Английский язык с С. Кингом "Верхом на пуле" - Stephen King

“You're my real life (ты моя настоящая жизнь),” I said, and kissed her (и поцеловал ее). “You can like it or lump it, but that's just the way it is (нравится тебе это или нет, но это именно так; to like it or lump it — миритьсясчем-то, нравитсяэтоилинет).”

disgust [dIs'gAst], certain ['sWtn], married ['mxrId]

I might have given up in disgust, but I had a certain memory that kept me digging away at her Yankee defenses.

“You ought to be saving for your own life, not taking care of me,” she said. “You'll want to get married someday, Al, and what you spend on me you won't have for that. For your real life.”

“You're my real life,” I said, and kissed her. “You can like it or lump it, but that's just the way it is.”

And finally she threw in the towel (наконец, она сдалась; to throw in the towel — сдаваться /первоначал. боксерский жаргон — бросить полотенце на ринг рядом с секундантом в знак признания поражения/). We had some pretty good years after that — seven of them in all (у нас было несколько счастливых лет после этого, всего их было семь). I didn't live with her (я не жил с ней), but I visited her almost every day (но навещал ее почти каждый день). We played a lot of gin rummy and watched a lot of movies on the video recorder I bought her (мы много играли в кункен и смотрели много фильмов на видеомагнитофоне, который я купил ей; gin rummy — кункен, карточнаяигра, целькоторой— избавитьсяоткарт, выложивихсоответствующимобразомнаигровомстоле). Had a bucketload of laughs, as she liked to say (у нас было целое ведро смеха, как она любила говорить; bucket — ведро; bucketload — количество/чего-либо/, помещающеесявведро). I don't know if I owe those years to George Staub or not (я не знаю, обязан ли я всеми этими годами Джорджу Стаубу или нет; to owe — бытьдолжным; бытьобязанным), but they were good years (но это были хорошие годы). And my memory of the night I met Staub never faded and grew dreamlike (и воспоминание о ночи, когда я встретил Стауба, не поблекло и не стало похожим на сон), as I always expected it would (чего я постоянно ожидал); every incident, from the old man telling me to wish on the harvest moon (каждый эпизод, от старика, предлагающего мне загадать желание на полную луну) to the fingers fumbling at my shirt as Staub passed his button on to me remained perfectly clear (до пальцев, теребящих мою рубашку, когда Стауб прикалывал: «передавал» мне свой значок, остался /в моей памяти/ совершенно ярким и четким; to pass on — переходить; передаватьдальше). And there came a day when I could no longer find that button (и настал день, когда я больше не мог найти этого значка). I knew I'd had it when I moved into my little apartment in Falmouth (я знал, что он был у меня, когда я переезжал в свою маленькую квартиру в Фалмуте) — I kept it in the top drawer of my bedside table (я держал его в верхнем ящике моего прикроватного столика), along with a couple of combs (вместе с парой расчесок), my two sets of cuff links (двумя моими наборами запонок; cuff — манжета; обшлаг; link — звено/цепи/; связь; соединение), and an old political button that said bill clinton, the safe sax president (и старый политический значок, гласящий: “Билл Клинтон, президент за безопасный сакс”; sax = saxophone) — but then it came up missing (но потом он вдруг исчез; to come up — идтивверх, подниматься; оказываться; missing — недостающий, отсутствующий; пропавший; to miss — промахнуться, промазать; обнаружитьотсутствиеилипропажу; недоставать; пропадать). And when the telephone rang a day or two later (и когда телефон зазвонил день или два спустя), I knew why Mrs. McCurdy was crying (я знал, почему миссис МакКурди плачет). It was the bad news I'd never quite stopped expecting (это была плохая новость, которую я никогда не переставал ожидать); fun is fun and done is done (что весело, то весело, а что кончено, то кончено).

owe [qu], harvest ['hRvIst], drawer ['drLq]

