Альфеус Хаятт Веррилл. Повести и рассказы - Алфеус Хайат Веррил

Вскоре я услышал легкий шорох в траве рядом со мной и, подняв глаза, увидел странное животное, смотревшее на меня с удивлением, но, очевидно, без малейшего страха. Думая только о том, чтобы раздобыть что-нибудь поесть, я сумел подняться на ноги и направился к животному. У меня не было никакого оружия, кроме ножа, но зверь стоял на месте, пока я не оказался на расстоянии нескольких футов, когда я внезапным прыжком достиг его бока и, вонзив нож ему в горло, повалил его на землю. В моем голодном состоянии его кровь и сырое теплое мясо были так же желанны, как самая изысканная еда, и довольный собой, я заснул рядом с его частично сожранной тушей.

Несколько часов спустя я проснулся, чувствуя себя гораздо сильнее, и более внимательно посмотрел на зверя, чье счастливое появление спасло мне жизнь. Я обнаружил, что это какая-то огромная крыса или мышь, хотя поначалу принял ее за маленького оленя, и мой желудок слегка скрутило при мысли, что я действительно съел его мясо. Теперь я заметил в воздухе нечто особенное, чего раньше не замечал. Сначала я был озадачен, но постепенно понял, что свет стал интенсивно синим, а не белым или желтым. Я словно смотрел в голубое стекло, и впервые заметил, что мои руки, нож и даже циферблат часов кажутся мне голубоватыми и необычными. Однако моя тоска по воде была слишком велика, чтобы я мог долго думать об этом, и, отвернувшись от мертвого животного, как ни был я голоден, я не мог заставить себя более им питаться, я двинулся в направлении воды, которую видел с вершины горы. Трава росла густо и была очень сухой и испускала пыльное, удушливое вещество или пыльцу, которая забивала мои глаза, нос и рот, и тут же усилило мою жажду, высушило и покрыло волдырями мое ноющее, пересохшее горло. Но постепенно трава становилась все реже, и время от времени я улавливал проблески маленьких существ и птиц, которые бежали передо мной, в то время как земля под моими ногами становилась все менее сухой, пока наконец до меня не донесся влажный, сладкий запах воды. Мгновение спустя я прорвался сквозь остатки травы и увидел перед собой песчаный пляж, у кромки которого плескались крошечные волны, звук которых был самым желанным, что я когда-либо слышал. Бросившись через пляж, я остановился у самой кромки воды с ужасным страхом, что вода может быть соленой. Но мой первый глоток успокоил меня, и я зарылся лицом и руками в волны. Я пил до тошноты ползая на четвереньках по пляжу. Потом я спрятался в траве и словно потерял сознание.

Глава III

Я медленно открыл глаза и закричал от ужаса и изумления. Надо мной стояло страшное, ужасное существо. То, что это был не человек, я понял с первого взгляда, и все же в нем было что-то от человека, но настолько чудовищное, странное и невероятное, такое совершенно далекое от человека, что я был уверен, что сплю или сошел с ума. Он был восьми футов ростом, стоял на двух ногах, как человек, и, казалось, был одет с головы до ног в какой-то мягкий, пушистый материал, который блестел тысячью цветов, как шея колибри или разводы на мыльном пузыре. Над плечами была большая, вытянутая, заостренная голова с широким ртом и длинной, заостренной мордой. Из лба торчали длинные стебли или рога, и на кончике каждого из них находился немигающий, блестящий глаз, похожий на глаз краба. Вместо бровей два длинных, тонких, сочлененных, мясистых щупальца свисали на плечи существа, а уши были длинными, мягкими и висячими, как у собаки. На голове не было волос, но вместо них было множество блестящих чешуек или пластинок, накладывающихся друг на друга ото лба до затылка.

Неудивительно, что я был в ужасе и испуге от этого явления, и когда я снова посмотрел на существо и увидел, что оно обладает тремя парами длинных, многосуставчатых рук, я снова вскрикнул от чудовищности происходящего. На мой крик и мои испуганные движения существо подняло одну руку в успокаивающем жесте, и я еще больше ужаснулся, увидев, что вместо пальцев рука заканчивается массой тонких придатков различной формы нескольких размеров, которые напомнили мне мягкие ноги на брюхе рака или креветки. Я отпрянул как можно дальше, но существо, казалось, улыбалось, он снова вперил взгляд в мое лицо и тихим, мягким голосом произнес какие-то странные звуки, которые, я полагаю, были словами приветствия или успокоения, хотя для моих ушей они ничего не значили.

Увидев, что я не отвечаю, ведь я все еще был слишком ошеломлен и напуган, чтобы издать хоть звук, существо наклонилось и протянуло мне маленький предмет. По форме и размеру он напоминал корабельный бисквит, и когда я заколебался, чтобы взять его, существо указало на свой рот и кивнуло, очевидно, имея в виду, что я должен его съесть. Мне было нетрудно понять это объяснение, и к тому же я был голоден. Я довольно нерешительно взял предложенное и жадно проглотил его. На вкус он был слегка сладковатым с довольно приятным ароматным вкусом, и я сразу же показал свое желание съесть еще. Мой странный друг, теперь я знал, что, несмотря на свой устрашающий вид, существо было по-доброму настроено ко мне, протянул мне еще два печенья, и пока он это делал, у меня была возможность повнимательнее рассмотреть его руки. Они были поистине удивительны. Каждый из дюжины или более щупалец, похожих на пальцы, имел различную форму и размер. Одни были большие, сильные и тупые, другие тонкие и заостренные, третьи с клешнеобразными кончиками, четвертые разделялись на концах на несколько нитей, почти таких же тонких, как волосы. Какими бы чудными и отталкивающими они ни казались, уже тогда я понимал, какую чудесную работу могли бы совершить эти руки, если бы ими управляли интеллект и мускулы, столь же совершенные, как у человека, и все же мои самые смелые идеи о этих вещах были далеки от реальности.

Усевшись или, можно сказать, растянувшись рядом со мной, существо наблюдало, как я жую печенье, а я, в свою очередь, смотрел на него с величайшим любопытством, так как теперь несколько преодолел свой страх. Теперь я заметил, что то, что я принял за одежду, на самом деле было наростом на коже, материалом, похожим на шерсть или на перья. Ступни, как я обнаружил, были такими же странными, как и остальное