Вечеринка моей жизни - Ямиль Саид Мендес

стать для них крестным, верно? Моим бедным детям придется довольствоваться тем, что они твои племянники и…

– Я всегда буду им вторым отцом. В смысле, Ники – лучший отец, которого может пожелать ребенок. Но я буду болеть за них и поддерживать их и…

– Ладно, ладно, я поняла. И спасибо тебе. Я знаю, что так и будет, братишка.

Несколько секунд они молчали, пока Маркос пытался справиться со своими эмоциями.

Потом в трубке раздался плач ребенка, и Сара сказала:

– Я должна идти. Поздравляю с тем, что ты наконец-то повзрослел. И удачи тебе с этой женщиной, Паласио.

Он почувствовал, что краснеет до корней волос. У Сары, должно быть, был тайный датчик его настроений и эмоций, и она заметила, какой эффект произвело на него простое упоминание о Наде.

– Маркос? Ты больше ни о чем не хочешь мне рассказать?

– Нет, Сарита, – пробормотал он.

– Даже не смей думать об этом, ладно? Мы согласились организовать ее вечеринку, но не позволим ей использовать тебя, чтобы отвлечься от разбитого сердца. Это не является частью сделки, договорились?

– Что? С чего ты это решила? Я…

– Часики тикают не только для женщин, братишка. Девица в беде, а ты размяк после того, как стал крестным отцом…. Просто держись от нее на расстоянии. Она очень красивая женщина, а твоя репутация, братишка, опережает тебя.

– Ты несправедлива, – пробормотал он. – Я вполне способен вести себя профессионально. Я имею в виду, посмотри, как мы с Кензи…

– Я знаю, знаю, – перебила Сара. – Просто… будь осторожен, вот и все.

– Буду. Я обещаю.

Сара повесила трубку, хотя вряд ли поверила ему на все сто. Ее слова продолжали кружиться у него в голове, как маленькие белые птички в мультфильмах.

Сара, будучи более здравомыслящей из них двоих, была, конечно же, права.

В последний раз, когда Брэндон разбил ей сердце, Маркос находился рядом с Надей. А может, это был вовсе и не последний раз. Этот ублюдок изменил ей и, видимо, окончательно все испортил, раз она рассталась с ним за несколько недель до свадьбы. Маркос знал, что она возненавидела бы его, если бы он произнес это вслух, но Надя была как будто бы принцессой, только что освободившейся от дракона. И хотя его нельзя было назвать джентльменом или рыцарем, Маркос признавал, что умирал от желания решить все ее проблемы. По крайней мере, он мог устроить для нее эту вечеринку.

Но что, если Маркос дал бы волю своим чувствам? Вопреки здравому смыслу решился бы воспользоваться вторым шансом? Что, если на этот раз все могло быть по-другому? А что, если он предложил бы ей свое сердце на блюдце, а она потом вернулась бы к Брэндону?

Маркос не хотел быть отвлечением, как сказала его сестра, плечом, на котором можно поплакать.

Встретившись днем в парке с Эрнаном, он рассказал другу о своем привете из прошлого.

– Может быть, это знак, что тебе пора остепениться, Маркос, – сказал Эрнан, пока они катали двух его дочерей, Люси и Лили, на качелях.

Луна, самая старшая, играла с другими детьми в пятнашки на траве, окружающей игровую площадку. Все три девочки были маленькими копиями своей матери, светловолосые, веснушчатые и голубоглазые. Похоже, только маленькая Нина унаследовала латиноамериканские гены от своего отца-чилийца.

– Мне не нужна женщина, чтобы остепениться, – ответил Маркос и, заметив взгляд, который Эрнан послал ему, добавил: – Или кто-то еще. У меня полно хлопот с отцом и бизнесом. А теперь добавь сюда крестницу, которую вы с Рэйч мне подарили, вот уж спасибо. У меня нет времени ни на что другое.

– У тебя вечно все зависит от времени. Разве не так? – сказал Эрнан. – Я о том, что время всегда неподходящее.

– Тогда в колледже время было как раз подходящим, – добавил Маркос.

– И ты все испортил, сбежав, – отметил Эрнан, и Маркос не мог с этим поспорить.

Позже они отвезли девочек за бургерами в кафе «Ин-энд-Аут», а затем отправились по домам. Маркос не признался бы в этом даже под пытками, но отчасти он завидовал своему другу. Эрнан потерял свои волосы и свободу, но его дочери обожали его. В то время как Маркос поехал домой, чтобы провести вечер в одиночестве и тишине.

Несмотря на обещание Маркоса своей сестре и его слова Эрнану, он чувствовал волнение перед предстоящей на следующий день встречей с Нани.

И будь у него второй шанс, он не стал бы больше сбегать от нее. На этот раз он попробовал бы ее добиться.

Глава 9

Надя

– Я не приехала вчера домой, Mami, не потому что, не люблю тебя или не доверяю тебе. Я просто не хотела встречаться с Лизой и утешать ее, пока она плакала, потому что ее сын годами изменял мне, – сказала Надя, пытаясь перевести звонок на «Bluetooth». Позади нее стояла патрульная машина, и Надя не хотела с утра в понедельник заработать штраф за разговор по телефону.

Ее мама вздохнула.

Тинкербелл пронзительно залаяла на заднем плане, и Надя в очередной раз пожалела, что плохо выдрессировала свою меховую сестричку. Она еще даже не успела попить кофе, а ее голова уже шла кругом. Если это было признаком грядущих событий, то она не хотела, чтобы наступал остаток недели.

– Я всего лишь сказала, что она хочет поговорить. А еще, она спрашивала, когда ты вернешь ей фату. Она принадлежала ее бабушке, – сказала мама.

Проклятая фата. Но Надя заслужила все эти драматические события и слезы, которые ей пришлось пролить из-за дурацкой фаты. И все это потому, что ей не хватило смелости решительно воспротивиться, когда Лиза предложила ей надеть фату своей бабушки, которая передавалась как семейная реликвия.

А ведь сестра Брэндона даже не надевала ее на своей свадьбе, но Надя сглупила и поддалась уговорам.

Как она могла быть такой наивной? Она понятия не имела. Ей хотелось рвать на себе волосы, что было не самым лучшим решением, учитывая, что ей нужно было позаботиться о фотосессии для своих новых приглашений.

Удивительно, но новость о ее расторгнутой помолвке не распространилась. Надя смогла насладиться тихими выходными без маминых приставаний с вопросами о подробностях, которых она еще не знала, без рыданий ее бывшей будущей свекрови и без лая собаки.

Но теперь Надя была вынуждена посмотреть в лицо реальности, и она нуждалась в чертовом кофе.

Она включила поворотник, съехала на обочину, и когда патрульная машина проехала мимо, облегченно выдохнула, отчего в шее что-то хрустнуло.

– Ой-ой, – простонала она.

– Это