Хранители мира - Мелисса Харрисон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Гости свободно бродили по комнате, пробовали закуски и знакомились друг с другом, а хозяева – Шпиль и Гудрон – по очереди подходили к каждому и следили, чтобы всем хватало еды и питья. Вереск завёл необыкновенно увлекательную беседу о погоде и сезонах с домовым по имени Купорос, а Щавель разговорился с двумя приятелями – Кронштейном и Бетоном, – которые прекрасно знали историю тайного народца и всех его скитаний.
Дождевик смотрел на Вереска и гадал, почему никто не удивляется их прозрачным телам, как вдруг совсем рядом послышался голос:
– Здравствуй! Ты, наверное, Дождевик? А я Силикат.
Дождевик обернулся, но сзади никого не было. Лишь на полу стояли две мозолистые ступни, а над ними в воздухе сам по себе висел розовый шарик глазури.
– Не пугайся и не смущайся, – продолжал голос. – Я тебе не мерещусь. Таких, как я, здесь называют «кристальными». Гудрон со Шпилем решили, что нам надо бы встретиться.
– Ох, прости, что я так уставился – это от неожиданности. Значит… и с домовыми такое бывает?
– Да, конечно
– А ты что… совсем без одежды? – спросил Дождевик, переводя взгляд с шарика на ступни и обратно.
– Ну да. А зачем она мне?
– Ой… действительно, – согласился Дождевик. – И что, ты уже привык быть невидимкой? Со временем стало легче?
– Да, пожалуй, хоть я сам бы такое для себя не выбрал. Не хочу пока уходить из Зелёного Мира.
– Уходить из Зелёного Мира? О чём это ты? – изумился Дождевик.
– Ну… да, уходить, – ответил Силикат. – Ты что, не знаешь, что с тобой творится? Не слышал, что открыл нам Робин?
– Конечно, я слышал про Робина Весельчака. Он первым из нас появился в Зелёном Мире и однажды даже встретился с самим Паном. Так ведь сказано в легендах? Но это всё, что я знаю. А что он нам открыл?
– Робин первым из всего тайного народца поселился в человечьем жилье. Он жил в разных селениях, но в конце концов попал сюда, в Улей. Мы с ним дружили – ну насколько можно дружить с таким озорником и пройдохой. Но Робин был ещё и мудрецом – да и любой стал бы, за столько-то веков! Словом, Робин оставил нам в наследство три великие истины. Первая – в том, что мы можем погибнуть лишь от руки человека или от оружия, сделанного людьми. Ну это ты, конечно, и сам знаешь? Вторая истина: однажды люди станут нам друзьями и поэтому мы должны о них заботиться. И третья истина: когда наша работа в Зелёном Мире будет закончена, мы понемногу исчезнем.
У Дождевика голова пошла кругом.
– Погоди… Ты хочешь сказать, что я… умираю?
– Ох, нет, нет, что ты? Робин говорил, что мы просто перейдём в какой-то другой мир. Сам он вроде бы не видел в этом ничего плохого, так что мы тоже стараемся не волноваться. Прости, Дождевик – я думал, ты и сам всё знаешь. Бедняжка, как ты, наверное, испугался!
– Да, было такое. Но почему ты сказал, что Робин оставил эти истины нам в наследство?
– Понимаешь ли, первыми исчезают самые старшие, – объяснил Силикат. – А Робин… родился в глубокой древности. Словом, он уже давно ушёл из Зелёного Мира.
Мох сидел в постели и беседовал с домовым по имени Чердак (волосы у него торчали стильным ёжиком). Чердак оказался добродушным, общительным весельчаком – из тех, с кем чувствуешь себя легко и свободно, даже если не любишь новые знакомства и шумные сборища. Чердак и Мох были почти ровесниками, так что темы для разговора нашлись без труда: от любимой еды (Мох долго расхваливал медовые пироги) до одежды («Отличный колпачок!» – восхитился Чердак) и всего, что произошло с ними в последнее время. Всегда приятно встретить родственную душу.
– И что теперь? – спросил Чердак. – Что будет, когда ты поправишься? Вы поселитесь тут, в Улье? Или вернётесь на Ясеневую улицу? Или все будете жить у ручья?
– Мы пока про это не говорили, – признался Мох. – Я бы хотел когда-нибудь переехать в новый дом, но…
В этот самый миг Дождевик постучал по трубе спичкой, желая привлечь внимание. Все замолчали, чтобы он мог сказать речь. Четырнадцать гостей устремили на него любопытные взгляды.
– Кхм… – начал Дождевик.
– Ю-ху-у-у! – завопил Вереск: он немножко переволновался.
– Ш-ш-ш-ш! – зашипели со всех сторон.
– Добрый вечер всем, и спасибо, что пришли на наш праздник! Очень приятно было с вами познакомиться и убедиться, что у нас ещё остались сородичи в Зелёном Мире.
– Отлично сказано! – воскликнул Гудрон, а Шпиль сунул в рот два пальца и пронзительно свистнул в знак одобрения.
– Вы и сами видите, что я стал почти прозрачным, а мой друг Вереск исчезает, начиная снизу. Мне сказали, что вам всем знакомы такие истории – от Силиката осталась лишь пара ног, а другие домовые пропали совсем. Но для нас это стало неожиданностью. Мы не понимали, что происходит, и очень испугались.
Только что Силикат открыл мне истину, которую наш народ узнал от Робина Весельчака: что все мы понемногу исчезнем, когда доделаем свою работу здесь, в Зелёном Мире. Может, вас это и устраивает, но меня – нет. Мы с друзьями много всего повидали по дороге в Улей. И вот что я вам скажу: люди ещё не готовы сами заботиться о природе. Рановато нам отдыхать!
Встревоженный словами об «ином мире» и гордый своим новым планом, Дождевик говорил быстро и вдохновенно. Трудно было не заслушаться.
– Нам надо найти себе новое дело. Раньше мы были хранителями, а теперь должны стать учителями. Я пока ещё не всё придумал, но среди людей мы встретили одну девочку, которая понимает язык природы. Предлагаю найти её и попросить о помощи. Начнём с малого: покажем ей, как наладить жизнь наших старых друзей с Ясеневой улицы. И если наши тела перестанут исчезать, мы будем знать, что такие дела угодны Пану. Тогда мы пойдём дальше… и спасём целый мир, а заодно и тайный народец!
Раздался гром аплодисментов. Когда шум немного утих, Вереск и Щавель, которые слушали с открытыми ртами, подбежали к другу. Все втроём они сели у постели Мха, где можно было спокойно поговорить.
– Это правда? – спросил Мох, нашарив невидимую руку Дождевика и глядя туда, где должно было быть его лицо.
– Видимо, да, – ответил Дождевик. – Похоже, что наши сородичи понемногу исчезают из Зелёного Мира, начиная с самых старших. Это значит, что после нас с Вереском придёт черёд Щавеля. Но у тебя ещё много времени, Мох. Не переживай, – и Мох ощутил ласковое пожатие.
Щавель задумчиво сдвинул брови.
– И ты веришь в эту историю – про три истины Робина?
– Ну да, – сказал Дождевик. – А почему бы
