Царское прошлое чеченцев. Политика и экономика - Зарема Ибрагимова

На показатель уровня преступности в регионе сильно влиял постоянно увеличивающийся поток переселенцев, далеко не всегда работящих и законопослушных. Мигранты в основном поселялись на равнине и в городах. В 80-х годах XIX века в Грозном впервые появились нищие, выросла преступность. Один из корреспондентов «Терских ведомостей» писал в 1877 году: «До 1869 года на Сунже не было нищих, теперь они бродят целыми компаниями»525. До 1835 года практиковался перевод в казачье сословие всякого рода бродяг из числа беглых помещичьих крестьян и прочих лиц, «не помнящих родства». В 1831 году был издан Указ, который предусматривал, что «…из Кавказской области… бродяг здоровых, способных работать, не старше 25 лет, отсылать на Кавказскую Линию для отдачи в работники к казакам». Данные Статистических сводов Министерства Юстиции дают наглядный пример численности осужденных по вероисповедальному признаку в Российской империи за определенные временные отрезки. Так, например, с 1874 по 1878 гг. осужденных мусульман было 3 %, с 1879 по 1883 гг. – 3,4 %, с 1884 по 1888 гг. – 2,9 %, с 1889 по 1893 гг. – 2,6 % (православных 76,8 %, раскольников – 2,9 %, католиков – 6,7 %, протестантов – 3,7 %, иудеев – 6,7 %)526

В Терской области проживало большое количество военных. В годы Кавказской войны эта категория граждан, в основном под действием спиртных напитков, нередко провоцировала совершение преступлений, а также и сама нарушала закон. В условиях мирного времени армия стала еще более «разлагаться», а многие ее чины – деградировать. Русскую пореформенную армию современники оценивали как «школу пьянства». Господствовало мнение, что алкоголь повышает храбрость и укрепляет силы в походной жизни. Алкоголизм в армии поддерживало неукоснительно соблюдавшееся правило выдачи казенных винных порций. Поскольку выдача денег в армии производилась одновременно с подношением чарки, «трезвенники» подвергались насмешкам товарищей. Медицинские комиссии констатировали, что «в русской армии все нижние чины более или менее пьют». Для офицера же выпить положенную ему высочайшим жалованьем чарку водки считалось едва ли не служебным долгом. Господствовало неписаное правило, что офицеру, неспособному к питию, и служить не стоит, так как он не справляется со своими должностными обязанностями. Неудивительно, что заболеваемость алкоголизмом среди офицеров была в 30 раз выше, чем у солдат527.

С ростом промышленности и торговли в крае увеличилось число экономических преступлений, появился рэкет. По свидетельствам современников: «Если вы заводите на Кавказе какое-либо промышленное предприятие, к вам через некоторое время доставляется по почте “окладной лист”, в котором обозначено, сколько вы должны платить местной разбойничьей банде за свою личную и имущественную безопасность. А затем к вам пожалует и лично депутат от банды за данью»528.

Бессилие власти в предупреждении преступлений, в раскрытии и в поимке преступников заставляло население прибегать к самообороне и самосуду. Поэтому процветание самосуда в виде кровной мести можно было поставить в вину не только населению, но и слабости местной власти, вследствие её недостаточной организованности. По мнению одного из современников «…следовало бы признать за аксиому, что не может быть правильного правосудия там, где судьи изображают из себя глухонемых, т. е. не знают ни местного языка, ни местных обычаев, ни веры, ни своеобразных условий местной жизни»529.

Установление системы осуждения и наказания коренных жителей

Этапирование горцев в места лишения свободы

Общая стоимость содержания и пересылки административноссыльных и их семей в Российской империи ежегодно составляла 444 060 рублей530. Чеченец Ахмат-хан Баев из Шатоя, побывавший по суду за «кровные дела» несколько лет в Сибири, искренне говорил, что там ему жилось лучше: «Работа есть, деньги есть». Он сожалел, что чеченец не имеет выхода на русские просторы531. Император, по положению Кавказского комитета от 28 ноября 1863 года разрешил ссылаемым в Сибирь на водворение уроженцам Кавказа выдавать ежегодно по 57 рублей 14/2 копейки на довольствие. Руководство Сибирского края добилось того, чтобы данная сумма выплачивалась не всем ссылаемым горцам, а лишь тем, которые не могут зарабатывать себе средства на жизнь по болезни или дряхлости532.

