«Франкенштейн» и другие страшные истории - Сельма Лагерлеф

же не думай больше о долгах, мама, ведь теперь в моей жизни появился Сказочный Принц.

– Какая ты еще маленькая, – с сожалением сказала мать, – жизнь тебя еще ничему не научила, ты не знаешь, что такое предательство и жестокость.

Она стиснула руки с выступающими сухожилиями, но ничто не могло сейчас огорчить Сибилу. Казалось, ее душа до краев наполнена радостью. Она, конечно, слушала, что говорит ей мать, но мысли ее были в другой стране, там, где безраздельно царствовал Сказочный Принц. Его поцелуй, одновременно нежный и страстный, еще горел на ее губах.

– Посмотри, что он подарил мне, – и она показала матери кольцо с сияющим камнем.

«Похоже, это не подделка, – подумала миссис Вэйн, – а даже если и так, то молодой человек точно не беден, а Сибила так обворожительна и чиста. Надеюсь, все это завершится браком».

– За что он полюбил меня? – задумчиво проговорила Сибила, и казалось, ее глаза видят что-то прекрасное, доступное только ей. – Я знаю, за что я полюбила его, но он?.. Я его недостойна.

– Дитя мое, – мать обняла ее худенькие плечи, – будь со мной откровенна. Скажи мне, что тебе известно о нем? Ты даже имени его не знаешь.

– Ну и что с того, мама? При чем здесь его имя, когда я вижу, как он любит меня?

В эту минуту в комнату вошел крепкий широкоплечий юноша, несколько неуклюжий, с тяжелыми рабочими руками. Казалось, он полная противоположность изящной, полной гармонии сестре.

– О чем это ты шепчешься с мамой? – спросил он с шутливым упреком. – Если у тебя есть тайна, я хочу, чтобы и мне ты ее тоже поведала.

– Тебе? Да ни за что в жизни. – Сибила подбежала к брату и поцеловала его. Сразу было видно, как они близки и как любят друг друга.

Джеймс Вэйн с глубокой нежностью посмотрел на сестру.

– Ты же знаешь, что я уезжаю, Сибила, – сказал он. – Надеюсь, что я никогда больше не вернусь в Англию, я ненавижу Лондон.

– Не говори таких ужасных вещей! – воскликнула миссис Вэйн. – Я уверена, что ты вернешься из плавания совсем другим человеком. Ты накопишь денег, может, купишь свой небольшой корабль, и тогда ты устроишься в Лондоне. Все богатые люди мечтают жить в Англии.

– «Богатые люди», – проворчал Джеймс, – только этого не хватало. Мне бы подзаработать денег, чтобы Сибила бросила наконец сцену. По правде говоря, я ненавижу театр.

– Хватит ворчать, – сказала Сибила, обнимая брата. Ничто не могло погасить счастливый блеск ее глаз. – Давай погуляем вместе? Ведь сегодня последний день. Давай сходим в парк.

– Я слишком плохо одет, – нахмурился Джеймс.

– Ах какие пустяки! – воскликнула Сибила и выпорхнула из комнаты.

Джеймс посмотрел на мать.

– Послушай, мама, – сейчас он был очень серьезен, – я уезжаю, но на сердце у меня тяжело. Какое-то странное предчувствие мучает меня. Береги Сибилу, охраняй ее.

– Что за странные мысли, Джеймс? Конечно, я глаз не спускаю с Сибилы.

– Однако я узнал, что какой-то господин повадился каждый день бывать в театре. Мало того, он ходит за кулисы к Сибиле.

– Полагаю, он настоящий аристократ, – сказала миссис Вэйн, хотя голос ее звучал как-то неуверенно.

– Аристократ, – с усмешкой повторил Джеймс, – только этого не хватало. Береги Сибилу, мама, – снова сказал он.

В эту минуту дверь отворилась и появилась Сибила.

– Так мы идем? Сегодня такая хорошая погода! – воскликнула она и поцеловала увядшую щеку матери.

Вечерний свет, отражаясь в окнах домов, ослепительно сверкал. Ветер нес аромат цветов. Встречные с удивлением провожали взглядами изящную грациозную девушку, идущую под руку с бедно одетым парнем.

– Милый брат, – проговорила Сибила, прижимаясь к его руке, – я буду ждать твоих писем и молиться о тебе, и ты вернешься к нам, будешь рассказывать о разных странах, в которых побывал, а главное, ты будешь богат. Может быть, и у меня будет свой дом в Лондоне.

Джеймс вздохнул.

– Что это за господин, который ухаживает за тобой? – угрюмо проговорил он. – Мама думает, что он аристократ. Ты слишком наивна и доверчива, моя дорогая. Боюсь, что это знакомство ни к чему хорошему не приведет.

– Замолчи, Джеймс, – воскликнула девушка, ослепляя его своей улыбкой, – не говори плохо о том, кого я люблю!

– И все-таки, кто он? – с упрямством спросил Джеймс. – Я твой брат и хочу это знать.

– Его зовут Сказочный Принц, по-моему, этого более чем достаточно. Но запомни, мой дорогой, он в самом деле сказочный принц. Чего тебе еще?

– А он не захочет подчинить тебя себе?

– Больше всего я хочу отдать ему свою свободу, – засмеялась Сибила.

В это время из-за деревьев выехал открытый экипаж, запряженный четверкой великолепных лошадей. В экипаже сидел красивый золотоволосый молодой человек, при виде которого Сибила воскликнула:

– Это он!

– Кто? – удивленно спросил Джеймс.

– Сказочный Принц! – ответила ему сестра, провожая взглядом коляску.

– Я запомню его. Он хорош собой, не спорю, но… клянусь Богом, если он тебя обидит, если ты из-за него прольешь хоть одну слезу, я найду этого Сказочного Принца и убью.

– Что ты такое говоришь, Джеймс?! – воскликнула Сибила в растерянности и страхе. – Я устала, пойдем отсюда. Я хочу домой.

Она отпустила его руку и, поникнув головкой, пошла к дому, а Джеймс с подозрительным и мрачным видом направился за ней.

Глава 4

В это утро Дориан проснулся с чувством огромного счастья. Солнце проникало в спальню сквозь густую зелень сада. Дориан вспомнил, что сегодня вечером он увидит свою любимую, и его с головой накрыла волна радости. «Однако мы договорились встретиться с лордом Генри и Бэзилом, мне надо поторопиться», – подумал он и позвал слугу Виктора, сказав, что хочет одеваться.

Лорд Генри и Бэзил ждали его в отдельном кабинете ресторана.

– Я не знаю, слышал ли ты последнюю новость, Бэзил? Дориан Грей собирается жениться.

Бэзил недоверчиво посмотрел на него:

– Жениться? Ты, верно, шутишь?

– Да, на какой-то актрисе. Боже мой, это же такой неравный брак. Это ужасно. Впрочем, лишь бы она оказалась славной девушкой. Не хочется думать, что Дориан свяжет себя цепями с недостойной женщиной.

В это время дверь распахнулась, и к столу быстрыми шагами подошел Дориан. Глаза его блестели от волнения и радости, он был еще красивее, чем обычно.

– Будьте счастливы, Дориан, – сказал художник, – чтобы только это не было ошибкой.

– Ошибкой! – повторил Дориан. – Вы так говорите потому, что не видели мою Сибилу.

И он снова начал рассказывать о том, как был поражен, увидев ее в первый раз на сцене.

– Она была как белоснежный цветок. Нет слов, чтобы описать ее прелесть. Представьте себе только, я целовал Корделию и обнимал Джульетту.