Путешествия по ту сторону - Жан-Мари-Гюстав Леклезио

[188]

Найя Найя очень любит ночь. Когда на улице темным- темно, а небо чистое и холодное, Найя Найя выходит из дома. В такие ночи ей под крышей не спится. Снаружи слишком много воздуха, а в маленьких жарких комнатках задыхаешься, нечем дышать. В городе слишком много улиц, слишком много электрических огней, а на улицах слишком много кафе и баров. В кафе и барах слишком много людей, которые пришли поболтать, послушать других, они издают звуки и машут руками.

Найя Найя набрасывает черный длинный плащ и крадется вдоль стен, стараясь держаться в тени. Когда Найя Найя видит, что идет какая-нибудь компания, она быстро прячется в дверном проеме и ждет, когда та пройдет. Самое трудное — пересекать освещенные участки под фонарями или перед витринами. Надо прошмыгнуть очень быстро, втянув голову в плечи. Но потом выходишь из города, и сразу становится хорошо.

Найя Найя идет по очень темной дороге между полей. Иногда по дороге катит легковая машина или грузовик, и Найя Найя скрывается за деревом или прячется в канаву. Фары увеличиваются в размерах — два слепящих пятна, глядящие прямо перед собой. Они удаляются, и Найя Найя смотрит, как два красных огонька исчезают в ночи. Затем она продолжает свой путь.

Отдалившись достаточно от города, когда все дома, комнаты, улицы, кафе слились в одно серо-красное пятно, Найя Найя сходит с большака на полевую тропинку, поднимается на покрытый елями холм. Здесь никого нет. Круглый холм стоит один-одинешенек посреди возделанного поля. Вверху на холме поляна с каменными глыбами, Из-за темноты Найя [189] Найя продвигается вперед осторожно. На поляне между камней она усаживается и закуривает сигарету.

Ветра нет, но холод чувствуется. Завернувшись в свой черный плащ, Найя Найя ложится на землю и смотрит на небо. Она не шевелится, и ее совсем не видно.

Над ней протянулось черное суровое без изъянов небо. Луны нет. Найя Найя напряженно, широко раскрыв глаза, всматривается в небо. Постепенно появляются звезды — точечки белого света, которые с трудом прорывают огромную черную массу. Они возникают из глубин ночи, каждая на своем месте — сначала крупные звезды и планеты, затем маленькие и затем совсем крошечные. Найя Найя глядит пристально, не мигая. Усилием воли она отыскивает каждую звезду, одну за другой. Это усилие длительное, почти болезненное, ведь ночная мгла густая и плотная и свету превозмочь ее непросто. Но Найя Найя хочет увидеть все звезды до одной. Растянувшись на спине, с лицом, обращенным к небу, она смотрит и смотрит не переставая. Дышит она глубоко, и в ее висках и шее стучит кровь. Холода, царящего на холме, Найя Найя не замечает.

Теперь все небо над ней — от востока до запада — расцвечено звездами, тысячами звезд, выступившими из ночной тьмы. Есть огромные, дрожащие, как голоса. Есть такие, которые еле видны, они то появляются, то исчезают, словно волны. Есть неподвижные светила, точки, которые испускают холодный свет, давящий на кожу щек. Вытянувшись под небом, Найя Найя чувствует, как в беспредельном застывшем пространстве растет ее тело. Ночь пуста. Найя Найя уже точно не знает, где находится. Может, круглый холм поднялся над землей выше гор, дальше ракеты. Дышать приходится с трудом, осторожно, осторожно — один вздох за десять тысяч лет. Тело окутывает холод, но не земной привычный холод, а отсутствие тепла, которое натягивает кожу и делает вас легкими, как воздух. Это пустота ночи, пустота пространства.

Вырастая в черном пространстве, Найя Найя пересекает границы стратосферы. Невидимая и легкая, она в центре обширной сферы, где поблескивают светящиеся точки. Перед ней линии дорог. Словно ее запустили на головокружительной скорости во все стороны сразу. Она движется в тишине, но уже не птицей, а на манер выпущенного газа. Кругом столько символических знаков. Их узнаешь и распластываешься перед ними. Непонятные рисунки следуют без конца.

[190]

Расширенный взор видит их, но не схватывает, потому что они пересекают сознание, не оставляя следов.

Теперь перед Найей Найей образ колеса, выписывающего фантастические имена. У Найи Найи кружится голова, когда она глядит на плывущее в черном пространстве колесо и читает, что написано.

