Po tu storonu - Chinenkov

Расширенными от ужаса глазами Митрофан разглядывал стальные шлемы, способные раздавить человеческую голову, гильотинные ножи, цепи, колодки…

– Ну что, впечатляет? – расхохотался Милютин, видя, как изменился в лице Бурматов. – Вот завтра, когда истекут последние сутки, убедишься лично, как работают все эти прекрасные штуковины, изготовленные ещё нашими далёкими предками!

– И что, ими пользуются и сейчас? – ужаснулся Митрофан.

– Ну не так, чтобы часто, но приходится, – вздохнул Милютин. – Я только половину опробовал! До остальных покуда ещё дело не дошло.

– Половину?! – обомлел Митрофан. – Да этого хватило бы на сотню людей!

– Ну, ты загнул, мистер, – осклабился Малюта, – хватило всего на десяток.

– Так что, выходит, ты главный в этой преисподней?

– Я, а кто же ещё. Другие даже заглянуть сюда боятся, не говоря уж о работе.

– Всё, не могу больше, идём обратно, – пролепетал Митрофан, едва владея языком. – Я всё подпишу, что скажете. Хоть признание во всех смертных грехах, которые отягощают мою душу…

*

Подписав документ, Бурматов почувствовал, что давление на него сразу же убавилось. Перестал утомлять своим навязчивым присутствием урядник, а по совместительству палач Иван Милютин, и… Ему было разрешено беспрепятственно прогуливаться по всей внутренней территории замка.

«Я подписал документ, а меня что-то не торопятся отпускать, как было обещано, – думал он, гуляя по двору замка. – Перестраховываются, гады… Но и убивать не торопятся. Как же всё это понимать? Наверно, ждут, когда баржи отправятся к берегам Германии? Верится с трудом, и всё же?»

День тянулся нескончаемо. Митрофан, зевая от скуки, смотрел в сторону запертых железных ворот. Пока он размышлял, на улице стемнело. Мрачнее тучи Митрофан подошел к замку и остановился под балконом. Наверху кто-то разговаривал, и это заинтриговало его.

Мужской голос он узнал сразу. Это был словоохотливый Иван Милютин. А вот женщина…

Сгорая от любопытства, Митрофан взбежал вверх по лестнице и остановился у двери, за которой располагалась та самая комната с балконом.

– А что, я не против, – рассмеялась женщина. – Только вперёд мы выпьем коньячка. Ты же обещал мне, милый?

«Проститутка, – догадался Митрофан. – Лопочет по-испански. Но почему Малюта так осмелел, что привёл в замок женщину? И ещё… Почему её голос кажется мне знакомым?»

В полном смятении он ещё пару минут постоял у двери, но ничего больше не услышал. Видимо, Милютин с проституткой перешли в другую комнату, где занялись выпивкой и сексом. Митрофану оставалось лишь вернуться в свою комнату и дожидаться ужина.

Он зашёл к себе как раз в тот момент, когда слуга с подносом расставлял тарелки. Митрофан сел за стол, и в этот момент открылась дверь и забежала стройная мулатка, увидев которую, Бурматов выронил вилку и замер с открытым ртом.

– Чёрт меня подери, Урсула! – воскликнул он, не веря своим глазам. – А тебя как сюда занесло, кукла чёртова?!

Девушка приложила к пухлым губам указательный палец и знаком показала, чтобы Бурматов следовал за ней. Только в коридоре она тихо сказала:

– Господа из замка умчались в Париж. Они повезли туда какой-то очень важный документ. В замке остались только Иван с пятью охранниками и слугой. Нам надо немедленно бежать!

– Постой, а как ты здесь оказалась? – прошептал обескураженно Митрофан. – Я ждал…

– Я проникла сюда под видом проститутки, – зашептала торопливо в ответ девушка. – Мы давно уже знаем, где вы, только никак не могли проникнуть в замок!

– Я уже несколько раз пытался бежать отсюда, – сказал Митрофан. – Но меня отлавливали и возвращали обратно. Но если у тебя есть какой-то план…

– План есть, – беря его за руку, потянула за собой Урсула. – Иван показал мне замок, и я знаю, что делать!

– Тогда поспешим, не будем терять время…

Девушка уверенно провела босса по коридорам и зашла в большой гараж.

– Вот это план! – с сарказмом прошептал Митрофан. – Там ворота замка толщиною, как танковая броня! И они всегда заперты. Если ты собираешься их таранить…

– Собираюсь, если понадобится, – решительно сказала девушка, выбирая машину, показавшуюся ей самой надёжной. – За забором нас поджидает Хуан.

– А как же охранники? Они вооружены? – засомневался Митрофан, усаживаясь на заднее сиденье.

– Ничего, Ивана я усыпила снотворным, а остальные… – она села за руль и завела мотор.

