Ветер перемен - Василий Владиславович Скородумов

«красные» уже начали реализовывать свой план по захвату метро и в любой момент могут нагрянуть и к «зеленым». Правда, они могут еще ничего не знать. А может они с «красными» в сговоре?

– Не нужно стрелять. Мы пришли с миром, – сказал Антон.

– Еще бы вы пришли не с миром, – фыркнул дежурный. – Я бы тогда церемониться не стал.

– Уберите, пожалуйста, свет, он очень слепит, – попросил дядя Вова.

– Не–а! Пока не скажите, кто такие и с какой целью прибыли на «ПАН»?

– Я – Антон Борисович, глава оранжевой ветки, а это мои спутники.

– Так, хорошо. Продолжайте, – насмешливо произнес дежурный.

– Нам нужно починить химкостюм и для этого нам требуется помощь ваших мастеров. Я удовлетворил ваше любопытство?

– Не совсем. Зачем надо было тащиться сюда, неужели нельзя было все сделать у себя?

– Раз пришли, значит, нельзя. Логично? – меня начинал доставать этот заносчивый и надоедливый парень, и я даже не старался скрыть злобу в голосе.

– Да, логично! – согласился дежурный. Он щелкнул переключателем и выключил прожектор. Наконец–то можно было отнять руку от лица, но зрение все равно вернулось не скоро – в глазах еще долго расплывались желтые туманные круги. – Ладно, не буду вас больше мучить. Платите четыре патрона и проходите.

– Что? Платить? С каких это пор проход стал платным? – возмутился Антон.

– И почему так дорого? – спросил Юра также недоуменно.

– А вы как думали, в тяжелые времена живем, да–да. Поверьте, это еще по–божески. О, забыл сказать, четыре патрона – это с каждого.

– Что? Да я тебя, вымогатель хренов… – дядя Вова сделал шаг вперед, но дежурный заставил его остановиться, щелкнув затвором автомата. Выражение его лица ясно давало понять, что в случае чего рука не дрогнет и пуля не задержится надолго в магазине.

– Ну, ты полегче, парень! – крикнул дядя Вова.

– С вами у меня будет разговор короткий. Не хотите платить – проваливайте. И не заставляйте меня пускать в ход оружие. Я этого не люблю, однако если потребуется…

– Мы все поняли. Можно нам посовещаться, чтобы решить, что делать? – спросил Антон.

– Валяйте, но смотрите у меня. Почую что-нибудь неладное, вам несдобровать.

Антон поманил нас всех к себе, и мы встали возле него.

«Встаньте, дети, встаньте в круг»! М-да.

– Ну, и что будем делать? В первый раз слышу, чтобы здесь брали пошлину за проход, – Антон говорил почему–то шепотом, дежурный и без этого не мог нас услышать.

– Я, признаюсь, тоже, – сказал дядя Вова. – Вот уж не думал, что натолкнемся на такие трудности, – он помолчал, после чего продолжил, и, как мне показалось, следующая фраза далась ему с трудом: – В любом случае отступать нам нельзя. Мы пришли сюда с определенной целью, и сделаем все, чтобы ее достичь.

– Правильно, Володя, молодец! Такой настрой нам и нужен. Осталось преодолеть этого заносчивого юнца. Ставлю десять патронов на то, что про плату он сам придумал. Решил разжиться на гостях.

– Даже спорить с вами не буду, – сказал я. Конечно же, никакой платы за проход нет, это всего лишь наглое вранье дежурного, не более. – Однако едва ли он шутил, когда сказал, что пристрелит нас.

– Сомневаюсь, это он только на словах такой смельчак, а как дойдет до дела – так струсит. Я таких людей насквозь вижу, – криво усмехнулся дядя Вова.

– Думаете? – недоверчиво спросил я.

– Знаю, уж поверь.

– Эй, вы там, долго еще будете мне тут глаза мозолить. Ваше присутствие мне уже изрядно надоело. Или платите, или проваливайте.

А ты надоел нам еще больше! – про себя подумал я.

– Знаешь, Антон, пойду–ка я с ним разберусь. Слишком он оборзел…

– Володя, ты это, поаккуратнее. Если хоть пальцем его тронешь, «зеленые» могут взбунтоваться.

– Да знаю я, знаю. Будь спокоен, ничего с ним не будет. Хотя проучить не мешало бы, – последнюю фразу дядя Вова произнес очень тихо, но я услышал. И был с ним полностью солидарен.

Увидев направляющегося к нему дядю Вову, дежурный встрепенулся, схватил покрепче автомат, выпрямился как на плацу перед начальством.

– Что, все–таки решили заплатить, это правильно.

– О, нет! Вы ошибаетесь, любезный Платить ни я, ни мои товарищи не собираемся. У нас нет такой суммы. Мы сейчас просто пройдем и все.

– Что? Какого?.. – дежурный был просто в шоке от таких слов. И я, кстати, тоже. Я думал, что дядя Вова набросится на парня с угрозами, бранными словами, претензиями… ничего подобного. Разговаривает, как настоящий интеллигент. Манерой речи он мне сильно напомнил Ньютона. – А ну стоять! – дежурный вскинул автомат и направил его на дядю Вову, который не торопясь прошел заградительные сооружения и все продолжал шествие.

Я не на шутку испугался. А вдруг версия дяди Вовы ошибочная и парень все–таки выстрелит? Дежурный вне себя от гнева передернул затвор, пытаясь обратить на себя внимание. Ему это удалось – дядя Вова развернулся на каблуках и посмотрел своему визави в лицо.

– Молодой человек, вы пушечку свою уберите. Не ровен час пальнет.

– Еще чего! – крикнул на него дежурный, но ни один мускул у дяди Вовы не дрогнул. Железный человек, однако. – Я же русским языком объяснил – платите или проваливайте! Или вы не понимаете?

– Ну почему же? Понимаем, прекрасно понимаем. Но вот мне интересно, что будет, если мы не будем платить?

Лицо дежурного стало цвета спелой свеклы. Он еще долго буравил взглядом дядю Вову, а потом раздался выстрел, эхом раскатившийся по вестибюлю. От неожиданности я аж подпрыгнул на месте, а когда понял, что произошло, сердце ушло в пятки. С тревогой я перевел взгляд на дядю Вову. Слава Богу, он стоял на прежнем месте, цел и невредим. Как истукан – никаких эмоций: ни страха, ни гнева, ни волнения. Только рядом с ним в полу зияла небольшая выбоина от пули. При тусклом освещении она была едва видна, но полумрак стал для меня за долгое время проживания под землей нормальной средой, поэтому видел я более–менее отчетливо.

Дежурный тяжело дышал. Этот поступок дался ему нелегко.

– То же самое будет и с