Чужая невеста, или Поцелуй Дракона (СИ) - Алиса Хоуп
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— В вас много тайн, — нарушил хрупкую тишину Хранитель. — И мне хотелось бы узнать их суть прямо сейчас, но я вижу, что вы не готовы открываться.
Внутри все натянулось. Я выдавила улыбку и продолжила есть, стараясь все делать медленно и непринужденно.
— Я не очень люблю загадки, — признался Роуэн. — Женщины склонны приукрашивать события и делать тайны из того, что этого не заслуживает.
— Если так, то просто не обращайте на эти мелочи внимания, — пожала я плечами.
— Но не вы, — весомо закончил он. — Вы почему-то делаете наоборот.
Я все же посмотрела ему в глаза. Хищный взгляд, притягательная строгость в каждой черте лица, застывшие в полуулыбке губы. По телу побежали мурашки. Появилось легкое покалывание в ладонях и груди, не поддающееся пониманию. Стало холодно и одновременно душно. Захотелось распахнуть все окна, чтобы подставить лицо речному ветру и впустить в комнату свежего воздуха, так не хватающего сейчас.
Кто-то кашлянул за дверью. Я вздрогнула, посмотрела на свою тарелку и снова на Хранителя, но уже готовая держать удар.
— Я способен различать ложь, — прозвучало, словно сладкий яд, побежавший по венам. — Это мой дар, леди Фолис. Впредь, если решите обманывать меня, то научитесь делать это изощренно и подбирайте более нейтральные фразы — пригодится в высшем обществе.
— Раз так, — нарочито медленно промокнула я губы салфеткой, стараясь не выдать, насколько стала напряжена каждая клеточка моего тела. До звона, до боли, до опасного предела, — тогда слушайте внимательно, милорд. Я не крала ваш наргис. Не почувствовали лжи? Чудно! Люди из братства Змей меня перепутали с другой девушкой. Медальон принадлежит мне, думаю, это тоже теперь ясно. Далее, я не желаю становиться любовницей, ни вашей, ни кого бы то ни было еще. А также я себя хорошо чувствую и сейчас хочу домой, — на последнем слове меня едва не понесло.
Просто потому, что мне надоело в этом мире и тянуло в родной, где все понятно и знакомо, есть планы на будущее и стойкое намерение их осуществить. А это место…
Я устала! Устала падать и вставать, преодолевать постоянные преграды и идти, не разбирая дороги. Все чужое, колючее. Когда можно будет остановиться и никуда не бежать?
— Как вам рыба? — внезапно поинтересовался Роуэн. — Редкий вид, привезли из Синего моря.
— Я не шутила, милорд. Отпустите меня.
— И я не склонен бросаться словами, — миролюбиво произнес Хранитель, в то время как меня едва не трясло. — Расслабьтесь, я не причиню вам вреда.
— Вижу, — скептически подметила.
— О, Каталина, — улыбнулся он, — не хмурьтесь, иначе придется подойти и разгладить эту милую складочку на вашем лбу. Губами.
Я опешила от услышанного. Роуэн же будто этого и добивался, сделал несколько глотков из своего кубка и вновь занялся едой. Словно решив, что довольно с меня стресса, больше не заводил сложных тем. Рассказывал про недавнюю поездку в соседнюю провинцию, поделился впечатлениями о песчаном городе под названием Акор.
Первое время я чувствовала напряжение. Сидела с непозволительно прямой спиной, контролировала каждое движение. Однако, когда дело дошло до чая с ароматной выпечкой, немного расслабилась и даже заметила за собой, что улыбаюсь.
Пришлось взять себя в руки. Ему не пробить мою броню непринужденной беседой. Пусть пытается, все равно ничего не выйдет. Я составила об этом человеке мнение, притом не самое лестное, и менять его не собиралась.
— Вы умеете слушать, — подытожил Хранитель. — Но если в разговоре участвуют обе стороны, он приобретает новые краски, не считаете?
— Считаю, что в вынужденном разговоре мнение того, кого заставили, имеет не особо важную роль.
Роуэн дернул бровями, отложил салфетку.
— Как ваша мигрень?
— О, намного лучше, — натянуто улыбнулась я. Он ведь уже понял, что нет у меня этого недуга. Сам ведь сказал, что распознает ложь. — Хотела спросить, а как активируется ваш дар?
— По-разному. В зависимости от того, какая степень вранья исходит из уст говорящего. Это напоминает звон в голове, который бывает то ярче, то тише. Я уже привык не обращать на эту особенность внимания. Иногда нужно быть обманутым и не показать, что заметил.
— Значит, не многие знают о сути вашего дара?
— Наоборот. О нем известно всем, однако многие любят играть с огнем и тешить себя ложными убеждениями, что справились. А что любите вы, Каталина?
Я отвернулась к окну, задумавшись. Свободу! Мне всегда нравилось нарушать ограничения и совершать опрометчивые поступки, которые мало кто поймет. Однако всегда приходилось сдерживать свой нрав. Ради лучшего будущего! Ведь чтобы чего-то добиться в жизни, нужно трудиться, не покладая рук, и потому на шалости попросту не находилось времени.
— Плавать, — озвучила еще одно свое пристрастие.
— Расскажите?
— А что тут говорить? — отодвинула я чашку. — Все плавают одинаково.
— Не сказал бы, — качнул головой мужчина. — Вы наблюдали когда-нибудь за рыбами, леди Фолис? Даже они двигаются в воде по-разному. Медленные, но стремительные хищники, юркая мелюзга и особенные виды, которые чаще всего живут на дне, но уж точно перемещаются не одинаково.
Нас прервал стук. После разрешения войти в комнату заглянул дворецкий, передал о важном послании, и Роуэну пришлось уйти.
Я осталась одна.
Виды за окном быстро наскучили. Книги в застекленном шкафу не заинтересовали. Даже служанка, вызвавшаяся скрасить мой досуг, не принесла должного удовлетворения.
— Миледи, — через несколько утомительных часов прозвучало за моей спиной, — к вам ваша сестра.
Я развернулась, вросла в пол. Зачем Роуэн сообщил Фолисам? И сама ведь не додумалась предупредить. С его стороны это было бы логично, что о каждом моем шаге нужно докладывать тому, кто за меня отвечает, коим, по мнению Хранителя, являлся Барион.
— Каталина, — с широкой улыбкой вошла в комнату названная сестра, — а мы так за тебя волновались.
Дверь закрылась. С девушки мигом слетела маска.
— Ты что здесь забыла? — едва ли не коброй прошипела она.
— Ой, прости, что не поставила известность. Вы ведь моя семья, а семья должна заботиться друг