Найя Найя неподвижно скользит в небе, словно направленный в пространство радар. Куда ей теперь? Куда? Найя Найя смотрит на звезды: одни ее пугают, другие кажутся друзьями, а есть и такие, к которым не подступиться.

Есть звезды прекрасные, например Андромеда, Пегас или Кассиопея. Найя Найя летит по вселенной навстречу созвездиям со скоростью тысячи километров в секунду. Они так далеки, так прекрасны! Найя Найя глядит на растянувшегося в небе Возничего с непомерно большой шеей и ногами. Ка- [191] пелла излучает свой двойной блеск. Летя к звездам, вы ни на йоту к ним не приближаетесь. Пролетаете 25 500 ООО ООО ООО миль, отделяющих вас от звезд, и при этом остаетесь на месте, паря в пространстве простым сгустком черной пустоты. Капелла сияет, подобно взгляду, она зазывает вас, притягивает к себе. Потом направление незаметно меняется, вы перескакиваете через миллионы парсеков и вот уже оказываетесь пленником другого взгляда — на вас глядят Альферац, Мирфак, Алголь. Светящиеся, почти неподвижные шарики тонут в пустоте. Они никуда не деваются. Каждую ночь они появляются вновь, блестящие, белые, жгучие. Канопус, альфа Центавра, Вега, Арктур, Сириус, Ригель, особенно Ригель, крошечный, но жгучий, как 10 ООО солнц. Его прищуренный белый глаз смотрит настойчиво и лихорадочно: красные и холодные Вольф 359, Проксима Центавра незаметно ползут своей дорогой. Найя Найя кружится, и ее расширенные зрачки охватывают пространство. Она ищет новые звезды: Денеб в созвездии Лебедя, Альфакка, Альтаир в созвездии Орла, Беллатрикс, Регул, Денебола в созвездии Льва, Кастор, Поллукс, γ Близнецов, αиβ — Овена, удивительные нестираемые рисунки, по которым медленно следуешь телом и лицом. Найя Найя прочерчивает большую кривую Пегаса, скользит сначала вдоль Офиукуса, потом вдоль Змеи. Пространство заполнено. Освещенное рассеянным светом, оно горит всеми своими огнями.

γ Дракона вдруг вырастает в размерах, оказываясь в центре огненного и эфирного вихря. Но по мере того, как Найя Найя, у которой кружится голова, спешит к ней, светящаяся сфера отступает, оставаясь вне пределов досягаемости. Большая Медведица, похожая на осьминога, распускает свои щупальца. Алькор и Дубхе, словно ослепительные фары, двумя болезненными точками давят на сетчатку глаз. Найя Найя держит теперь путь к уединенной звезде Гончих Псов, то белой, то зеленой, которая вращается вокруг своей оси. Но звезда удаляется быстрее взгляда все глубже и глубже в пустоту, и вскоре остается только еле видимая, мерцающая точка. Найя Найя в своем черном плаще странствует среди созвездий. Может, в один прекрасный день она вместе со всеми планетами достигнет солнечного апекса, и тогда Вега превратится в огромную блестящую сферу, заполняющую все небо.

Межзвездные странствия занимают немало времени. Появляются все новые звезды, медленно вращающиеся двойные шарики, Мизар, который кружится три тысячи лет, θ Орио- [192] на, γ Овена, и особенно одни из самых красивых, из тех, к которым нужно лететь до скончания века, — Процион, Сириус, Гончие Псы. Сириус так прекрасен, так близок! Вот Найя Найя уже у огромного огненного шара, пылающего при 10 000°. Плывущее вокруг него черное невидимое светило задерживает Найю Найю. Она неторопливо движется вокруг Сириуса, не сводя глаз с раскаленной центральной точки. Времени и пространства уже нет. Найя Найя движется по большому кругу, в середине которого Сириус, и так далеко от земли, солнца, галактики с ее 3000 миллионов звезд. Потом она опять погружается в непроницаемую тьму и ничего не видит, не чувствует. Пересекает пылевые пояса, светлые туманности, попадает в спираль Андромеды, потом в дыру Ориона. Там перед Найей Найей внезапно возникает широкий диск, бесплотный, как туман, — огромный диск Бетельгейзе. Вокруг такой большой звезды Найя Найя не вращается. Замерев на месте, она глядит расширенными глазами на блестящее шаровидное тело, огромное, как 50 миллионов солнц.

