»Когда нас в бой пошлёт товарищ Сталин…» (СИ) - Владимир Чунихин

Издание: Белобородов А. П. Всегда в бою. — М.: Экономика, 1984.

Книга на сайте: http://militera.lib.ru/memo/russian/beloborodov2/index.html

«…На моих глазах прошло и формирование 78–й стрелковой дивизии. Тогда, два года назад, ядром становления дивизии стал 40–й стрелковый полк Коновалова. Это была сильная кадровая часть с боевыми традициями гражданской войны. Два других полка — 131–й стрелковый Докучаева и 258–й стрелковый Суханова — сформировались на базе так называемых территориальных частей, в которых постоянным, кадровым был только командный состав, а бойцы и большинство сержантов призывались на краткосрочные сборы. Текучесть переменного состава, естественно, отражалась на боеспособности и боеготовности территориальных частей.

В 1939 году Красная Армия полностью перешла на кадровую систему комплектования. Стали кадровыми — с трехлетним сроком службы для рядовых бойцов — и эти два полка. В первое время они по всем показателям заметно уступали 40–му полку, затем разница в боевой подготовке стала постепенно исчезать…»

Отсюда видно, что главной причиной быстрого продвижения по службе в эти годы явился бурный количественный рост РККА

Если к февралю 1937 года офицерский корпус Красной Армии насчитывал 206 тысяч человек, то к 15 июня 1941 года общая численность командного и начальствующего состава (без политсостава, ВВС, ВМФ) составляла около 440 тысяч человек. Да ещё имелось примерно 15 процентов штатного некомплекта.

И снова перед нами совсем простая арифметика.

В 1938 году стрелковых дивизий было в РККА около 100. Это 300 должностей командира стрелкового полка и 900 должностей командира стрелкового батальона. В 1941 году этих дивизий стало примерно 300. Это означает, что за три года возникло дополнительно 200 вакантных должностей командира стрелковой дивизии (к 100 имеющимся), 600 вакантных должностей командира стрелкового полка (к 300 имеющимся) и 1800 вакантных должностей командира стрелкового батальона (к 900 имеющимся).

Кем их заместить?

И ведь нужен не только командир. Нужен ещё начальник штаба. Нужен начальник оперативного подразделения. Начальник разведки. Начальник тыла. Нужны грамотные штабные офицеры. Нужны офицеры на должности начальников родов войск, представленных в штабе стрелкового соединения.

Так откуда взять людей для управления этих самых, на пустом месте возникших двухсот дивизий? Из управлений старых дивизий? А там людей уже нет. Нет, не из‑за репрессий. А потому что эти новые дивизии обычно объединены в корпусные управления. 200 новых дивизий — это примерно 70 новых стрелковых корпусов. 70 новых корпусных управлений. Немного меньше, чем было дивизий в 1938–м. Вот вам и нашли, в какие тюрьмы ушли люди из этих дивизионных управлений. А старые корпусные управления — их же было примерно 30? Так ведь оттуда тоже ушли на повышение, как и А. П. Белобородов, в штабы вновь сформированных армий. Дело в том, что в 1938 году армейских управлений в Красной Армии почти не было. Одно, потом два были только на Дальнем Востоке. А в 1941 году на пустом месте возникли управления более двадцати новых армий.

И это, заметьте, без механизированных корпусов, бурно создаваемых в те же самые годы. Ведь каждый механизированный корпус — это две танковые и одна мотострелковая дивизия. Не забудем о том, что Тимошенко и Жуков запросили у Сталина сформировать в 1941 году двадцать (!) механизированных корпусов. И это формирование перед войной уже началось.

Это без новых артиллерийских подразделений. Сколько новых командных и штабных должностей возникло вдруг там?

Иными словами, если потери РККА из‑за репрессий можно оценить примерно в 4 процента численности офицерского корпуса 1937 года, то рост вакансий офицерских должностей только в пехоте за эти годы составил примерно 200 процентов от него же.

Так что на поверхности находится действительная причина, из‑за чего на самом деле происходил в те годы бурный карьерный рост у многих командиров Красной Армии. И почему у многих из них действительно стаж командования был невелик.

Но что ж, спросите вы, так‑таки репрессии и не сказались на боеспособности Красной Армии? Да нет, сказались, конечно. Но не подорвали её, как это обычно утверждается. И уж во всяком случае нельзя объяснить репрессиями неопытность командных кадров РККА всех уровней.

