Испытание желанием - Кортни Милан

— Настоящая семья, — задумчиво прошептала Кейт. — Те люди, которые попросят тебя и по одному только их слову ты ринешься на край света? Например, лорд Блейкли?

Она не отводила от него взгляда.

— Это как кислород, — согласился Нед, — без него невозможно дышать, невозможно жить. Семья состоит из жизненно необходимых тебе людей, даже если иногда они и причиняют боль. Но если ты беспокоишься, что испытываемые мной по отношению к Харкрофту обязательства заставят меня открыть ему ту маленькую шутку, которую ты сыграла с леденцом, или… гм… еще что-нибудь, то уверяю тебя — твои переживания напрасны.

Кейт еще раз взглянула на него и отвернулась.

— А кого тогда ты причисляешь к настоящей семье?

— Дженни, — немедленно ответил Нед, — Гарет. Моя мать. Лаура — сводная сестра Гарета. Мы с ней фактически выросли вместе. Совсем не большой круг, Кейт.

Она ничего не ответила, а лишь крепко сжала побелевшие губы.

Он хотел, чтобы она осознала, что людей, которым он искренне предан, совсем немного, что она может на него положиться. Совершенно очевидно, однако, что это не сработало.

Кейт по-прежнему смотрела на него. Ее лицо ничуть не изменилось, и тем не менее он заметил, что блеск в ее глазах вовсе не был продиктован ненавистью или недоверием. Он абсолютно неправильно ее понял. Это не имело никакого отношения к Харкрофту. Он никогда не научится понимать женщин. Судя по скорбным морщинкам, появившимся у нее на переносице, он догадался, что сказал нечто ужасное. Он неправильно расценил этот серебристый блеск. Она не была на него сердита. Она страдала.

— Проклятье, — смущенно пробормотал он. — Что я сказал? Я вовсе не хотел оскорбить твои чувства.

Она покачала головой.

— Неправильный вопрос. Важно, что ты не сказал.

— Замечательно. Что я не сказал?

— Ничего такого, чтобы не было мне уже известно. — В ее словах звучала горечь, она опустила глаза. — И ничего для меня неожиданного. Это не имеет значения.

Солнечный луч высветил каплю влаги в уголке ее глаза. Кейт прикладывала неимоверные усилия, чтобы не разрыдаться. Ее ноздри слегка расширились. Она сделала глубокий вдох, несомненно пытаясь успокоиться.

— Имеет, Кейт. Я совсем не хотел причинить тебе боль. Если бы ты просто сказала мне…

— Дженни, — мягко начала перечислять она, — Гарет. Лаура. Твоя мать. Я вовсе не ставлю под сомнение твою преданность им или искренность твоей привязанности. Это было бы глупо с моей стороны. Мы вовсе не такие муж и жена, чтобы задавать вопросы… Но, Нед, ты же женился на мне.

Кислород? Казалось, его внезапно стало слишком много, и каждый вдох давался ему теперь в два раза сложнее. Нед почувствовал, что задыхается, словно он был рыбой, выброшенной на берег.

— Это совсем не то, что я имел в виду.

— Это всегда было чем-то не тем. У алтаря ты клялся заботиться обо мне, — тихо произнесла Кейт, — любить меня и почитать. Когда я произносила свои обеты, я имела в виду именно это. Я хотела быть с тобой, «пока смерть не разлучит нас», а ты исчез на годы. Для тебя эта церемония была лишь словами, — горько проговорила Кейт. Она подняла свою изящную ручку, выставив вперед указательный палец, и коснулась его груди — так, будто хотела пересчитать его ошибки по ребрам. Ее палец показался ему ударом хлыста, обрушившимся на него.

Неду было нечего сказать ей в ответ.

— Все, что ты дал мне в жизни, — только слова.

— Нет. Ты можешь доверять мне.

Она сжала руки и посмотрела ему в глаза:

— Кто я, по твоему мнению?

Кейт была потрясающе привлекательная женщина, на которой он женился, и если до сегодняшнего дня он желал ее, то сейчас буквально вожделел.

Она гордо задрала подбородок:

— Я ждала дома, пока ты скитался по свету. Я выдержала все эти вопросы. Я вынесла это позорное пари. Я сохранила тебе верность все эти долгие годы.

— Я… я, возможно, повел себя не так хорошо, как следовало по отношению к тебе, Кейт. Все уже изменилось. Послушай…

— Если бы ты и вправду хотел остаться — если бы действительно желал сблизиться со своей молодой женой, то ты нашел бы какого-нибудь верного человека — управляющего, поверенного, не важно, которого бы и отправил в Китай. Мне кажется, ты просто хотел уехать. Я думаю, — продолжала она, — думаю, что, подобно всем молодым мужчинам, тебе нужно было просто погулять вволю. И, не успев это сделать в Англии, упустив свой шанс, заключив этот злосчастный брак, ты решил заняться этим за границей.

Она снова подняла руку, чтобы бросить второе хлесткое обвинение ему в лицо. Нед потянулся и поймал ее пальцы.

— Нет, — сказал он изменившимся голосом. — Нет, это не то. Совсем не потому.

— Сколько же женщин? Тебя не было три года. Скольких же женщин поцеловал ты за все это время?

— Одну, — ответил он. — И это была ты.

Она замолчала. Последовавшая тишина показалась холодной от ее недоверия.

— Я был юным, Кейт. Юным и желающим доказать, что я вовсе не ничтожный бездельник. Я наделал много ошибок в свое время. Я хотел показать всем, что это были всего лишь ошибки, что я не такой. Что я разумный. Воздержанный. Что на меня можно положиться.

— А что ты хотел доказать мне?

— Тебе?

Нед взглянул на нее и внутренне осознал, почему уехал. Она смущала его. Даже теперь, смотря в ее серые глаза, он чувствовал, как растут его страсть и желание. У него был миллион причин, чтобы уехать. Однако, прежде всего, он покинул Англию потому, что, когда он был рядом со своей женой, трезвая, рассудительная, рациональная, внушающая доверие сторона его натуры превращалась в ничто. Ее заслоняло нечто темное, животное, страстное. Когда она стояла рядом с ним, он, черт бы его побрал, вовсе не желал почитать ее. Он не хотел соблюдать все эти нежные клятвы, требуемые англиканской церемонией. Нет, находясь настолько близко к ней, он жаждал лишь обладать ею. Он хотел сжимать этот гибкий стан в своих руках, стремился безраздельно владеть ею. И он не мог подавить это желание, как бы яростно ни пытался. Нед надеялся, что, если ему удастся доказать себе, что он надежный и устойчивый, это смягчит его почти животное влечение.

— Я уехал, чтобы обрести контроль, а не для того, чтобы его потерять. Я вовсе не вел разгульную жизнь, Кейт. Это погубило бы все мои планы.

Он управляет своими желаниями. Он — их господин, а не его инстинкты, не его похоть и не его темные, глубокие страсти.

К сожалению, три года сожительства со своей рукой лишь усилили его страстное влечение к Кейт. Когда дело касалось его жены, он более не был умеренным и трезвым. Он становился лишь менее…