Пуля для адвоката - Майкл Коннелли

— Что ты делаешь? — удивился я. — Ты не имеешь права давать мне оружие.

— Оно абсолютно легально и зарегистрировано на меня.

— Прекрасно, но ты не можешь дать его мне.

— Я не даю его тебе. Просто оставляю на хранение, потому что ухожу с работы. А утром снова заберу, ясно?

— Как хочешь. Вы оба все преувеличиваете.

— Это лучше, чем недооценивать. До завтра.

— Спасибо. Пришлешь мне Патрика?

— Да. Кстати, я всегда заставляю ее надевать шлем.

Я кивнул.

— Вот и хорошо, Циско.

Он ушел, и скоро в кабинете появился Патрик.

— Патрик, Циско говорил с ликвидатором Винсента, одна из длинных досок у него. Завтра можешь съездить и забрать ее. Просто скажи, что это для меня, а если возникнут проблемы, позвони.

— О Господи, спасибо!

— Ладно, но у меня есть новости получше.

— Что случилось?

Я рассказал ему про телефонный разговор с Дуайтом Поузи. Когда объяснил, что скорее всего ему не придется сидеть в тюрьме, глаза Патрика вспыхнули. Мне показалось, что с его плеч свалилась огромная гора. У парня появилось будущее.

— Я должен позвонить маме! — выпалил он. — Она будет счастлива.

— Надеюсь, и ты тоже.

— Боже мой, конечно!

— А за проделанную работу ты должен мне пару тысяч. Это две с половиной недели водительской работы. Если хочешь, можешь продолжать возить меня, пока не выплатишь долг. А потом решим, что делать дальше.

— Отличная мысль. Мне нравится работа.

— Вот и замечательно. Значит, договорились.

Патрик широко улыбнулся и шагнул к дверям.

— Подожди!

Он обернулся.

— Сегодня ночью ты спал в своей машине в гараже, верно?

— Ох, простите. Я найду другое место. — Хенсон виновато опустил голову.

— Нет, ты меня прости. Я забыл, как ты рассказывал мне, что живешь в машине и спишь в будке у охранников. Ночевать в гараже, где накануне произошло убийство…

— Устроюсь где-нибудь еще.

— Я могу дать тебе аванс за предстоящую работу, и ты снимешь номер в мотеле.

Мне хотелось ему помочь, но я знал, что жить в дешевых мотелях почти так же уныло, как в автомобиле.

— Вот что я тебе скажу, — продолжил я. — Если есть желание, можешь пожить у меня пару недель. Пока не накопишь денег и не придумаешь что-нибудь получше.

— У вас дома?

— Ну да, временно.

— С вами?

— Ты не так меня понял, Патрик. У меня целый дом, и я выделю тебе комнату. Правда, в среду и по выходным ты будешь ночевать у друзей или в мотеле. В эти дни я приглашаю к себе дочь.

Он немного подумал и кивнул.

— Пойдет.

Я взял у него блокнот с адресом ликвидатора и написал внизу свой адрес.

— Когда заберешь доску, отправляйся ко мне по этому адресу. Свернешь сразу за Лорел-каньон, недалеко от Маунт-Олимпус. Там поднимешься на крыльцо и увидишь веранду со столиком и креслами, а на столике пепельницу. Под пепельницей лежат ключи. Спальня для гостей справа от кухни. Чувствуй себя как дома.

— Спасибо.

Он взял блокнот и взглянул на адрес.

— Видимо, сегодня я вернусь поздно, — добавил я. — На следующей неделе у меня начинается процесс, и работать придется допоздна.

— Хорошо.

— Имей в виду, мы говорим всего о нескольких неделях. Пока ты снова не встанешь на ноги. А до тех пор, надеюсь, мы станем помогать друг другу. В том смысле, что, если у одного начнутся проблемы, ему будет с кем это обсудить. Согласен?

— Да.

Я не объяснил Патрику, что, вероятно, его помощь нужна мне даже больше, чем моя ему. Последние сорок восемь часов груз новой работы все сильнее давил мне на плечи. Мне хотелось отступить, вернуться в тот уютный безопасный мир, который создавали для меня таблетки. Раньше лекарства воздвигали защитный слой между мной и безжалостной стеной реальности. И я все больше жаждал этой спасительной защиты.

Но в глубине души я сознавал, что не желаю возвращаться к прошлому, и надеялся, что Патрик поможет.

— Спасибо, мистер Холлер.

Я поднял голову, отвлекшись от своих мыслей.

— Зови меня, Микки, — предложил я. — Это я должен тебя благодарить.

— Почему вы это делаете, Микки?

Минуту я смотрел на огромную рыбу на стене, затем перевел взгляд на него.

