Фронт без границ. 1941–1945 гг. - Б. Белозеров

«Никто не может оставаться в стороне, безучастным зрителем, когда дело идет об уничтожении ненавистного сталинского ига и кровавого массового террора НКВД, когда речь идет о скорейшем прекращении войны и заключении почетного мира с Германией… Прием в Русскую Освободительную Армию происходит исключительно на добровольных началах» (Приложением 8). Да, враг сумел сформировать «национальные легионы» (батальоны), вспомогательные части вермахта, казачьи войска, отряды полиции, власовскую армию. Однако генерал Йодль в своей справке указывает, что численность советских военнослужащих, служивших в вермахте, составляла 700 тысяч человек. Если к этой цифре добавить численность власовской армии и казачьих соединений, организационно не входивших в состав вермахта, то и здесь речь не может идти о более 1 млн. человек[329].

Нельзя не учитывать и того фактора, что многие «завербованные» стремились использовать свое положение в целях возвращения в Красную Армию или борьбе с фашистами в движении «Сопротивления». Видимо поэтому германский штаб, да и сам Гитлер не надеялись на лояльность этих частей и не стремились активно их использовать в боях с Красной Армией. Представляют интерес те факты, которые свидетельствуют о явном презрении всех норм международного права. Германией были грубо нарушены требования Гаагской конвенции о защите жертв войны, заключенной в 1907 году, и Женевской конвенции о содержании военнопленных от 27 июля 1929 г., действовавших в то время и ратифицированных Германией. Труд советских пленных был безвозмездный, работали по 14–18 часов в сутки, получали плохое питание. В официальном секретином циркуляре за № 42006/41 хозяйственного штаба германского командования на Востоке 4 декабря 1941 г. были даны указания по использованию рабочей силы из числа советских граждан: «Следует использовать русских людей главным образом для дорожного строительства, строительства железных дорог и уборочных работ, разминирования и устройства аэродромов. Следует расформировать немецкие строительные батальоны (например, военно-воздушного флота). Немецкие квалифицированные рабочие должны работать в военной промышленности; они не должны копать землю и разбивать камни, для этого существуют русские… При применении мер поддержания порядка решающим соображением является быстрота и строгость. Должны применяться лишь следующие разновидности наказания, без промежуточных ступеней: лишение питания и смертная казнь решением военно-полевого суда»[330]. Основываясь на этих и других людоедских указаниях, администрации немецких лагерей, где содержались советские люди, выдавали им в сутки по 150–250 граммов суррогата, называемого хлебом, и миску баланды из отбросов.

Грубым нарушением норм международного права являлось и то, что их труд не был компенсирован ни ранее и ни сегодня. После репатриации из Германии на родину одна часть советских граждан могла устроиться на работу, приобрести жилье и необходимое имущество. Специальное постановление СНК СССР № 478-136с от 14 марта 1945 г. на расходы по приему и устройству советских граждан, репатриированных из Германии, на 1945 г. утвердило по союзному бюджету 270 млн. рублей и по республиканскому — 39 млн. 580 тыс. рублей, а на саму репатриацию по состоянию на 1 марта 1946 г. израсходовано было 1 094 554 116 рублей[331]. Была оказана им помощь в получении долгосрочной ссуды в сумме 5–10 тысяч рублей сроком на 5–10 лет. Понимая, насколько неоднозначно может рассматриваться на местах отношение к бывшим военнопленным и интернированным, Оргбюро ЦК ВКП(б) в своем постановлении от 4 августа 1945 г. отмечало: «Отдельные партийные и советские работники встали на путь огульного недоверия к репатриированным советским гражданам. Надо напомнить, что возвратившиеся советские граждане вновь обрели все права советских граждан и должны быть привлечены к активному участию в трудовой и общественно-политической жизни»[332].

Другая, причем значительная часть репатриированных советских военнопленных подверглась так называемой фильтрационной проверке в специальных проверочно-фильтрационных пунктах и лагерях (ПФП, ПФЛ), в специальных запасных частях и «рабочих батальонах» (РБ) НКО и НКВД СССР.

