Знак Z: Зорро в книгах и на экране - Андрей Шарый

Ученик Лоуренса Оливье, поклонник сценического мастерства своего знаменитого земляка Ричарда Бартона (он тоже из Уэльса), Энтони Хопкинс, кажется, создан для того, чтобы исполнять роли крупных исторических личностей и масштабных литературных героев: поэтому он — и Ричард Никсон, и Джордж Вашингтон, и премьер-министр Израиля Ицхак Рабин, и Жорж Дантон, и Адольф Гитлер (телефильм 1981 года «Бункер» о последних днях Третьего рейха), и Ричард Львиное Сердце, и Пабло Пикассо, и Чарльз Диккенс, и капитан шхуны «Баунти» Уильям Блай; он и шекспировские Отелло и Клавдий, и Пьер Безухов (премия BAFTA 1973 года), и чеховский Астров, и Квазимодо, и профессор Абрахам Ван Хельсинг в «Дракуле» Френсиса Форда Копполы, и даже святой Петр… Ну скажите, чем не Зорро на склоне своей полной захватывающих приключений жизни? Кто еще так, как Хопкинс, способен сыграть абсолютный мужской характер, кто в силах так мастерски смешать ледяную выдержку с неистовой яростью, кто может лучше научить искусству борьбы за справедливость своевольного и безбашенного Антонио Бандераса?

Вне всяких сомнений, Хопкинс стал блестящей находкой для Мартина Кэмпбелла, однако Хопкинс же и создал для режиссера сложную творческую проблему. Сценарий «Маски Зорро» построен не на одном, а на целой серии конфликтов, которые и придают динамическую силу развитию сюжета: Алехандро Мурриета противостоит капитану Гаррисону Лаву; Зорро в бесконечном поединке страсти сражается с прекрасной Эленой (у этой пары сразу несколько «дуэлей»: поединок на шпагах, сцена причастия, танец на балу в доме бывшего губернатора); наконец, смысл жизни дона Диего де ла Веги — в мести своему непримиримому врагу дону Рафаэлю Монтеро. Ну кто в состоянии устоять против такого Хопкинса?

Этого актера зовут Стюарт Уилсон, и он тоже англичанин, хотя часть детства провел в Родезии, где его отец работал инженером на медных шахтах. Уилсон — актер того же амплуа, что и Хопкинс, но в его карьере нет столь ярких достижений. Как и Хопкинс, Уилсон — «сильный характер», ему под силу сыграть и Алексея Вронского, и римского императора Августа, однако чаще ему доставались роли второго плана. Уилсон много снимался и снимается в костюмированных исторических фильмах, поскольку обладает подходящей для злых королей, недобросовестных конгрессменов и жестоких рыцарей внешностью. Уилсон сотрудничал с отличными режиссерами вроде Мартина Скорсезе; фильмы с его участием удостаивались «Оскаров», хотя и не этому актеру доставались главные партии. Кэмпбелл пригласил Уилсона на роль первого злодея не случайно: они вместе работали на съемках фильмов «Побег невозможен» и «Вертикальный предел». Выбор и на сей раз оказался верным: Уилсон со спокойным достоинством, без излишней аффектации, с подтверждающей профмастерство скупостью слов и жестов сыграл умного, способного на сильные чувства негодяя. Главная драма жизни Рафаэля Монтеро, фигуру которого сценаристы лишили даже тени иронии, — в том, что он всегда, несмотря на всю подлость, проигрывает Диего де ла Веге: сначала возлюбленную, потом дочь, потом Калифорнию, а потом и жизнь. На фоне этой экзистенциальной драмы меркнут другие отрицательные герои дилогии Кэмпбелла. Однако и Мэтт Летчер в роли капитана Гаррисона Лава, и представляющие силы зла в «Легенде Зорро» Руфус Сьюэлл (граф Арман) и Ник Чинланд (громила Макгивенс) общей картины калифорнийских приключений не портят. Каждого из них Антонио Бандерасу приходится побеждать с должными стараниями и трудом. С капитаном и графом Алехандро также сражается за свою любовь; а Кэтрин Зета-Джонс, исполняющая роль Элены, заслуживает подлинной страсти.

В библиотеке и видеотеке о Зорро женским персонажам обычно предлагалось скромно держаться в тени. Редко какая красавица из числа объектов желания дона Диего и его многочисленных соперников могла претендовать на сколько-нибудь самостоятельную роль, если не считать, конечно, тех случаев, где Зорро сам оказывался дамой. В «главных фильмах» о Зорро ни одна актриса, занятая в ролях сеньорит Лолиты Пулидо, Лолиты Кинтеро, Элены Торрес, Анны-Марии Вердуго, Исабеллы Пальма, Ортенсии Пулидо де Ольвидадес, Виктории Эскаланте и др., не попадала в нервный центр повествования. Этим сеньоритам режиссеры разрешали разве что отвесить пощечину офицеру-наглецу да выдать падре на причастии тайну своей грешной любви к разбойнику. В «Маске Зорро» — «Легенде Зорро» эта практика наконец сломана: подруге героя отвели партию солистки.