— Не знаю, Патрик. Но у меня такое чувство, что, помогая тебе, я помогу и себе.

Хенсон кивнул, будто догадался, о чем я говорю. Странно, ведь сам я себя не понимал.

— Забери доску, Патрик. Увидимся дома. И не забудь позвонить маме.

30

Оставшись один, я принялся за дело. Мне была нужна чистая бумага и острые карандаши. Я достал из шкафчика два больших блокнота и четыре длинных карандаша с ластиком. Заточил их кончики и взялся за работу.

Винсент разбил дело Эллиота на две части, разместив их по разным папкам. В первой хранились документы со стороны обвинения, во второй, более тонкой, — материалы со стороны защиты. Небольшой объем второй папки меня не смущал. Защита собирает информацию по тем же правилам, что и обвинение. Данные из второй папки передаются в прокуратуру. Поэтому опытный адвокат старается не раздувать свое дело. Информацию он держит в голове или прячет в компьютере. У меня не было ни головы Винсента, ни его ноутбука, но я не сомневался, что Джерри приберег копию своих файлов где-то на бумаге. Именно там находилась «волшебная пуля». Осталось только ее найти.

Я начал с толстой папки обвинения. Читал очень внимательно, страницу за страницей, слово за словом. Иногда делал пометки в одном блокноте и рисовал графики в другом. Достав из ящика увеличительное стекло, я тщательно рассмотрел снимки с места преступления и составил полный список фамилий, встречавшихся в документах.

Затем открыл вторую папку и опять прочитал все от корки до корки. Два раза звонил телефон, но я даже не взглянул на дисплей, чтобы посмотреть номер. Мне было безразлично. Я рвался к одной цели: найти «волшебную пулю».

Покончив с бумагами Эллиота, я взялся за дело Уимса и долго изучал документы и отчеты. Поскольку Уимса арестовали после шумной истории и в ней участвовало множество полицейских и спецназовцев, папка буквально разбухла от всевозможных отчетов и докладов. Она была напичкана подробным изложением разговоров с Уимсом, описанием оружия и данными баллистической экспертизы, а также перечнем улик, показаниями свидетелей и сообщениями от дежурных патрулей.

В папке содержались десятки фамилий, и я сверил их со списком из дела Эллиота. Заодно проверил адреса.

Мне попалась одна бывшая клиентка. Я не знал, как ее зовут, потому что ее настоящее имя скорее всего было иным. К суду клиентку привлекли впервые, но для новичка она слишком хорошо представляла себе судебную практику. Вообще она много чего знала. Как бы ее ни звали, она ухитрилась обмануть судопроизводство, и весь процесс ее принимали за другого человека.

Ее обвинили в краже со взломом. Но за этой краткой формулировкой стояла долгая история. Моя клиентка охотилась за богатыми людьми, ночевавшими в номерах отелей. Она умела их вычислить и выследить, отпереть дверной замок и взломать сейф — пока все спали. В минуту откровенности — пожалуй, единственную за время наших отношений — она призналась, что каждый раз, когда в замке щелкала последняя цифра и в сейфе начинал гудеть отпиравший дверцу механизм, у нее в крови бурлил адреналин. Сам сейф и его содержимое волновали ее гораздо меньше, чем легкий звук цифрового замка и бурлящая в жилах кровь. Ничто не могло сравниться с этим моментом.

Когда она мне это рассказала, я понимающе кивнул. Конечно, сам я никогда не вламывался в номера с похрапывающими жильцами, но знал момент, когда в крови бурлит адреналин.

Просматривая документы по второму разу, я все-таки нашел то, что искал. Разгадка торчала у меня прямо под носом — сначала в отчете об аресте Эллиота, потом в графике хронологии событий, который я нарисовал. Я называю такие графики «рождественской елкой». Вначале она стоит неприбранная и ненарядная. Лишь голые факты вместо сучьев. Затем, постепенно углубляясь в дело, я начинаю развешивать на ней гирлянды и украшения: подробности, показания свидетелей, данные судмедэкспертизы. И скоро дерево уже сияет огнями и игрушками. Все, что я знаю о деле, приобретает наглядную форму, связанную временем и действием.

Рисуя рождественскую елку, я уделил особое внимание Уолтеру Эллиоту. Он был древесным стволом, от него расходились остальные ветки. Я выстроил все его передвижения, заявления и действия в хронологическом порядке.

00:40 — У.Э. приезжает в пляжный домик.

00:50 — У.Э. находит трупы.

01:05 — У.Э. звонит в «девять один один».

01:24 — У.Э. снова звонит в «девять один один».

01:28 — полиция прибывает на место преступления.

01:30 — У.Э. взят под стражу.