Каган русов - Сергей Шведов

- Ну коли договор есть, то его надо соблюдать, - усмехнулся Олегаст и покосился на моравских бояр, уныло внимавших чешскому наместнику. – Нам нужно продовольствие и свежие кони.

- Где я возьму тебе коней, княжич? - окрысился на приблудного викинга Вацлав. – Что касается продовольствия, то можешь взять его, но не более чем на пять дней. А через два дня ты должен увести своих людей от стен города.

- Ну спасибо тебе на добром слове, князь, - усмехнулся Олегаст. – Так-то ты блюдешь славянскую правду.

- Мне до твоей правды дела нет, княжич, - пренебрежительно отмахнулся от гостя Вацлав. – А коли не уйдешь от стен города через два дня, то я обращусь за помощью к швабам.

Последние слова королевского наместника вызвали глухой ропот недовольства среди собравшихся в городской ратуше моравских вождей. Герцог Герман уже вторгся в пределы Моравии и разорил несколько приграничных городков. А князь Вацлав пальцем не пошевелил, чтобы воспрепятствовать бесчинствам, творимым швабами и баварцами.

- Зачем нам король, который не может нас защитить от вражьего нашествия, - выразил общее мнение боярин Стоян.

- Герцог Герман пришел в Моравию вслед за мятежниками, - огрызнулся в сторону Стояна Вацлав. – Как только они уйдут от Велеграда, он тоже покинет наши пределы.

- Зачем же он разорил город Девин, если ему нужны только Олегаст и Вихман? – возмутился Стоян. – А разве Бранибор, Гана и Микельбор были прежде франкскими городами? Пока твой король заключает договоры с Оттоном, войска франков прибирают к рукам славянские города.

- Болеслав не только мой, но твой король, боярин Стоян, - нахмурился Вацлав.

- А мне не нужен король, который бросает свои земли без защиты и торгует городами как купец беличьими шкурками. Раньше мы, моравы, жили своим умом и ныне, видимо, пришла пора вспомнить о доблести отцов и дедов. Либо собирай рать, князь Вацлав, либо уходи из Велеграда и Моравии.

Эти слова Стояна были встречены вождями дружным ором одобрения. А в сторону наместника Вацлава полетело роковое слово:

- Не люб!

Похоже, приход славяно-саксонской рати Олегаста и Вихмана колыхнул застарелый конфликт между моравами и чешским королем Болеславом, не так давно наложившим руку на это прежде самостоятельное княжество. Со стороны Олегаста глупо было не воспользоваться столь удачно сложившимися обстоятельствами.

- Коли вы, князья и бояре, решитесь выступить против герцога Швабского, - громко произнес Олегаст, - то вот вам моя рука. А моя дружина готова будет либо победить, либо умереть вместе с вами на этой славянской земле, омытой кровью ваших доблестных предков.

- Люб! – первым крикнул Стоян и все моравы дружно одобрили его выбор.

Князь Вацлав горько усмехнулся в длинные усы:

- Но коли вам так нравится этот приблудный княжич, то пусть он и ведет вас на швабов, а мое дело сторона.

- Зря ты назвал меня приблудой, князь, - нахмурил брови Олегаст. – Я сын Олега Вещего, во мне течет кровь славянских богов и витязей и не тебе, предатель и трус, хулить меня прилюдно. Я требую Божьего суда, князья и бояре. Пусть нас с Вацлавом рассудит небо.

О князе Олеге Вещем в Велеграде знали почти все. Говорили даже, что мать родила его от Чернобога, и хотя в Моравии немало людей уже перешло в христову веру, о старых богах здесь не забывали. И уж тем более помнили о Чернобоге, самом страшном и самом мстительном из славянских кумиров. Однако князь Вацлав был человеком далеко не робкого десятка, а множество битв, в которых он принимал участие, вселили в него уверенность в собственных силах. Ростом он не уступал князю Олегасту, шириной плеч тоже, зато был почти десятью годами моложе, тверд в новой вере и полон решимости доказать и моравам и своим дружинникам, что сила прежних богов иссякла, и что Христос защитит своего печальника на Божьем суде от происков навьих сил, подвластных проклятому Вию, носящему еще и другое имя – Сатана.