Урсула подъехала к открытым воротам замка, и в это время, в проёме, появился Милютин с охранниками.

– А ну глуши мотор, стерва, и выходи! – заревел Иван раненым медведем, целясь в девушку из револьвера. – Если вы…

– Перебьёшься, скотина! – сквозь зубы сказала Урсула и надавила на газ.

Мотор дико взревел, и машина рванулась вперёд. Послышались хлопки выстрелов, но… Митрофан успел только заметить перекошенное злобой лицо Милютина, когда машина сбила его и ещё двух охранников.

– А теперь держись крепче, хозяин! – воскликнула азартно девушка.

Урсула мчалась как одержимая. Через несколько километров девушка повернула налево и остановила машину в лесу.

– О Господи, я свободен! – выбравшись наружу, закричал переполняемый счастьем Митрофан. – Я свободен, чёрт возьми, и я умираю от счастья!

Урсула с улыбкой наблюдала за ним.

– Моя чёрная куколка, ты вернула меня к жизни! – кричал Митрофан. – Я уже оставил всякую надежду, а ты…

Девушка подбежала к нему и обвила его шею гибкими сильными руками. После долгого страстного поцелуя Митрофан перевёл дыхание и спросил:

– Всё идёт по плану? Сбоев нет?

– Всё идёт как надо, хозяин, – заверила его Урсула, тяжело дыша от охватившего её возбуждения.

– А где сейчас Воронцов?

– Он уехал в Париж вместе с хозяевами этих развалин.

– Так-так, – проговорил задумчиво Митрофан, – значит, Матвей в Париже.

– Он уже дня три как там, – подтвердила девушка.

– А мы где? – посмотрел на неё Митрофан. – В каком государстве и в каком месте находится замок?

– Мы в Испании, – ответила Урсула, закуривая. – Недалеко от границы с Португалией, если быть точнее.

– Поступим так, – сказал Митрофан, приняв какое-то решение. – Найдите мне хозяина этого замка, делайте что хотите, за любые деньги купите мне этот каменный мешок!

– Но зачем он вам понадобился, хозяин? – удивилась девушка.

– Он мне очень понравился своей необычностью, – вздохнул Митрофан. – Особенно подвал, в котором… – он замолчал, почувствовав, как от страшных воспоминаний мурашки побежали по спине и похолодело в груди.

10

Когда Кузьма очнулся, никого рядом не было. Медсестра принесла ему лекарство:

– Сразу всё не пейте, – предупредила она. – Всё, что в стакане, необходимо выпить утром, в обед и вечером, иначе можете умереть.

Девушка ушла, а Кузьма, оставшись один, тут же выпил всё до капли и, укрывшись с головой одеялом, стал ждать смертного часа, но не дождался и уснул.

Проснувшись утром, он удивился, что ещё жив, и, с тоскою взглянув на забинтованные руки, подумал: «Как же меня угораздило свалиться в эту огненную геенну и как я в ней уцелел?»

Он стал ощупывать себя, желая узнать, насколько плотно «полизал» его тело огонь. Голова и лицо болели под бинтами от ожогов, но глаза остались целы.

Разыгрывая роль «тяжелобольного», Кузьма все утро пролежал на кровати. Когда медсестра снова принесла ему лекарство и вышла из палаты, он услышал взволнованный голос Маргариты. Со слезами на глазах Маргарита поспешила к нему и, переполненная «состраданием», громко сетовала на горе, которое с ним случилось, и, всхлипывая, интересовалась его самочувствием.

В этот день она была удивительно хороша. Шинель эффектно подчёркивала стройность фигуры. Кровь прилила к щекам, добавляя эффектного румянца, а глаза прямо-таки сияли.

– Как ты, Кузьма? – шептала Маргарита, глядя на него. – Доктор говорит, что ничего страшного, и ты скоро поправишься.

– Не знаю, насколько это будет скоро, но… Когда-нибудь я выйду из больницы, – отвечал Кузьма.

– Нет, отсюда ты скоро не выйдешь, – певуче-ласково проворковала Маргарита. – В этой больнице можно быстро только на «тот свет» отправиться.

– Почему ты так говоришь? – удивился Кузьма. – Меня здесь не оставляют без присмотра, потчуют лекарствами, ожоги регулярно смазывают.

– Нет, это не больница, а так себе, «ветлечебница», – уверяла его Маргарита. – Сейчас я схожу к врачу и договорюсь о твоей выписке. Здесь оставаться нам опасно. Пожаром в поезде заинтересовались следователи НКВД, и скоро они доберутся до тебя с расспросами. А если выяснится, что ты не тот, за кого себя выдаёшь, то пожар посчитают диверсией, а тебя обвинят в поджоге…

– И что ты предлагаешь? – спросил Кузьма, выслушав её убийственные доводы.