В конце декабря 1941 г. ГКО своим постановлением № 1063сс обязал Управление по делам военнопленных НКВД СССР (УПВИ НКВД СССР) создать специальный лагерь для выявления среди бывших военнослужащих Красной Армии, находящихся в плену и в окружении противника, изменников Родины, шпионов и диверсантов. В частности для Карельского, Ленинградского, Волховского и Северо-Западного фронтов предусматривалось в январе 1942 г. развернуть в районе Грязовцы и Череповца Вологодской области два специальных лагеря НКВД[333].

Особый отдел НКВД Ленфронта в июне 1942 г. своим донесением № 227219 информировал А. А. Жданова, что его подразделениями за короткое время было выявлено в частях и соединениях фронта 1571 военнослужащий — бывших в плену и вышедших из окружения в одиночном порядке. Большинство указанных военнослужащих, говорилось в документах, прибыло на Ленинградский фронт из специальных лагерей в апреле и мае месяце с.г.[334].

Не вдаваясь в специфику агентурно-следственных мероприятий, проведенных чекистами только Ленинградского фронта, были выявлены завербованные врагом агенты, которые имели специальные задания для возвращения в ряды Красной Армии и проведения шпионской деятельности. Именно эти лица, объективно выявленные как агентура врага или субъективно подозреваемые в своем предательстве, и составляли ту часть, которой пришлось испытать режим бериевских лагерей. Понимая, что в отношении этих граждан — бывших военнослужащих Красной Армии и мирных граждан были допущены серьезные нарушения законности, Президиум Верховного Совета СССР 17 сентября 1955 г. с большим запозданием издал указ «Об амнистии советских граждан, сотрудничавших с оккупантами в период Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.». Указ подчеркивал, «…прекращение состояния войны между Советским Союзом и Германией и руководствуясь принципом гуманности, Президиум Верховного Совета СССР считает возможным применить Амнистию в отношении тех советских граждан, которые в период Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. по малодушию или несознательности оказались вовлеченными в сотрудничество с оккупантами»[335]. Далее говорилось:

1. Освободить из мест заключения и от других мер наказания лиц, осужденных на срок до 10 лет лишения свободы включительно за совершенные в период Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. пособничество врагу и другие преступления, предусмотренные статьями 58-1, 58-3, 58-4, 58-6, 58–10, 58–12 Уголовного кодекса РСФСР и соответствующими статьями Уголовных кодексов других союзных республик.

2. Освободить наполовину назначенное судом наказание осужденным на срок свыше 10 лет за преступления, перечисленные в статье первой настоящего Указа.

3. Освободить из мест заключения независимо от срока наказания лиц, осужденных за службу в немецкой армии, полиции и специальных немецких формированиях. Освободить от дальнейшего отбывания наказания лиц, направленных за такие преступления в ссылку и высылку.

4. Не применять амнистии к карателям, осужденным за убийства и истязания советских граждан.

5. Прекратить производством все следственные дела и дела, нерассмотренные судами о преступлениях, совершенных в период Великой Отечественной войны 1941–1945 гг., предусмотренных статьями 58-1, 58-3, 58-4, 58-6, 58–10, 58–12 Уголовного кодекса РСФСР и соответствующими статьями Уголовных кодексов других союзных республик, за исключением дел о лицах, указанных в статье четвертой настоящего Указа.

6. Снять судимость и поражение в правах с граждан, освобожденных от наказания на основании настоящего Указа, Снять судимость и поражение в правах с лиц, ранее судимых и отбывших наказание за преступления, перечисленные в статье первой настоящего Указа.

7. Освободить от ответственности советских граждан, находящихся за Границей, которые в период Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. сдались в плен врагу или служили в немецкой армии, полиции и специальных формированиях…[336]

29 июня 1956 г. было принято совместное постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «Об устранении последствий грубых нарушений законности в отношении бывших военнопленных и членов их семей». В этом документе подчеркивалось, что «военнослужащие, выходившие из окружения, бежавшие из плена и освобожденные советскими частями, направлялись для проверки в специальные лагеря НКВД, где содержались почти в таких условиях, как и лица, содержавшиеся в исправительно-трудовых лагерях. Наряду с разоблачением некоторого числа лиц, действительно совершивших преступления, в результате применения при проверке во многих случаях незаконных, провокационных методов следствия было необоснованно репрессировано большое количество военнослужащих, честно выполнивших свой воинский долг и ничем не запятнавших себя в плену.