Уши торчком, нос пятачком. Книга 1 - Алёна Медведева

И лучше вдали от… семьи, если их можно так назвать. В принципе, я имел намерение изолировать Елену от них прямо сегодня. Даже без ее согласия. Данное ей обещание не влиять на нее силой альфы я изначально был намерен соблюдать лишь в рамках собственных интересов. И в любой момент, не будь у меня иной возможности, готов был ее принудить поступить так, как необходимо мне.

Я бы ее и в клан бурых не повез – после откровенной попытки уничтожения, но обязан был уведомить Фирсанова о том, что согласно данному мне праву принимаю на себя заботы о бурой, дать ему понять, что буду защищать ее. «Старый шакал» в долгу не остался, откровенно ткнув меня носом в тот факт, что право это было временным и Лена вернется под его «опеку». Впрочем, он не знал еще о моем «сюрпризе».

Да и ее мать была для меня загадкой. Необъяснимое, с моей точки зрения, поведение для волчицы. Материнский инстинкт, инстинкт защиты потомства должен преобладать над связью с парой. Тут же наблюдалось обратное, заставив меня предположить какую-то причину. Необходимо выяснить эту причину, и проще всего сделать это через Елену.

Задача по переселению бурой представлялась мне простой. Главное, всеми правдами и неправдами заманить ее в новую квартиру, а уж оттуда не выпущу, пока не добьюсь согласия там поселиться. Пусть пока и временно. Так легче привыкать, оставляя себе мифический шанс отыграть все назад. Мне-то было ясно, что это уже невозможно. Но Лене еще предстояло прийти к этому пониманию. Самостоятельно. Иначе она так и не сможет перестроить свою жизнь, будет всегда оглядываться на тех, кто предаст, не задумываясь.

Трудный у нее период. И от его исхода зависит все ее будущее.

И поддержать, кроме меня, некому. Вот только примет ли она мою поддержку? Скорее, к своему другу-человеку кинется! Его навязчивый запах Елена приносила на себе каждый день, возвращаясь с учебы, не оставляя у меня сомнений, что они продолжают тесно общаться.

«Не на пользу ей это. Надо бы разузнать о парне!» – наметил для себя еще одну цель.

Но в данный конкретный момент задача была одна – максимально отвлечь бурую. Переключить ее внимание на что угодно, только бы не дать погрузиться в «мировую скорбь», а такая вероятность явно зрела в ее душе. Придется балагурить, быть примером обаяния и… всячески ее дразнить. Важно заставить выплеснуть из себя гнев, боль и разочарование.

«Буду жилеткой. Нет, хуже – мальчиком для битья!» – что поразительно, мой зверь на подобную унизительную роль был согласен. Кажется, впервые в жизни.

И слегка напоить девушку было неплохой идеей. Об этом я позаботился заблаговременно, еще накануне днем, полагая, что пригодится – отметить новоселье. Неожиданностью для меня стало удовлетворение, испытанное мною во время этой игры «в болтовню ни о чем». Стойкость, проявленная ею, явное желание перебороть себя вызывали невольное уважение.

«Может быть, зверь ее и слаб, но вот наличие характера отрицать невозможно!» – с удивлением вынужден был признать я, наблюдая за Еленой.

И все у меня получилось, отвлечь девушку удалось. Так мне казалось до момента, когда она, шумно дыша от сдерживаемого негодования, причины которого я не понял, появилась из душа. И как появилась! Обычно волчицы в спальне увивались вокруг меня, имея на себе минимум одежды, чаще вообще ограничиваясь волосами. Фирсанова же прошлепала босыми и еще ранее привлекшими к себе мое внимание ногами в направлении кровати, облачившись в футболку! Причем, как отметил я, бросив в направлении Лены быстрый взгляд и заметив плавное колыхание материи на груди, на голое тело. Уж лучше бы ничего не надевала, а так – только раззадорила мою фантазию.

При этом она явно меньше всего рассчитывала на подобную реакцию, еле сдерживая свое недовольство. Что стряслось?

Решив не обострять обстановку – если меня не раздражать и не переходить дорогу, я совсем не конфликтный! – молча подхватил отобранную для сна одежду и по примеру Лены пошел в душ. Что характерно, бурая мой маневр проигнорировала, устроившись под одеялом и повернувшись ко мне спиной. Вот и пойми этих женщин! Вечно чем-то недовольны! Но это лучше, чем самобичевание и укоры совести.

