отвечал на допросах честно, ничего не утаивал и даже извинился перед Алексеем Орловым за то, что собирался убить его.
«Если государыня пожелает выйти замуж, – твердил Хитрово – пусть возьмет принца крови, но против ее брака с Орловым решительно все!»
И эти его слова были правдивы. Напуганная Екатерина, осознав, сколь пока еще шатко ее положение, обошлась с заговорщиками неожиданно мягко. Хитрово удалила от двора в его имение, других уволила со службы, сохранив чины. Документы же следствия распорядилась запечатать и засекретить.
Возникали и другие заговоры: в 1768 году капитан Панов, премьер-майор Жилин и гвардейские обер- офицеры Степанов и Озеров вознамерились возвести на трон Павла Петровича. Екатерина велела лишить их всех чинов и сослать навечно в Нерчинск на заводскую работу.
Еще один заговор возник в начале 1770-х. Причем возник он не среди придворных, а в солдатской среде: некий солдат Исаков рассказывал другому солдату Жихареву слышанное им от многих рядовых Преображенского полка, что великого князя хотят извести. Жихарев пересказал эти слухи солдату Карпову, Карпов – капралу Оловеникову, Оловеников – брату своему подпоручику Селехову, которому прямо предложил Екатерину убить или упечь в монастырь, а возвести на престол великого князя Павла Петровича. Дошло до князя Борятинского, который в заговоре участвовать отказался и инициировал следствие.
Императрицу поразила молодость людей, толковавших о политическом перевороте, и она писала: «Я… удивляюсь, что такие молодые ребятки впали в такие беспутные дела: Селехов старший – и тому 22 года, а прочих, кроме розгами, ничем сечь не должно, одному 17, а другому 18 лет».
Приговор состоялся такой: Оловеникова бить кнутом и сослать навеки в Нерчинск в тяжкую работу. Селехова гонять два раза шпицрутеном и написать в солдаты в дальний сибирский гарнизон; капралов Подгорнова и Чуфаровского как малолетних высечь розгами келейно и послать в сибирские полки солдатами; других же бить плетьми и сослать в Нерчинск навеки.
Главный вывод Екатерина сделала и больше о браке с Орловым не помышляла. Мало того, по здравом размышлении она решила с крайней осторожностью удалить Орловых от себя. Лучше всего было это сделать так, чтобы братья Орловы считали себя награжденными, а не обиженными. Поэтому она дарила им поместья, но не в Петербурге, а ближе к Москве. Назначала на должности, требовавшие отлучек.
Старший из пяти братьев Иван Григорьевич Орлов раньше всех ушел в отставку и жил в Москве в своем имении. Владимир Орлов был отправлен учиться в Лейпциг. Федор Орлов проявил себя как смелый морской офицер.
Фактически при дворе остался лишь Алексей Орлов, который был умнее и дальновиднее прочих братьев, к тому же природа не обделила его полководческими и другими талантами. Именно Алексею Орлову мы обязаны знаменитой породой лошадей «Орловские рысаки», они бежали ровной не тряской рысью и идеально подходили для упряжки в карету.
Чума в Москве. Чумной бунт
Отчаянная попытка Григория Орлова все же добиться руки императрицы связана со страшной эпидемией чумы, разразившейся в Москве в 1770–1772 годах. Заболевание проникло на территорию России через обозы с ранеными в русско-турецкой войне. Во дворцах в Лефортово в Москве разместили военный госпиталь. В ноябре 1770 года там умер первый больной, от него заразился врач и еще
