Космический Рейнджер - Айзек Азимов

Ещё несколько мгновений он смотрел на приборы шлюза.

— Забавно.

Верзила начал зловеще потеть. Его лицо покраснело. Он схватил часового за локоть и развернул его, чуть не уронив при этом.

— Эй, приятель, ты кого это назвал малышом?

— Послушай, уходи!

— Минутку. Давай кое-что выясним. Не думай, что я позволю всякому насмехаться над собой только потому, что я не такой высокий, как сосед. Давай. Попробуем. Поднимай кулаки, иначе я расквашу тебе нос. — Он подпрыгивал и уворачивался.

Уилсон удивленно смотрел на него.

— Что в тебя вселилось? Перестань говорить глупости.

— Испугался?

— Я не могу драться на посту. К тому же я не хотел обидеть тебя. Я занят делом, и мне некогда с тобой возиться.

Верзила опустил кулаки.

— Эй, похоже, корабль стартует.

Звука, разумеется, не было: звук в вакууме не распространяется, но поверхность под их ногами слегка качнулась в ответ на удары ракетных выхлопов, поднимавших корабль.

— Всё в порядке. — Уилсон сморщил лоб. — Наверно, не стоит сообщать в рапорте. Во всяком случае, уже слишком поздно. — И он забыл о приборах шлюза.

Старт! Люк выложенной керамическими плитами стартовой шахты раскрылся над «Атласом», и главные двигатели выбросили в шахту свои газы. Медленно и величественно корабль начал подниматься. Скорость его росла. Он прорезал чёрное небо и превратился в звезду среди множества звёзд, а потом исчез совсем.

Доктор Хенри в пятый раз взглянул на часы и сказал:

— Ну, корабль ушёл. Должен был уже уйти. — И черенком трубки указал на циферблат.

Конвей предложил:

— Свяжемся с администрацией порта.

Пять секунд спустя они на экране увидели опустевший порт. Стартовая шахта всё ещё была открыта. Даже в страшном морозе лунной ночи она дымилась. Конвей покачал головой.

— Какой прекрасный был корабль.

— Он всё ещё прекрасен.

— Я думаю о нём в прошедшем времени. Через несколько дней он превратится в поток расплавленного металла. Это обреченный корабль.

— Будем надеяться, что база пиратов тоже обречена.

Хенри печально кивнул. Они оба повернулись на звук открывшейся двери. Но это был всего лишь Верзила. Он улыбался.

— О ребята, как хорошо в Луна-сити. С каждым шагом чувствуешь, как к тебе возвращается твой вес. — Он топнул и два или три раза подпрыгнул. — Попробуйте сами, — предложил он, — только не ударьтесь о потолок, глупо будете выглядеть.

Конвей нахмурился.

— Ты не знаешь, где Счастливчик?

— Да, знаю. Скажите, «Атлас» взлетел?

— Да, — ответил Конвей. — А где же всё-таки Счастливчик?

— На «Атласе», конечно. Где же ему ещё быть?

2. ПАРАЗИТЫ КОСМОСА

Доктор Хенри уронил трубку, она подпрыгнула на линолитовом покрытии пола, но он не обратил на это внимания.

— Что?

Конвей покраснел, и его лицо резко контрастировало с белоснежными волосами.

— Это шутка?

— Нет. Он забрался туда за пять минут до старта. Я разговаривал с часовым, парнем по имени Уилсон, и не дал ему вмешаться. Я уже готов был подраться с этим парнем и показал бы ему пару приёмов, — он проделал в воздухе один-два резких удара, — но тот струсил.

— Вы позволили ему? И не предупредили нас?

— Как я мог? Я во всем должен подчиняться Счастливчику. Он сказал, что должен сесть в последнюю минуту и так, чтобы никто не знал, иначе вы и доктор Хенри помешаете ему.

Конвей простонал:

— Он это сделал. Клянусь космосом, Гус, я должен был не доверять этому марсианину размером с пинту. Верзила, вы глупец! Вы знаете, что корабль — ловушка?

