Тайна нефритового голубя - Евгений Константинов

– Объясни ему, что к чему, – успела бросить она Кате, прежде чем исчезнуть в толпе.

Шурик не успел опомниться, как Катя обняла его и начала раскачиваться в такт мелодии, смотря ему в глаза снизу вверх.

– Она и вправду не шутит, Шурик, – зашептала она быстро-быстро. – Ты не знаешь, даже не подозреваешь, какая она. Она может все сделать, все-все. Она меня поработила, и я вырваться не могу – все ее приказы исполняю. Она меня заставляет себе пятки лизать, и я лижу. И не только пятки. Понимаешь?

– Но почему?

– Ты не понимаешь, – во взгляде Кати проскользнула жалость. – Она госпожа – я ее рабыня. И ты раб.

– С какой это стати? – возмутился он. – Я достану иконку, а она вернет фотографии и негативы. И все! Раз она такая, я больше знать ее не хочу…

– Нет, зайчик, – Катя таинственно улыбнулась. – Она такая, что никуда ты от нее не денешься. И я тоже никуда не денусь.

– Погоди, Коротышка, тебе нравится быть у нее в подчинении, да?

– Нравится – не то слово, зайчик, – она провела пальцами Шурику по щеке. – Тебе ведь тоже понравилось тогда в кресле? Признайся…

Шурик смутился. Он не мог выразить словами, что чувствовал тогда, но, по большому счету, ему действительно было щемяще приятно находиться в полной власти красавицы Ирины. Вот только знать об этом никто, кроме них троих, да разве еще Андрея, права не имел. Ни в коем случае не имел.

– Что, зайчик, права я?

– Да не называй ты меня зайчиком! – встрепенулся Шурик.

– Почему? – Катя сделала наивно-удивленное лицо. – Зайчиком называют того, кого вздрючили. А ты разве не вздрюченный?

Шурик отшатнулся от партнерши, словно ему влепили увесистую пощечину.

– Дура! – он хотел ее оттолкнуть, но Катя вцепилась ему в рубашку.

– Да, я дура, хотя и ты не умней. Но это все ерунда по сравнению с тем, что мы оба ее рабы. Понял, зайчик?

– Да пошла ты! – он стиснул пальцы девушки и начал их выворачивать, чтобы отцепить от себя, отбросить. Катя сопротивлялась, молча, кусая нижнюю губу, потом, охнув, сдалась.

Уже отталкивая Коротышку, Шурик вдруг пожалел, что сделал ей больно. Но когда глянул ей в глаза, увидел в них не боль, а что-то совсем иное. В первый раз он посмотрел в глаза Кате в кинотеатре, потом – при вспышке спички на первом с ней свидании, потом глядел на протяжении всей оргии дома у Ирины. Каждый раз она смотрела одинаково – вопрошающе-азартно, мол «как вы, молодой человек, себя поведете, если я поступлю так-то или так-то». Теперь она смотрела сожалеючи-обреченно, мол «ты уже все испортил, и даже чудо вряд ли тебе поможет».

– Верни иконку, зайчик, – сказала Катя.

Шурик хотел сказать ей что-нибудь грубое, но вдруг увидел тот самый предмет, о котором говорила девушка, и слова застряли у него в горле. Иконка с зеленым голубком наверху словно плыла над кучей голов в чьей-то поднятой вверх руке. Шурик догадался, что ее специально кому-то показывают, и, проследив направление, куда она двигалась, наткнулся на физиономию Адмирала.

В это время музыка закончилась, толпа танцующих слегка рассосалась, и рядом с другом Шурик увидел довольную, с загоревшимися глазами Ирину. Адмирал говорил что-то ей на ухо, но было ясно, что Ирине это совсем не интересно. Иконка приближалась именно к ней, и нес ее тот самый парень с татуировкой на шее, что напал на него у кинотеатра.