Она висит в пространстве, лицом к светилу, и ее омывает мягкий красный свет, прохладный и легкий, такой слабый, что во мгле его еле различаешь. Бетельгейзе так велик и так разрежен, что от него трудно оторваться. Нужно отступить назад, паря в пустоте, прикрыв глаза, чтобы не видеть звезды, которая наполняет вас подобно мысли, самой исполинской мысли во всей вселенной. Западая назад, Найя Найя описывает широкие круги. Она пролетает совсем рядом с γ Близнецов, пересекает большой поток теснящихся друг к другу белых звезд. Это термиты, и Найя Найя чувствует пощипывание по всему телу. По другую сторону Млечного Пути, в середине звездного скопления — Альдебаран. Он светит очень ярко, неподвижно, и его непреклонный взгляд отталкивает Найю Найю еще дальше. Времени и пространства нет. Найя Найя одновременно везде, во всех этих вечных узорах: Пегас, Ящерица, Геркулес, Лира, Дельфин, Волопас, Дева. Веки больше не ограничивают пространства, словно глаза Найи Найи вылезли из орбит и дрейфуют в ночи — еще две звезды, всевидящие и свободные. Внезапно ее неотвратимо притягивает к себе блистающий шар, плотный, немилосердно жгучий, от него так и веет мощью, шар, содрогаясь, большими порциями излучает в пространство свет. Его нельзя не заметить. Найя Найя глядит на звезду, и ею овладевает странный гипнотический сон. Это Алголь, де- [193] мон, в его огненном сердце столько красоты, что от этой звезды нельзя отвести взор. Алголь не такой легкий, как Бетельгейзе, и не такой жгучий, как Сириус. В стороне от других звезд, на краю Млечного Пути он то зажигается, то гаснет, отправляя через всю вселенную свои губительные с вето граммы. То разгораясь, то исчезая, он тревожит ночь, и все колеблется и пребывает в нерешительности. Найе Найе хотелось бы отдалиться от него. Она из всех сил старается отодвинуться назад, ускользнуть от волн Алголя. Но белая мерцающая звезда притягивает вас в свое поле, парализует вашу волю, сводит на нет ваши желания. Глядя на нее с горных круч, человек идет к краю пропасти, а корабли на море выносит на смертоносные рифы. Найя Найя ищет вокруг звезд-друзей, которые помогли бы ей развеять чары. Млечный Путь проходит так близко от Алголя, достаточно прыгнуть в пустоту, чтобы вас подхватило и понесло к Кассиопее, Денебу, Лисичке, Стреле, Альтаиру, чтобы медленный серовато-белый поток привел вас к дальним пределам неба, к похожему на остров Щиту, и дальше, к другому, незнакомому небу, где властвуют Скорпион, Гидра, Волк, Жертвенник, Тукан, а потом еще дальше, к магическому знаку в центре — к Южному Кресту, белеющему в ледяной ночи. Свет Алголя слабеет, Найя Найя откидывается назад и камнем падает в пустоту. Ее паденье длится часы или годы, так долго, что Найя Найя уже не помнит, когда оно началось. Алголь превращается в точку, еле заметную во тьме. И тут внезапно появляются два брата; их, замерших в пространстве, называют Плеядами. Солнце Альдебарана не подпускает их к себе, и они неподвижно висят в воздухе, окруженные звездной пылью, грустные и безмолвные. Однако Найя Найя рада встрече. Они такие спокойные. В них нет неистовости Сириуса или Альфакки, они не слишком ярки, но, когда глядишь на Плеяды, переполняешься необъяснимой радостью, как будто они действительно два стража в ночном пространстве. Долгое созерцание этой пары уничтожает страх Найи Найи перед Алголем. Наконец она медленно удаляется. Странствовать среди звезд хорошо тем, что тут ничего не надо понимать, не надо искать путь. Знай плывешь себе, то приближаясь к звездам, то покидая их в своем бесцельном движении. Тут нельзя потеряться, тут всегда есть светящиеся шарики, звездная пыль, начертанные знаки и этот большой белый поток, разделяющий небо надвое. Купаешься в нежном свете, чувствуя иногда холод, иногда жару, а иногда сча- [194] стье, и причина одна — свет. Кругом такая ширь, такие дали, что нет нужды думать, вернее, думаешь уже по-другому, это больше похоже на свободную речь, где каждое слово самодостаточно, звучит бесконечно и таинственным образом сочетается с другим.