Радовался я рано. Под покровом ночи, оставшись один на один с собственными мыслями, Елена все же сорвалась. Поняв по сбившемуся дыханию, что она плачет, решил подождать и дать ей возможность излить свою боль хотя бы таким образом. Старательно изображал спящего, не позволяя даже чуткому звериному слуху уловить фальшь в размеренном ритме моего дыхания. Ждал долго, почти до рассвета, когда наконец тихие всхлипы, приглушенные подушкой, стали утихать. Спустя еще немного времени решился озвучить вполне закономерную мысль:

– Бывает, что все кажется хуже, чем есть на самом деле.

Сейчас она этого, может, и не оценит, но я надеялся, что ростки здравомыслия дадут всходы, позволив более уверенно смотреть в завтрашний день.

– Надо просто взглянуть на ситуацию с другой стороны. Когда судишь только по своим впечатлениям, можно упустить что-то важное и не осознать, что происходящее – как раз благо, а не крах.

Вряд ли она поверит мне сейчас, но когда-нибудь поймет, насколько я прав.

К моему удивлению, Лена нашла в себе силы заговорить, стремясь найти ответы на мучившие ее вопросы. Время для разговора пришло. Бурая, пусть и сама еще не осознав, пережила чувство потери, смирилась с этим фактом – семья была чужой. И настал миг, когда можно уже подкрепить это ее интуитивное ощущение реальностью.

«Она справится!» – с неожиданной гордостью подумал я о Лене.

Неожиданно и приятно было обнаружить в невольной компаньонке вызывающую уважение силу духа и волю к жизни. Я и сам этим грешил. Бурая была достойным партнером. Такая не станет обузой, наоборот – попытается помочь, разделив с тобой ношу ответственности. Я умел ценить подобные качества. Хотя в женщинах встречал их редко.

Мы поговорили. Я рассказал ей все, что на данный момент знал о ее семье, утаив совсем немного. Но время для той информации точно неподходящее. Возможно, оно не наступит никогда. И опять меня очаровали ее жизнелюбие, особенная стойкость, умение держать удар. Девушка не искала оправданий, не ждала сочувствия или поддержки. Она спрашивала. Прямо и откровенно задавала те вопросы, ответы на которые были очень нужны. Те, что сейчас были для нее особенно значимы. Не страшилась услышать неудобный или нежелательный ответ. Была готова принять правду и приняла ее. Я понял это, когда под утро она, обдумав мои слова, все же заснула.

«Такая сможет найти себя, сможет прожить в ладу с собой. Даже больше – сможет поступиться многим ради этого душевного равновесия, решиться действовать вопреки обстоятельствам и чужой воле. Она еще вырастет в матерого зверя», – с внутренним ощущением удовлетворения и толикой восхищения вглядываясь в черты ее расслабленного во сне лица, решил для себя я.

Елена Фирсанова была еще так молода, и длинная жизнь давала ей прекрасную возможность исправить много чужих ошибок, обретя себя.

Проснулся я поздно: отсыпался за предыдущие двое суток. Елена тоже еще спала. Понимая, что ей отдых необходим для восстановления не меньше, чем мне, тем более перед сегодняшней рабочей сменой, постарался выбраться из кровати так, чтобы не потревожить ее. Быстро приняв душ и одевшись, выскользнул из спальни. Хотелось есть. Зная, что ничего съедобного в квартире нет, отыскал в Интернете телефон службы доставки пиццы и сделал заказ. И Елене будет чем перекусить перед поездкой в магазин.

Необходимость этой поездки вызывала в душе двойственные чувства. С одной стороны, было в каком-то смысле интересно. Новый опыт – раньше заниматься покупками еды непосредственно мне самому не приходилось. Возможность лучше узнать Елену – в привычной среде она расслабится и скорее раскроется… Заодно можно выяснить, «опекают» ли нас бурые. С другой стороны, я предвидел, что девушка обязательно воспользуется этой возможностью «задавить авторитетом», ведь и к гадалке ходить не надо, чтобы понять, что тут она – ас, а я…

Одним словом, готовился к провокациям, тем более что они не повредят – настроение поднимут, отвлекут. Хватит с нее ночного разговора, и так еще не раз с этим столкнется.

Неожиданно позвонила мама.

– Андрей, как та волчица, что тебе бурые навязали? – не стала она ходить вокруг да около.

– Вполне адекватная, – признался я честно. – Мы смогли договориться.

– И в постоянную пару не набивается? – мама всегда ревностно оберегала мое право на самостоятельный выбор.

– Нет, наоборот, скрывает меня от всех, при любой возможности готова сделать вид, что вообще меня не знает, – засмеялся в ответ.

– Серьезно? – подозрительно переспросила мама. – Или ты меня разыгрываешь?

– Куда уж серьезнее! У меня уже практически комплекс сформировался! – шутливо сознался я, зная, что для родительницы мои интересы всегда были превыше всего. – Истинная волчица! Убегает от меня даже в людном месте.