Горцев чаще других жителей области высылали в отдалённые российские губернии и Сибирь. Высылка из края была введена в 1868 году по распоряжению главнокомандующего Кавказской армией. Это наказание применялось к признанным виновными в таких преступлениях, за которые по Уложению о наказаниях полагались каторжные работы или ссылка на поселение. Каторжные работы заменялись обыкновенно ссылкой в Сибирь навсегда, а ссылка на поселение – высылкой во внутренние губернии России на срок533. Право «принудительного переселения в Сибирь в порядке административном» было предоставлено в России некоторым высшим органам власти. Ссылались на срок до 5 лет, по распоряжению главноначальствующего гражданской частью на Кавказе, «местные инородцы и туземцы, известные своей политической неблагонадежностью или же с преступными наклонностями». Вторая категория административно-ссыльных состояла из сосланных в соответствии с особыми правилами, действовавшими в Терской области. По ним заподозренные в краже лошадей или скота горцы подвергались административной ссылке в Восточную Сибирь по распоряжению местной власти. По своему статусу административно-ссыльные ничем не отличались от сосланных «на житье» по суду и практически сливались с ними. К 1903 году в России остаются следующие виды ссылки по закону: каторга, ссылка на поселение, ссылка на водворение и административная ссылка, как особое наказание534.

В одной из чеченских песен так передается тоска родных по высланным в Сибирь:

«Мне приносит вести небо синее,Подтверждает черная земля.Где, мой брат, тебя увижу я,Боль разлуки нашей утоля?

Ты лелеял, брат, мечту напрасную,Сгоряча ты понаделал дел.Ты не пожалел меня, несчастную,Ты себя и то не пожалел.

Нынче по какому краю рыская,Мне тебя искать всего верней?Далека земля, земля сибирская,Но близка печаль моя о ней»535

Работа системы наказаний в имамате Шамиля

В имамате Шамиля существовало два аула, в которые ссылались люди, подлежащие смертной казни за свои преступления, но которых Шамиль не хотел этому подвергать, исходя из уважения к прежним заслугам – аул Читль, который считался «Шамилевской Сибирью» и был расположен на высокой горе, где была самая длинная зима в Дагестане и почти не проглядывало солнце. Там же размещалось и несколько семей, освобожденных от воинской службы и обязанных охранять ссыльных. Вторым местом ссылки являлся аул Акнада. Прапорщик И. Загорский, бывший в плену, сообщал следующее: «Все наказания приводят в исполнение с величайшей точностью и нужно сказать правду, что преступления становятся очень редки. Теперь через всю страну, над которой распространяется власть Шамиля, можно смело одному человеку провозить тюки золота без опасения лишиться их»536. После окончания Кавказской войны плененный Шамиль по дороге в столицу сильно сомневался в том, что его действительно везут прямо к царю в Петербург; он долго предполагал, что его везут в Сибирь и следил по компасу за направлением дороги. Когда путь шел на север, он был доволен, но малейшее уклонение на восток, тревожило Шамиля537.

Начали ссылать «вредных и преступных жителей из туземцев» царские власти ещё в 1862 году, осуществлялось это административным порядком, по соглашению с наместником на Кавказе. Высылались горцы преимущественно в Тульскую, Рязанскую, Калужскую, Новгородскую и Псковскую губернии538. В1864 году главнокомандующий Кавказской армией предложил вместо ссылки определять горцев на службу в действующие войска вне Кавказа на срок от 4 до 10 лет. Таким образом, руководство хотело сэкономить средства и установить спокойствие в крае, т. к. большинство горцев считало, что у них состава преступления не было, т. к. они действовали по обычаям, из-за удальства или, пытаясь сохранить свою честь или честь своей семьи, рода. Однако вскоре выяснилось, что отдача лиц гражданского ведомства за преступления в военную службу окончательно отменена ещё в марте 1860 года. По мнению Гос. Совета «..Армия не может быть местом ссылки и наказания для преступников». В силу этих причин осуждённых горцев стали отдавать в арестантские роты гражданского ведомства; или ссылать их в Сибирь, или же использовать их на государственных работах: проведении Ладожского канала, очищении форваторов судоходных рек, проведении шоссейных дорог539. Главнокомандующий мог по представлению начальника области высылать подозрительных лиц за пределы Кавказа на основании ст. 478 Свода военных постановлений. И только 8 марта 1868 года наместник Кавказа ввёл порядок, по которому при назначении горцам видов и сроков ссылки следовало руководствоваться Уложением о наказаниях540. Высылка, не смотря на то, что она признавалась во всех европейских кодексах, а также упоминалась в Уложении о наказаниях – наказанием, и притом довольно крупным – в России не считалась. Её чаще называли полицейской мерой, принимаемой для предупреждения повторного преступления. При этом, конечно, забывали, что ссылка для многих являлась карой равной даже смертной казни – из-за болезней, климата, языкового барьера, отсутствия средств к существованию541.