Чужое добро - Оксана Стадник

Над лагерем повисло тяжелое молчание. Иролец очень жалел, что задал этот вопрос. Никто не знал, что сказать. Все предыдущие истории сразу показались такими счастливыми и оптимистичными… Так и сидели они молча под горящими звездами и смотрели в огонь, только петь Филаре на этот раз совершенно не хотелось. Чтобы хоть как-то развеять мрачную обстановку, девушка решила рассказать о себе, надеясь хоть немного отвлечь друзей от мрачных мыслей.

— А у меня дедушки — священники разных религий. И они все время спорят. Постоянно. В основном, конечно, о том, чья вера правильная, а чья — нет, но об остальных вещах тоже. Просто из принципа, чтобы друг с другом не соглашаться. А вот папа у меня врач. Это у него я научилась лечить людей. Мы жили в большой деревне, дедушки с папой были там самыми уважаемыми людьми. Меня растили мама и обе бабушки. Они с раннего детства окружили меня такой непроницаемой стеной заботы, что просто ужас. Все время требовали, чтобы я им рассказывала обо всех своих действиях. Решали, с кем мне можно общаться, а с кем нельзя, куда мне идти, чем заниматься и что носить. Я была лишена любой возможности хоть как-то проявить самостоятельность. С тринадцати лет мне вообще фактически запретили водиться со сверстниками. Из дома я могла выйти только в сопровождении кого-нибудь из родных. Если же идти было недалеко, например на рынок или еще куда-нибудь, кто-то из бабушек обязательно смотрел за мной из окна. Если я, не дай бог, задерживалась или останавливалась с кем-то поговорить, дома мне приходилось с ними объясняться, рассказывать с кем это я болтала, кто его родители, чем он занимается, а также полностью пересказать разговор. Папа с дедушками совершенно не понимали, зачем это надо. Пожалуй, это единственное, о чем дедушки никогда не спорили. Бабушки всегда говорили, что я должна стать образцовой хозяйкой, обязана все уметь. Поэтому я и научилась всему, что они от меня требовали. Однако когда я сказала, что хочу петь и играть на каком-нибудь музыкальном инструменте, мне устроили скандал, заявили, что приличные девушки себя так не ведут. В тайне от них дедушки купили мне эту… Я так и не поняла, что это. Пусть будет гитара что ли… Ну так вот, они мне ее тайно купили. И я училась музицировать, сидя на чердаке или в сарае. Однажды за этим занятием меня застала мама. Что было, страшно сказать. Инструмент не разбили только потому, что дед успел его вовремя спрятать. Тогда я и услышала, как бабушки обсуждали, за кого бы меня выдать замуж. Они говорили что-то типа того, что, если меня срочно не пристроить, я по рукам пойду. Так и не поняла, что они имели в виду. Папа сказал, что они считают, будто я слишком красивая, поэтому в жизни у меня обязательно будет куча проблем. Якобы я совершенно не умею разбираться в людях, вокруг полно мерзавцев, которые непременно воспользуются моей наивностью и искалечат мне жизнь, а скорое замужество решит все возможные проблемы. Главное — порядочного человека найти. Когда я увидела этого «порядочного человека», мне стало дурно. Два дня ревела. На третий папа дал мне денег, а дедушки подарили Герань. И я сбежала. Первым делом оделась так, как мне никогда не разрешали дома. Я промоталась по разным деревням и городам примерно с месяц, прежде чем попала в Верхний Сурчук, где и прочла ваше объявление. К тому моменту отцовские деньги практически закончились, и я совершенно не представляла, что мне делать. Путешествие с вами было единственным выходом из ситуации, пришедшим мне в голову. Именно поэтому мне было необходимо попасть в отряд. Так что теперь вы знаете, почему я себя так вела…

— Да уж… Это многое объясняет, — задумчиво протянул Ральдерик.

— Подожди, а разве священникам можно жениться и иметь детей? — не понял Гудрон.

— Да, — подтвердила девушка. — Не во всех религиях, конечно, но в некоторых можно.

— Зато мы теперь точно знаем, благодаря кому ты так любишь спорить и цепляться к словам, — возвестил герцог, подкидывая в костер еще поленышко.

Филара усмехнулась и довольно показала Ральдерику язык. После этого настроение у всех заметно улучшилось. Даже Шун отошел от тяжких воспоминаний и опять поцапался с гендевцем. Еще немного посидев, компания стала укладываться спать. На этот раз решили оставить часовых, потому что болото с его неведомыми обитателями всем внушало опасения.