— Конечно. Счастливчик тоже знает. Он велел не посылать за ним корабль, иначе всё пойдёт насмарку.

— Пойдёт насмарку? Через час мы его догоним.

Хенри схватил своего друга за рукав.

— Может, не стоит, Гектор. Мы не знаем его планов, но можно доверять его способности выбираться из любого положения. Давай не вмешиваться.

Конвей откинулся, содрогаясь от гнева и беспокойства.

Верзила продолжал:

— Он добавил, что мы встретимся с ним на Церере, и ещё, доктор Конвей, он просил передать, чтобы вы не давали волю своему характеру.

— Вы… — начал Конвей, и Верзила торопливо покинул комнату.

Орбита Марса осталась позади, и солнце заметно уменьшилось. Дэвид Старр любил тишину космоса. После того как он окончил колледж и начал работать в Совете Науки, не поверхность планет, а скорее космос был его домом. «Атлас» — комфортабельный корабль. Он снабжен продовольствием в расчёте на полный экипаж, запас был не полон, но это должно было объясняться потреблением по дороге к астероидам. Во всех отношениях корабль должен выглядеть так, будто до самого появления пиратов имел полный экипаж. Счастливчик съел синтобифштекс с дрожжевых полей Венеры, марсианское печенье и бескостного цыпленка с Земли.

«Растолстею», — подумал он, наблюдая за небом. Он находился уже достаточно близко, чтобы рассмотреть крупные астероиды. Видна была Церера, самый большой из них, почти пятисот миль в диаметре. Веста находилась по другую сторону от Солнца, но Юнона и Паллада тоже были видны. С помощью корабельного телескопа он нашёл бы их больше — тысячи, может быть, десятки тысяч. Им нет числа.

Некогда считалось, что между орбитами Марса и Юпитера существовала планета, которая очень давно разорвалась на осколки, но на самом деле этого не было. Злодеем оказался Юпитер. Когда формировалась Солнечная система, гигантское гравитационное поле Юпитера искажало пространство на сотни миллионов миль. Под влиянием тяготения Юпитера космические частицы за орбитой Марса не смогли собраться в единую массу. Вместо этого образовались мириады малых миров. Из них четыре наибольших имеют свыше ста миль в диаметре. Полторы тысячи — от десяти до ста миль. Тысячи (никто точно не знает, сколько) — с диаметром от мили до десяти миль и десятки тысяч — менее мили; впрочем, эти малые астероиды всё равно гораздо больше великой пирамиды. Их так много, что астрономы прозвали их «паразитами космоса».

Астероиды разбросаны по всему району между Марсом и Юпитером, каждый движется по своей орбите. Ни одна известная человеку планетная система в Галактике не обладает подобным поясом. В некотором смысле это хорошо. Астероиды послужили промежуточными пунктами для достижения больших планет. Но в чём-то это и плохо. Любой преступник, оказавшийся в поясе астероидов, мог не опасаться быть пойманным, разве что по редчайшей случайности. Никакая полиция не смогла бы обыскать все эти летающие горы. Самые маленькие астероиды не принадлежали никому. На больших располагались обсерватории, самая известная из них — на Церере. На Палладе — бериллиевые шахты, а Юнона и Веста стали главными заправочными станциями. Но, помимо них, оставалось свыше пятидесяти тысяч астероидов значительных размеров, над которыми у Земной империи не было абсолютно никакого контроля. На некоторых из них мог размещаться целый флот, на других — один-единственный крейсер, и ещё оставалось место для запаса питания, воды и топлива на полгода. И их невозможно нанести на карту. Даже в древние доатомные времена, до космических полётов, когда было известно всего полторы тысячи астероидов, этого сделать не удавалось. Их орбиты тщательно рассчитывали при помощи астрономических наблюдений, но всё равно астероиды «терялись». Потом их находили вновь, но уже в другом месте.