Здесь ведь хитрая вещь получается. Обычно, говоря о том, что репрессии» сказались», подразумевается обычно, что они эту армию чуть ли не погубили. Разумение же это не появилось само собой. Об этом упорно утверждалось самыми разнообразными средствами с трибун и страниц всех возможных уровней. Множественность и методичность этих уверений превратили их, в представлении обывателя, в аксиому. А пересматривать свои (теперь уже свои) аксиомы обыватель не любит. Поскольку для этого надо прилагать некоторые усилия.»Душа обязана трудиться» — это ведь не про него сказано. На то и был расчёт, который, надо это признать, создатели мифа воплотили успешно и даже талантливо.

Н. С. Хрущёв и А. И. Микоян, главные режиссёры этого театра, сумели‑таки на десятилетия создать такое впечатление, будто сталинские репрессии чуть ли не целиком были направлены против армии. И что именно они подорвали боеспособность армии до такой степени, что потерпела она поражения 1941–1942 годов.

Между тем.

Сегодня известно, что в 1937–1938 годах было расстреляно чудовищно большое количество людей. Свыше 680 тысяч человек. Это так.

Но давайте вернёмся немного назад. И поставим рядом с этой цифрой количество только арестованных командиров Красной Армии.

Итак. 680 тысяч расстрелянных по стране. И 8 тысяч арестованных командиров РККА.

Из этого сопоставления отчётливо видно, что главной целью репрессий 1937–1938 года была вовсе не армия. Армия попала под удар самым краем, за компанию с кем‑то другим. Но вот с кем? И почему такие титанические средства (в том числе и интеллектуальные) были затрачены на то, чтобы создать впечатление о том что армия явилась чуть ли не главной мишенью Сталина?

Чтобы понять это, далеко ходить не надо. И советские вожди от Хрущёва до Горбачёва, и послушные им пишущие люди, многократно утверждали, что и сама партия» тоже пострадала» в ходе репрессий. Но ведь у нас, какую отрасль не возьми, она ведь» тоже пострадала». Вплоть до органов госбезопасности, которые» тоже пострадали» в ходе репрессий.

Так может быть, репрессии и не были направлены против какой‑то конкретной цели? А была эта кровавая вакханалия обезумевшего маньяка против собственного народа, без причины и безо всякого смысла? Что же, такая версия тоже имеет достаточно широкое хождение. И ноги у неё растут оттуда же. От тех же самых лиц.

А на самом деле?

На самом деле главная мишень репрессий очень хорошо просматривается, если прислушаться к самому Сталину. Он, собственно, никогда цели этой и не скрывал.

В марте 1939 года на 18–съезде партии Сталин в своем докладе сообщил о том, что»…за отчетный период партия сумела выдвинуть на руководящие посты по государственной и партийной линии более 500 тысяч молодых большевиков, партийных и примыкающих к партии…»

И ещё сегодня известно, что из 333 секретарей обкомов, крайкомов и компартий союзных республик, 293 пришли в эти самые начальственные кабинеты после 17–го съезда ВКП (б). И, как нетрудно догадаться, основная часть из них была выдвинута именно в 1937–1938 годах.

Вот и давайте подумаем.

А куда это делись более 500 тысяч руководящих работников» по государственной и партийной линии», занимавших эти посты прежде? Неужели отправились на пенсию?

Ну вот же они, рядом, эти цифры.

680 тысяч приговоров к высшей мере наказания в 1937–1938 годах.

8 тысяч арестованных красных командиров в эти же годы.

Свыше 500 тысяч партийных и государственных руководящих работников, исчезнувших со своих постов в это же самое время.

Ясно просматривается, что главной целью репрессий была старая партийно — государственная номенклатура СССР.

Причины этого мы здесь рассматривать не будем, слишком далеко это от темы настоящего очерка. Желающим рассмотреть этот вопрос рекомендую книгу Юрия Николаевича Жукова» Иной Сталин. Политические реформы в СССР в 1933–1937 гг.»

Нам же просто необходимо понимать, что верхний эшелон командования РККА попал под удар из‑за неизбежных связей с партийными деятелями, репрессированными в это время. А дальше по армии прокатился каток уже в силу неизбежности подобных же связей, но уже внутри армии.

Отсюда понятно, почему столько усилий было приложено для того, чтобы создать впоследствии впечатление о том, что Сталин» разгромил Красную Армию». И что партия в дополнение к этому» тоже пострадала».

Дело в том, что ни Хрущёв, ни Микоян не несли и не могли нести никакой ответственности за репрессии в отношении РККА. Но и Хрущёв, и Микоян несли самую прямую ответственность за организацию репрессий против партийно — государственного аппарата. Так что смещение ими акцентов на репрессии в армии вполне понятно и объяснимо. Это первое. И второе.»Разгром собственной армии» в 1937–1938 году являлся идеальным поводом, чтобы обвинить Сталина во всех неудачах этой самой армии в 1941–1942 годах.