На роль Элены де ла Вега Кэмпбелл поначалу планировал шведскую актрису польского происхождения Изабеллу Скорупко, которая прославилась у него в семнадцатом эпизоде бондианы. Но русской девушке Бонда не суждено было стать дочерью гранда. В «Золотом глазе» Скорупко играла программиста Наталью Симонову; может быть, судьбу роли в «Маске Зорро» решил славянский тип внешности актрисы. По другой версии, Скорупко сама отказалась от участия в фильме Кэмпбелла. Также ходили разговоры о том, что роль Элены на последних этапах кастинга предлагали колумбийской поп-звезде Шакире. Однако, в итоге, всех опередила Кэтрин Зета-Джонс, которую рекомендовал Кэмпбеллу продюсер Стивен Спилберг, заметивший эту актрису в телесериале «Титаник».

Женщины рядом с Зорро обычно держатся скромно. Но Элена де ла Вега (Кэтрин Зета-Джонс) вовсе не такова. «Маска Зорро», 1998 год.

(© CORBIS SYGMA / РФГ.)

Малютку, родившуюся в 1969 году в приморском городке Суонси в Южном Уэльсе в семье местного фабриканта Джонса, назвали именами бабушки по материнской линии (Кэтрин) и дедушки по отцовской линии (Зета). Это имя, ставшее, в итоге, приставкой к фамилии актрисы, носило судно, капитаном которого некогда состоял еще более далекий предок Джонсов. Девочка с малых лет любила петь, танцевать, мечтала о театре и на сцену впервые вышла в восьмилетием возрасте. Через десять лет, поупражнявшись на любительском уровне, получив театрально-музыкальное образование и поучаствовав в лондонском мюзикле «42-я улица», Зета-Джонс дебютировала в кино: во Франции, в роли Шехерезады в фильме Филиппа де Брока «Тысяча и одна ночь». Параллельно пыталась начать карьеру певицы. Через несколько лет, в ожидании большого успеха, переехала в США.

Кэтрин Зета-Джонс считают женщиной редкой, теплой, плавной красоты, и именно с этими выдающимися внешними данными продюсеры связывали быстрые перспективы ее профессионального роста. Но успех пришел не сразу, «Маска Зорро» стала вторым крупным (вслед за боевиком «Фантом») проектом в творческой биографии Зеты-Джонс. Среди других ее заметных ролей — участие в фильме «Западня» вместе с Шоном Коннери, в картине «Призрак дома на холме» («The Haunting») с Лиэмом Нисоном и в «Двенадцати друзьях Оушена» вместе с Джорджем Клуни и компанией. Съемки в самом конце девяностых годов в фильме Стивена Содерберга «Траффик» увенчались первой номинацией на премию «Golden Globe» и браком с голливудской мегазнаменитостью Майклом Дугласом. К моменту свадьбы, в ноябре 2000-го (Дугласу, который на поколение старше своей новой супруги, пришлось предварительно развестись), Кэтрин родила сына Дилана Майкла Дугласа. Через два с половиной года на свет появилась и дочь, Кэрис Зета Дуглас. Примерно к тому же времени относится главный до сей поры формальный профессиональный успех Зеты-Джонс: она получила премии «Оскар» и ВAFTA за лучшее исполнение женской роли второго плана в мюзикле «Чикаго».

Пауза между «Маской…» и «Легендой Зорро» и в жизни Элены де ла Вега, и в жизни исполнительницы ее роли была заполнена бурными событиями, и это обстоятельство подметит внимательный зритель. Единственная придирка в адрес Кэтрин Зеты-Джонс в первом фильме: ей уже не двадцать лет, как предусмотрено сюжетом. В остальном актриса безупречна: она хороша зрелой женской красотой, по-девичьи трогательно наивна и непосредственна, она прекрасно танцует и ловко фехтует. Сценаристы позаботились о милых мелочах, которые забавно расцвечивают романтикой мальчишескую фабулу приключенческого кино: к примеру, поигрывая белым калифорнийским цветком, повзрослевшая Элена вспоминает нежный цветочный запах и голос отца, знаки своего счастливого младенчества. В фильме-сиквеле сеньора де ла Вега предстает почтенной матроной, однако она по-прежнему деятельна и самостоятельна. Элена столь же достойно, как десятилетие назад, парирует фехтовальные выпады Зорро и его врагов, столь же пылко отвечает на поцелуи возлюбленного. В «Легенде Зорро» торжествуют семейные ценности: хотя Алехандро де ла Вега и сохраняет героический статус ценой конфликта с женой, в результате-то он сознается в своей неправоте.

Любовь Алехандро и Элены — это страсть и борьба. «Маска Зорро». 1998 год.

(© CORBIS SYGMA / РФГ.)

Хотя «Легенда Зорро» практически во всех компонентах вторична по отношению к «Маске…», инерционной скорости проекта хватило для того, чтобы и этот добротно проработанный и снятый «на широкую руку» в Мексике и Новой Зеландии фильм не провалился. Кинокритики отмечали, что «Легенда Зорро» предназначена для более молодой аудитории (не случайно так много подвигов совершил в кадре десятилетний сын Алехандро и Элены Хоакин). После солидного калифорнийского дебюта Бандераса в «Маске Зорро» сюжетные повороты сиквела многим экспертам показались «откровенно клоунскими», а развитие действия — медленным, надуманным и неинтересным. «Понятно, что жизнь калифорнийского кабальеро скучна, поэтому Зорро очень нравится быть Зорро, — писал обозреватель „San Francisco Chronicle“, — однако, если переступить присутствующую даже в развлекательном кино границу здравого смысла, действие становится бессмысленным. Это как раз тот случай».