Девушка проснулась посреди ночи. В это время дежурить была очередь бывшего кота. Филара лежала под пледом и какое-то время наблюдала за рыжеволосой фигурой в темно-синем кафтане, сидевшей возле костра на бревнышке спиной к ней. Юноша меланхолично глядел, как глупые мотыльки гибли в пламени, но все равно продолжали кружить вокруг огня. Спать ей почему-то расхотелось. Немного подумав, она встала и, закутавшись в плед, подошла к костру. Села на бревно возле Шуна и тоже стала смотреть на вспыхивавших бабочек.

— Ты чего не спишь? — тихо спросил парень, передавая ей кружку с еле теплым отваром, оставшимся с ужина.

— Да как-то не спится, — пожаловалась девушка. — Смотрю, ты один. Думаю, дай-ка с тобой посижу… Ты не против? — на всякий случай спросила она осторожно.

— Я-то не против, — спокойно пожал плечами собеседник. — Вот только завтра носом клевать будешь.

— Не. Не буду я завтра носом клевать. Обещаю, — заверила его Филара. — Не забывай, что я днем немного подремала…

— Значит, в то время, пока Ральдерик тонул в болоте, а я прилагал все усилия, чтобы не свалиться с лошади, ты дрыхла самым бессовестным образом? — хмыкнул юноша.

— Ну-у-у… Можно сказать и так, — согласилась девушка. — Зато, если б я днем не выспалась, сидел бы ты сейчас здесь в одиночестве.

— Я привык к одиночеству, — сказал Шун и подкинул в костер еще пару веток.

При этих словах у Филары ёкнуло в груди. Он произнес это слишком спокойно, слишком обыденно. Девушке вдруг стало невыразимо горько. «Так не должно быть! — думала она. — Все это неправильно…» Ей было очень-очень жалко кота, которого всю его жизнь трепала судьба и другие люди, а тут еще пришли они и добавили бедняге бед, превратив в человека. Проглотив ком в горле, Филара как можно небрежней сказала:

— Что ж… Придется отвыкать. Теперь у тебя есть мы, так что вряд ли тебе часто удастся наслаждаться уединением и тишиной…

— А куда ты пойдешь, когда мы спасем эту принцессу? — сменил тему юноша.

— Я не знаю, — честно ответила девушка. — Не имею ни малейшего представления. Стараюсь об этом не думать, а то совсем грустно становится. Буду решать этот вопрос, когда с принцессой закончим. А ты?

— Ну, уж если даже ты не знаешь, то что с меня-то взять? — усмехнулся Шун. — Если посмотреть правде в глаза, то у меня гораздо меньше вариантов, чем у тебя. Тебе, по крайней мере, можно домой вернуться и выйти замуж за «приличного человека»…

— Я ЭТОТ вариант даже не рассматриваю! — сурово прервала его рассуждения Филара. — Знаешь, что я подумала?

— Что?

— А давай с тобой потом вместе искать свое место в жизни.

— Как ты себе это представляешь?

— Ну-у-у… Подумай сам. Когда со всем разберемся, Ральдерик вернется к себе домой и когда-нибудь станет счастливо править своим герцогством, Гудрон женится на своей невесте и триумфально возвратится в Иролу, Дунгаф практически наверняка захочет отправиться в свою библиотеку. Лишь нам с тобой идти некуда… А вдвоем у нас гораздо больше шансов что-нибудь придумать…

— Вот только жалеть меня не нужно, ладно? — вдруг холодно сказал Шун. — И всяких мыслей типа «Бедный котик, за что его так?! Несчастненький! Сейчас ему за ушком почешу из жалости» тоже не надо.

— Я ни о чем таком и не думала! — возразила девушка, не совсем уловившая логику между ее словами и реакцией бывшего кота.

— Да у тебя на лице все твои мысли написаны! — юноша легонько ткнул ее в лоб. — Так что нечего мне тут врать…

— Серьезно говорю, — обиделась Филара. — Я в одиночку никогда не справлюсь. Прекрасно понимаю, что совершенно не приспособлена к самостоятельному существованию. Меня всегда ограждали от всего, что могло причинить мне вред, как физический, так и моральный. Я росла, как в теплице.

— Ты думаешь, что я прям в жизни разбираюсь, да? — задушевно поинтересовался Шун, подпирая подбородок кулаком. — Довожу до твоего сведенья, что весь мой жизненный опыт сводится к ловле мышей, лазанью по разным вертикальным поверхностям, а также попыткам выжить в условиях убегания от собак, людей и падающих шкафов. Ну-у-у… еще я пал жертвой нескольких магических экспериментов. Вот, пожалуй, и все.

— Ты в одиночку тоже не справишься, — уверенно заключила девушка, хлопнув его по плечу для убедительности.

— Ну, можно напроситься к кому-нибудь богатому и благородному на иждивение, — тихо шепнул ей юноша, предварительно убедившись, что Ральдерик мирно спит и их не слышит. — Думаю, ему вполне хватит денег прокормить двух лучших друзей.