Власть в тротиловом эквиваленте. Наследие царя Бориса - Михаил Полторанин

Три года генерал-полковник Власов был министром внутрен­них дел СССР, и клеймо мента ему очень мешало. Он, конечно, не ошарашивал публику, как Грызлов, политическим неологизмом: «Парламент — не место для дискуссий!» (его вынесли бы на но­силках из зала), но все же прошлое кандидата настораживало многих. Вдруг он попытается заставить вольнолюбивых депутатов ходить по команде «ать-два!» И это помогло Борису Николаевичу набрать для победы необходимое число голосов.

Уже тогда в кулуарах съезда некоторые депутаты из прорус­ской группы роптали: что же происходит! Или Горбачев с Ельци­ным грызутся на людях для вида, а за спиной варят одну кашу? Или повлияли поездки Бориса Николаевича в США и другие оси­ные гнезда Бнай Брита, и влиятельные господа сказали вождю со­ветских коммунистов: «Не мешай парень, Ельцину взять власть в России?» Иначе зачем Михаил Сергеевич со товарищи из Полит­бюро устраивал этот политический цирк!

Через несколько часов после своей победы Ельцин позвал меня и попросил назвать кандидатуру на пост его первого замес­тителя. Он плохо знал российских депутатов. Я предложил пред­седателя Ханты-Мансийского окружного Совета Валерия Чурилова — выпускника МВТУ имени Баумана, кандидата технических наук. Человека с широким кругозором и стойких демократиче­ских взглядов. Мы с ним проехали по многим нефтепромыслам, и я отметил про себя, что это настоящий хозяин своей земли, кото­рого рабочие глубоко уважали.

Вскоре Борис Николаевич позвал меня еще раз и сказал, что кандидатура Чурилова не прошла (у кого она «не прошла» — ос­талась загадкой) и что ему «навязали какого-то» Руслана Хасбула­това. Он его совсем не знал. И я тоже не знал. Жаль, конечно, что Чурилова бортанули — был бы очень сильным, порядочным ра­ботником.

Как бы спохватившись, Ельцин уже на бегу посоветовал не тя­нуть с подготовкой предложений о создании Министерства печа­ти и информации России. Эту тему мы с ним обговорили заранее: принят Закон о печати СССР, и нужен государственный орган, ко­торый бы занялся демонополизацией СМИ, упразднением всех структур Главлита (цензуры), оказанием помощи в становлении независимых изданий. Я ответил, что набросать предложения не проблема, а кого он намечает на должность главы правительства?

— Бочарова, — сказал твердо Борис Николаевич — я с ним уже договорился. Он уважаемый человек, его съезд поддержит.

Мне выбор Ельцина был тоже по душе. С Михаилом Алексан­дровичем Бочаровым мы были членами Координационного со­вета в Межрегиональной депутатской группе (МДГ), дружили и очень часто встречались. До избрания народным депутатом СССР он возглавлял крупнейший в стране Бутовский комбинат стройма­териалов (концерн «Бутэк»), в который ездили за опытом со всей страны. «Бутэк» давно работал на полном хозрасчете, использо­вал самые прогрессивные методы организации труда.

В Комитете Верховного Совета СССР по строительству и ар­хитектуре Бочаров являлся правой рукой Ельцина и в последние дни был очень занят. Комитет вел парламентское расследова­ние по фактам бесполезной траты в городе Елабуга 1,3 миллиарда долларов из бюджетных средств. Сумма для загибающейся эконо­мики страны огромная.

История поучительная и для сегодняшних чиновников-ка­валеристов с шашками наперевес. В 85-м по решению союзного правительства в Елабуге началось строительство Камского трак­торного завода для производства пропашных агрегатов. Три года возводили корпуса, потратили громадные деньги, а зачем — так и не поняли. Современных образцов трактора, годного к массовому выпуску, ведомственные конструкторы дать не удосужились. За­думались: что дальше строить и для чего? (Это ж надо так плани­ровать и хозяйствовать!).

Новым росчерком пера союзного правительства в 88-м реши­ли здесь все переделать под автомобильный завод по выпуску 900 тысяч малолитражек в год. Чтобы продавать их за валюту. Стали пе­ределывать, как раз и потратили эти 1,3 миллиарда долларов. Но никакой серьезной экспертизы не проводилось. Оказалось, что на заводе такой мощности должно работать 600 тысяч человек, а все население Елабуги 50 тысяч. И инфраструктуры никакой. К тому же, «Ока» и старая фиатовская модель «Panda» за валюту никому не нужны. Опять остановились и стали чесать в затылках.