Шурик сжал кулаки. Он понимал, что один вряд ли одержит над Петлюрой верх. Но не зря же рядом были друзья. Адмирал сразу поймет что к чему, крикнет Митлза, Монаха. Вместе они справятся не только с Петлюрой, но и с теми, кто вдруг окажется на его стороне.

Шурик почувствовал, как сильно забилось в груди сердце. Он не так уж и часто дрался в своей жизни – предпочитал уступить в споре и никогда не пускал в ход кулаки первым. Сейчас ему было плевать на все. Он приготовился напасть неожиданно, сзади, и бить, бить, бить…

Но не он в тот день начал драку на Истринской танцплощадке. С криком: «Получай, сука московская!» – из расступившейся толпы выскочила взлохмаченная желтоволосая девка с выставленными вперед когтями и набросилась на Ирину.

Не сумев царапнуть ей по лицу, девка ухватила ее одной рукой за ворот рубашки, другой за волосы и рывками начала нагибать голову вниз, к полу, продолжая кричать:

– Сука! Сука! Сука!

Ирина завизжала по-кошачьи, схватила Ольгу Греческий профиль сначала за руки, потом тоже за волосы и принялась таскать соперницу из стороны в стороны, одновременно пытаясь достать до ее живота то левой, то правой ногой. Толпа радостно загудела и образовала свободный пятачок вокруг сцепившихся фурий.

– Оторви ей голову! Молодец, Греция, не будет чужих парней отбивать! Под дых ей, под дых! – посыпались подбадривающие крики.

Никто не собирался вмешиваться и разнимать их, пока не появился здоровенный детина с красной повязкой дружинника на рукаве и, рявкнув «Прекратить безобразие!», не схватил и не разъединил визжащих девок.

Вместив в удар всю свою злость и ненависть, Шурик врезал Сергею Петляеву кулаком в ухо. И, не дав опомниться, набросился на него, схватившегося за голову и пригнувшегося, и начал яростно молотить по его шее, рукам, спине, пока сам не получил больнейший удар сбоку в плечо.

Шурик упал бы, не поддержи его, оказавшаяся рядом Катя. Он хмуро оттолкнул ее, обернулся, увидел перед собой знакомую рыжую физиономию и еле успел отклониться от промелькнувших в сантиметре от носа кулака и затем локтя.

Рядом с Терей возник длинный Колюня и тоже надвинулся на Шурика, но перед ними встал Адмирал. Он был быстр и точен. Теря схватился за расквашенный нос, Колюня же, охнув, присел, держась руками за грудь. Шурик даже не успел заметить чем Адмирал бил: руками или ногами – так много движений сделал тот секунды за полторы. Шурик хотел добавить беспомощному Колюне, но, подняв руку, скривился от боли в плече.

Меж тем драка, эпицентром которой оказался он, Шурик, расширялась. Заиграла музыка, заглушая визги, ругань, топанье, звуки падающих на деревянный пол людей. Адмирал легко повергал каждого, приближающегося к нему на расстояние удара. Отдельно слышалось рявканье Митлза, ненадолго в поле зрения Шурика показался Зольдат, который свалился, получив неизвестно от кого по лбу. Шурик ринулся было к нему и столкнулся нос к носу с Петлюрой. Они посмотрели в глаза друг другу, и Шурик вдруг осознал, что вот так на него еще никогда не смотрел ни один человек. Ему стало страшно и почему-то очень больно в животе…

Петлюра пропал. Там, где он только что стоял, Шурик увидел спину своего любимого троюродного брата и услышал, как Андрей истошно орет:

– Адмирал, держи этого гада! Он Шуру порезал!

Рядом с Шуриком, откуда ни возьмись, появилась перепуганная Настя. Ее огромные глаза приблизились и очень быстро вознеслись вверх вместе с головами, плечами, руками окружающих. Шурик ударился затылком о доски пола и закрыл глаза, продолжая комкать руками мокрую и липкую рубашку.