Акарат а Ра, или Исповедь военного летчика - Сергей Михайлович Крупенин

Беспокойство Александра Викторовича явно продолжало присутствовать и во взгляде и в интонации. Михаил, чтобы не вызвать еще вопросов поспешил ретироваться. Отъехав километра три, Михаил остановился, предварительно осмотрев местность не заглушая мотора. Открыл багажник и критически осмотрел инструменты на предмет потенциального оружия. Наиболее полно под эту категорию подошла старая добрая монтировка. Взял ее и сунул под водительское сидение. Постоял, покурил, обдумывая новость. Его решимость вытеснить из памяти недавние события быстро таяла. Притом, что они рисовались ему как нечто ирреальное. Неожиданное напоминание было крайне неприятно. Особенно тревожило то, что он не знал истинную причину своего преследования близнецами. А, следовательно, не знал чего ожидать от них. Последние встречи с парочкой не давали четкого понимания их планов относительно Михаила. Сел за руль, пристегнул ремень безопасности, поехал, предельно внимательно вглядываясь в окрестности.

Дорога была узкой. С правой стороны ограничена крутым склоном горы, в которой собственно и была прорублена, а с левой обрывом глубиной метров семидесяти. Она к тому же изобиловала довольно крутыми изгибами при скверном качестве дорожного покрытия. Если и ловить кого-то, то именно здесь. Подумал с раздражением. Чтобы как-то просматривать дорогу за правым поворотом, Михаил заезжал почти впритык к обрыву. На левом было несколько проще. Но вот чего он не мог контролировать, то это пространство сверху. И опасался именно нападения сверху. Скверное ощущение цели, которая знает, что она цель и видна охотнику. А охотник не виден. Ну, где же вы, козлы? Что удумали? Гипоталамус услужливо вырабатывал пептиды эмоций пережитых в предыдущие состояния опасности. Мозг в максимальном режиме ежесекундно просчитывал ситуацию. Бодрит, знаете. Он вспомнил эмоции, полученные во время полетов в зоне неприятеля. Похожие ощущения. Но тогда как-то пронесло. Нужно сказать, что его так часто проносило во время бытности его пилотом, что хватило бы на троих. О нем даже слава такая ходила. Везунчика. Один старый, мудрый пилот как-то сказал ему, молодому еще горячему «подростку»: «С тобой хорошо летать. Безопасно». И действительно. Притом, что количество отказов авиатехники в воздухе на его конкретную летную душу, существенно превышало среднестатистическое значение, оканчивались они всегда благополучно. Даже очень серьезные. Тогда он совсем не задумывался над подобными фактами. Свое везение Михаил не относил к своим «качествам». Просто летал и все. Очень любил летать. Теперь бы он задал вопрос: «Для чего это все было?»

Так проехал практически до выезда на трассу. Еще пара поворотов и выскочит на простор. Но как в классике жанра приключений именно здесь все и началось! Он услышал треск кустов справа, а затем и увидел валун, ломавший растительность и летящий на него сверху. Чтобы уклониться от столкновения утопил педаль газа до упора. Машина прыгнула вперед перед самым крутым правым поворотом. Удержавшись на обочине, вышел из поворота и сразу наткнулся колесами на ряд острых кольев наклонно забитых в дорогу навстречу шинам. Машину развернуло на девяносто градусов влево и потащило к обрыву. Торможение ни к чему не приводило, руля машина не слушалась. В этом месте обрыв был и наиболее крут и глубок. Поймали таки твари! Злобно и тоскливо подумал уже понимая, что сейчас машина повалится в обрыв. И не выскочишь из машины! Именно та ситуация, когда ремень безопасности не только полезен, но и смертельно опасен. Капот машины уже пересек линию обрыва. Ну, щас слетаем! Маму вашу век помнить! Эх, крыло бы, какое завалящее. Мозг четко просчитал траекторию полета. Она заканчивалась метрами восьмьюдесятью ниже на дне речушки за миллионы лет прорезавшую эту самую расселину. Что же я вам сделал, уроды вы редкие?

Михаил, вцепившись в руль как в штурвал самолета, тянул его на себя, инстинктивно пытаясь удержать на горизонте стремительно опускающийся капот авто. Он даже не отдавал отчета бессмысленности этого действия. Так, рудиментарные уже навыки. Ну вот, теперь точно отлетался! На похоронах можно будет скрасить скорбь близких и товарищей тем, что и в смерти был верен любимой профессии – полетам. Транспортное средство, правда, попутал, ну да с кем не бывает? Промелькнула горько-ироничная мысль. Мозг работал на максимуме. Сколько мыслей может уместиться в считанные секунды стрессовой ситуации. Либо очень много, либо ни одной.

Но что со зрением? На фоне реальных склонов обрыва, как в тумане проступали размытые очертания дна расселины. Довольно плоского и широкого. Они были на разной высоте, и первую площадку он как раз пересекал. Вторая была метрами четырьмя-пятью ниже. За ней проступали такие же смутные очертания более глубоких, но и более узких проекций дна расщелины. И так до реального дна, Было похоже на схему образования этой расщелины во временной шкале, как в школьном учебнике географии. «Схема образования оврага». Он даже вспомнил, как это называлось. Боже, ведь это похоже на волну возможных вариантов из квантовой физики! Удивлению не хватило времени в гамме эмоций. Нужно выбрать вариант. Не рассусоливать теорией. Хочу ближайшую! Хочууу! Не только мозгом, но и каждой клеткой тела он сосредоточился на ближайшей к нему плоской поверхности, которая уже стала приобретать реальные детали и подробности. Через секунду машина всеми своими восьмьюстами с чем-то килограммами бабахнулась о землю.

После того как его задница коснулась пола салона, он проделал обратный путь к крыше машины. Возможно, что его голова пробила бы дыру в ней, или, по крайней мере, сделала солидную вмятину, но ремень безопасности решительно удержал это движение. Он только ушиб макушку. Не впервой. Были бы мозги, могло быть сотрясение. Подумал потирая ушиб. Сидя в облаке пыли, которая наполнила салон машины через открытые стекла, попытался отстегнуть ремень безопасности. Получилось не сразу. От рывка что-то в механизме замка было нарушено.

Наконец, удалось отстегнуть, и он выскочил из авто, прихватив монтировку, опасаясь, что недруги могут настичь, быстро спустившись по склону. Когда пыль осела, Михаил стоял в позе римского гладиатора с монтировкой в поднятой в руке и вглядывался вверх на дорогу. Но ее, дороги, не было. То есть ее не было совсем! Гора не была прорезана дорогой. Она была девственно цела, и весь склон был заполнен лесом без какого-либо изъяна. Он оторопело смотрел на склон, боясь предположить, что дороги здесь никогда не было. Но тогда где он? Из огня да в полымя! На обочине сознания была мысль, которую он трусливо не подпускал ближе, что если дно расщелины значительно выше, то время, в котором он находится, существенно раньше его времени.