За обедом в столовой Михаил Бочаров делился со мной не­которыми подробностями расследования. И однажды сказал, что все собранные материалы вывели комиссию на главного винов­ника — зампреда Совмина СССР Ивана Силаева, курировавшего машиностроительный комплекс. Он самолично подписывал ре­шения правительства, которые непонятно в каких целях готови­ли люди из его аппарат. И Комитет Верховного Совета оформляет «Елабужские страдания» для передачи в Генеральную прокурату­ру СССР. Дело подсудное.

Странно, как все перекликается в жизни! Мне тоже приходи­лось заниматься проблемами тракторостроения. И вставляли мне палки в колеса люди из команды Силаева. Это было в 86-м, когда я еще работал в «Правде», и ко мне пришел фронтовик-конструк­тор, если память не изменяет, из научного автотракторного ин­ститута, который располагался недалеко от Белорусского вокза­ла. Он спросил: знаю ли я, что за последние годы их ведомство не выдало на-гора ничего нового. Тракторостроение приходит в полный упадок, как и весь машиностроительный комплекс.

А между тем в головном институте страны молодые конст­рукторы творят, предлагают интересные варианты машин, но проекты большие чиновники кладут под сукно. И занимаются имита­цией деятельности. Разобрали по болтикам американский Катерпиллер, скопировали детали, потом долго отливали их в разных формочках. Но металл другой, тяжелый, к тому же для присвое­ния себе авторства изделия кое-что изменили — когда собрали копию, трактор еле-еле тащил свой вес. Сколько ухлопали вре­мени и средств на пустую работу! Кстати, именно этот институт толкал для выпуска в Елабуге модель позавчерашнего дня МТЗ-Т42, которую ведущий конструктор Дронг разрабатывал еще в 1961 году, но она его не удовлетворила. Такое впечатление, гово­рил конструктор, будто кто-то преднамеренно тянет отрасль на­зад, чтобы мы покупали за рубежом.

Два дня я ходил пешочком в институт — от редакции он не­далеко. И спрашивал и смотрел рекомендованные конструктором бумаги, разговаривал с ведущими инженерами. А на третий день мне сказали, что они доложились по инстанции о характере моих интересов к отрасли, и что им позвонили из аппарата зампреда Совмина Ивана Степановича Силаева и впредь не велели давать документы — они секретны. Мне же не полагается знать секреты! Я усмехнулся: Ну, «детвора!» И показал высшую форму допуска к секретам — первую, так называемый, вездеход. Они растерялись, и началась долгая эпопея со звонками.

А на следующий день меня вызвал к себе главный редактор «Правды» Виктор Афанасьев и спросил:

— Ты что там у тракторостроителей бузу поднимаешь?

Я объяснил, в чем дело. Оказывается, Афанасьеву позвонил завотделом машиностроения ЦК КПСС Аркадий Вольский (с ка­кой завидной оперативностью там подключались к защите друг друга!), и, ссылаясь на мнение генсека, порекомендовал газете не поднимать «тракторную» тему.

Афанасьеву эти звонки были, как кость в горле.

— Они все прикрываются мнением Генерального, врут, ко­нечно*— как-то печально сказал главный редактор. — Но не ста­нешь же по каждому случаю звонить Горбачеву и переспраши­вать. Не будем лезть на рожон — займись другой темой.

Я начал было возмущаться, но главный меня отбрил:

— Ты сам виноват. Когда идешь по крыше — не греми сапога­ми. Тогда и шума не будет.

А как не греметь, если люди видят, что корреспондент соби­рает материал не об успехах в соцсоревновании. И если сами хо­рошо понимают, что они вытворяют и где им за это полагается быть. Конечно, будут включать все предупредительные сирены!

Сейчас мы уже привыкли быть на этом направлении позади планеты всей. И откатываться назад все дальше и дальше. Но Даже в самые сложные, голодные времена, наша страна умела кое-что делать. В 1930 году советское руководство обратилось к США за технической помощью в строительстве у нас первого тракторно­го завода. На Руси лапотной этим никогда не занимались. Но аме­риканцы заломили безумную цену. А кто из капиталистов захочет выращивать себе конкурентов!

Тогда русские инженеры сами разработали генплан завода с учетом последних мировых достижений в тракторостроении. Ус­пели провести экспертизу, все отмерить не семь, а семьдесят раз. В том же году в Челябинске началось строительство завода.

Кремлевская власть опекала стройку, как дитя малое (с та­ким же рвением, с каким нынешняя власть опекает возведение дворцов и резиденций для себя родимых). Всячески поддержива­ла свежие идеи конструкторов, разжигала изобретательский бум. И уже через три года Челябинский тракторный завод (ЧТЗ) начал выпускать продукцию (к 1940 году с конвейера сошло сто тысяч тракторов). Какую продукцию? На этот вопрос в 1937 году отве­тила международная выставка техники в Париже: там наши трак­торы С-60 и С-65 были признаны лучшими и удостоились высшей награды — «Гран-при».