And finally she threw in the towel. We had some pretty good years after that seven of them in all. I didn't live with her, but I visited her almost every day. We played a lot of gin rummy and watched a lot of movies on the video recorder I bought her. Had a bucketload of laughs, as she liked to say. I don't know if I owe those years to George Staub or not, but they were good years. And my memory of the night I met Staub never faded and grew dreamlike, as I always expected it would; every incident, from the old man telling me to wish on the harvest moon to the fingers fumbling at my shirt as Staub passed his button on to me remained perfectly clear. And there came a day when I could no longer find that button. I knew I'd had it when I moved into my little apartment in Falmouth I kept it in the top drawer of my bedside table, along with a couple of combs, my two sets of cuff links, and an old political button that said bill clinton, the safe sax president but then it came up missing. And when the telephone rang a day or two later, I knew why Mrs. McCurdy was crying. It was the bad news I'd never quite stopped expecting; fun is fun and done is done.

When the funeral was over (когда похороны окончились), and the wake and the seemingly endless line of mourners had finally come to its end (и поминки, и кажущаяся бесконечной череда присутствующих наконец подошла к концу; wake — бодрствование; поминки; mourner — присутствующийнапохоронах; to mourn — скорбеть, оплакивать), I went back to the little house in Harlow where my mother had spent her final few years (я вернулся в маленький домик в Харлоу, где мама провела свои последние несколько лет), smoking and eating powdered doughnuts (куря и поедая посыпанные сахарной пудрой пончики; powder — порошок; пудра; dough — тесто; nut — орех). It had been Jean and Alan Parker against the world (/раньше/ были /только/ Джин и Алан Паркер /одни/ против целого мира); now it was just me (теперь остался только я).

I went through her personal effects (я просмотрел ее личные вещи; personal effects — личныевещи, имущество), putting aside the few papers that would have to be dealt with later (отложив в сторону несколько бумаг, с которыми нужно разобраться позднее; to deal with — иметьделосчем-либо), boxing up the things I'd want to keep on one side of the room and the things I'd want to give away to the Goodwill on the other (разложив по коробкам вещи, которые я хотел бы сохранить на одной стороне комнаты, и вещи, которые собирался отдать /организации/ Доброй Воли — на другой; to box up — кластьвкоробки, запаковывать).

mourner ['mLnq], powder ['paudq], doughnut ['dqVnAt]

When the funeral was over, and the wake, and the seemingly endless line of mourners had finally come to its end, I went back to the little house in Harlow where my mother had spent her final few years, smoking and eating powdered doughnuts. It had been Jean and Alan Parker against the world; now it was just me.

I went through her personal effects, putting aside the few papers that would have to be dealt with later, boxing up the things I'd want to keep on one side of the room and the things I'd want to give away to the Goodwill on the other.

Near the end of the job I got down on my knees and looked under her bed (ближе к концу работы я опустился на колени и заглянул под ее кровать) and there it was, what I'd been looking for all along without quite admitting it to myself (и там было то, что я искал все время, не вполне признаваясь в этом самому себе): a dusty button reading i rode the bullet at thrill village, laconia (пыльный значок с надписью: я катался на Пуле в деревне развлечений в Лаконии). I curled my fist tight around it (я крепко зажал его в кулаке: «я крепко сжал кулак вокруг него»; to curl — завивать, крутить, закручивать; кривить, закруглять). The pin dug into my flesh (иголка впилась в мою плоть) and I squeezed my hand even tighter (и я сжал руку еще крепче), taking a bitter pleasure in the pain (получая мучительное: «горькое» наслаждение от боли). When I rolled my fingers open again (когда я снова разжал: «раскрыл» пальцы), my eyes had filled with tears (мои глаза были наполнены слезами) and the words on the button had doubled, overlaying each other in a shimmer (и слова на значке удвоились, перекрывая друг друга в мерцании). It was like looking at a 3-D movie without the glasses (так, как будто я смотрел трехмерное кино без очков; D — от dimension /измерение, протяжение/).

“Are you satisfied (ты удовлетворен)?” I asked the silent room (спросил я у молчащей комнаты). “Is it enough (этого достаточно)?” There was no answer, of course (конечно, ответа не было). “Why did you even bother (зачем ты вообще это затеял; to bother — беспокоить/ся/; суетиться; хлопотать; давать себе труд)? What was the goddamn point (в чем чертов смысл)?”