- Я принимаю твой вызов, княжич Олегаст, - надменно бросил Вацлав. – Бог и правда на моей стороне, и вы, моравы, в этом убедитесь очень скоро.

- Быть по сему, - сказал боярин Драгомир, выбранный высоким собранием в судьи. – Как небо решит, так и будет. Коли победу одержит князь Вацлав, то славяне Олегаста и саксы Вихмана уйдут от стен нашего города. А коли верх будет за Олегастом, то все моравы как один встанут под его руку, дабы изгнать швабов из Моравской земли.

Решение боярина Драгомира никто из присутствующих оспаривать не стал. Мудрое было решение. Кому как не небу решить спор между двумя разумными и сильными мужами, каждый из которых волен заявить о своем праве на власть.

Круг очертили прямо на Торговой площади. Биться решено было пешими, без защитных доспехов и только мечами. Побежденным считался тот, кто либо коснется земли обоими коленями, либо будет выбит из круга, либо просто убит. Любая помощь со стороны будет караться смертью нарушителя древнего обряда. Боярин Драгомир громко огласил условия Божьего суда как его участникам, так и многочисленным зрителям, дабы потом ни у кого не возникло соблазна толковать приговор неба в свою сторону.

- Тебе следовало отдохнуть хотя бы сутки, княжич, - негромко сказал Олегасту Рогволд. – Твое поражение обернется для нас большой бедой.

- Теперь уже поздно говорить об этом, - нахмурился княжич. – Да пребудет со мной Чернобог.

Противники, обнаженные по пояс, сошлись в центре круга и со звоном скрестили мечи. Щитов у них не было, так что любой удар мог оказаться смертельным. Олегаст очень хорошо понимал какую ответственность взвалил на свои плечи. Победа означало продолжение борьбы, поражение оборачивалось порабощением едва ли не всех славянских земель в Варгии, Полабье и Подунавье. А самое странное, что противостоял ему в этом смертельном поединке, не шваб, не баварец, не тюрингец, а природный славянин, успевший, правда, отречься от веры своих предков.

- Будь ты проклят, порожденье Сатаны, - прошипел в лицо противника Вацлав.

- Будь проклят ты, изгой и отступник, - холодно отозвался Олегаст.

Жалости к противнику в сердце сына Олега Вещего не осталось, как и сомнений впрочем. Сомнений в своей победе. Не может внук Чернобога проиграть самый важный в своей жизни бой. Небо этого не допустит. Не могут славянские боги спокойно наблюдать, как их правда рушится в грязь, и не оказать помощь тому, кто поднял меч в их защиту. Олегаст обрушился на своего противника словно вихрь, ибо очень боялся, что после пережитых тягот на долгий поединок ему просто не хватит сил. Но и Вацлав не был новичком в ратном деле, а потому хоть и с трудом, но отразил первый натиск своего нетерпеливого противника. Пока что силы не изменили чеху и дышал он спокойнее и размереннее княжича Олегаста. Теперь уже он теснил викинга, с целью если не убить, то хотя бы вытолкнуть его из круга. Олегаст отбивался отчаянно, но даже неискушенные зрители начали понимать, что силы изменяют ему. До роковой черты, означающей полное поражение, Олегасту оставалось сделать всего полшага. Полшага, дающего право на жизнь, полшага, лишающего дрогнувшего духом чести. Но сын Олега Вещего так его и не сделал. Он вдруг стремительно нырнул под правую руку своего противника, счастливо избежав рокового удара. Вацлав успел обернуться к Олегасту лицом, но не успел перехватить его летящий в неприкрытую голову меч. Удар клинка пришелся чеху точно в лоб, и он рухнул на землю, даже не вскрикнув.