Рецидив (СИ) - Дашкова Ольга

— Что вы себе позволяете! Отпустите девушку! Немедленно отпустите, — Алевтина кричала на весь двор, собака молчала, Антоха, ухватившись за печень, стоял согнувшись.

— Отпусти, — убираю руки Коваля с себя. — Не трогай больше никого.

— Как скажешь. Ну, что, красавица, поехали, покатаемся? Шакал ждет, тоскует по своей любимой танцульке. Дружков твоих исполосовал, теперь твоя очередь. Будет ебать тебя и резать, а потом наоборот.

Я опустила голову, стало жутко холодно, мороз пробирал до нутра. Кровь перестала бежать по венам, неужели он их убил? Приложила холодные пальцы к губам, посмотрела на мужчину перед собой.

— Они живы?

— Пока да.

Глава 37 Глеб

Глеб

— Морозов, ты плохо меня слышал, когда я говорил тебе залечь, спрятаться где угодно, не высовываться пару дней. А ты что, опять играешь в героя?

— Я не собираюсь отлеживаться, Егор, ты это прекрасно знаешь. И давай закроем эту тему.

— Господи, такое чувство, что мой начальник службы безопасности дурак. Ты что, совсем мозгом поплыл? Девку увидел и все, крышу снесло, мозгами поплыл?

— Я не собираюсь это обсуждать.

На въезде в город утром, когда я оставит Агату на тетку, на посту гайцы не остановили меня. Хотя я уже грешным делом подумал, что на меня объявлен план “Перехват”, что будь я на своем Х5, далеко мне не уйти. Еще посмеялся, ну какой перехват, кто я такой? Если Воронцов говорит правду, и меня могут закрыть, предъявив обвинение в убийстве оценщика, то да, дела не так хороши.

Конечно, я отмажусь, найдутся свидетели, что на момент убийства я был совершенно в другом месте, что есть заявление об угоне “Ягуара”, но это время, это, мать его, чёртово время, и сидеть мне в камере несколько дней. У меня нет времени.

Воронцов орал в трубку, в чем-то он прав, и я бы на его месте сказал бы то же самое, но я на своем месте и сидеть ждать чуда не собираюсь. Широкие шины месили грязь из талого снега, грязный “Додж” въезжал во двор пятиэтажки. Машинально смотрю по сторонам, продолжая выслушивать наставления своего босса.

— Егор, я понял тебя, мне некогда. Наберу позже.

Отключаюсь, сразу набирая Кирилла, это, конечно, свинство, так разговаривать с шефом, но он поймет, я знаю. Слышу только гудки, никто не отвечает. Двор почти пустой, нет даже прохожих, погода отвратительная, идет мокрый снег, он тает под ногами, образуя грязную кашу.

В подъезде пахнет кошками и гнилью, тихо поднимаюсь на нужный этаж, квартира братьев Шиловых как раз напротив Агаты. Это, наверное, кто-то из них приходил тогда, когда я был у нее с утренним визитом. И как не догадался сразу? Точно мозгами поплыл, как сказал Воронцов.

Останавливаюсь, прислушиваюсь, тишина, где-то лает собака. Обшарпанная дверь Агаты вроде закрыта, а вот у ее соседей нет. Нехорошо. Толкаю ее локтем, стараясь ничего не трогать руками, захожу внутрь. Темный узкий и длинный коридор, на стене старый велосипед. Кто это из братишек такой спортсмен? Под ногами скрипят половицы, аккуратно заглядываю на кухню, бардак, грязная посуда, несколько разбитых тарелок на полу. Дальше комната, разложенный диван, тот же бардак, чувство гнева и отвращения к этим сукам закипает во мне еще больше. Следы крови на полу, много крови.

Не успел я, кто-то здесь побывал раньше и увел Шиловых, а может убил и повез закапывать. Я бы просто скормил их рыбам. Быстро осматриваю остальные помещения, все то же самое и ничего интересного: обшарпанные обои, потертые косяки, сбитые двери. Но достаточно дорогая техника: большая плазма на стене, приставка, на кухне был двухметровый холодильник, на полу недешевые тряпки, замечаю известные бренды, а ребята любили красиво жить, но в дерьме.

Царивший бардак говорит о том, что здесь что-то искали. Алмазы и деньги? Ну это было бы совсем просто и глупо хранить все там, где живешь. Хотя, нашим ребяткам до сегодняшнего дня везло несказанно. Нихуя, везение закончилось.

Выхожу, чуть прикрывая дверь, снова прислушиваюсь. Подъезд вымер, никого не слышно. Квартира Агаты тоже открыта, сразу иду в комнату, в которой царит бардак, вещи выброшены из шкафа, диван на боку. Они что и здесь искали алмазы и деньги? Цепляюсь взглядом среди разбросанных бумаг за бордовую корочку, наклоняюсь и поднимаю паспорт.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Майер Агата Андреевна, на фото Агата, собранные волосы, грустные глаза. Смотрю на дату, паспорт поменяла совсем недавно, во всех базах у нее фамилия отчима. Прячу его в карман пальто.

Сука, ну как же так? На ходу снова набираю Кирилла.

— Глеб, извини, занят был.

— Да ничего. Я в квартире Шиловых и Агаты, их нет, на полу кровь, у девушки явно что-то искали, все перевернуто.

— Коваль с Шакалом ищут свои алмазы, а заодно и деньги. Я вот что узнал, наш загадочный турок Рамазан Хакин, который привез те самые алмазы, парень не такой и простой. Несколько лет его разыскивал Интерпол за незаконную продажу драгоценных камней, он в этом большой спец. Но буквально год назад с него сняли все обвинения и теперь он уважаемый бизнесмен, сеть ювелирных салонов по всему мир. Но все равно, можно сказать, так и остался подпольным королем алмазов.

— К чему мне это все знать? Мне нужны Шиловы и их добровольное признание в убийстве оценщика Лейсана. На мне обвинение в убийстве, я не могу и не буду прятаться всю жизнь. Мне плевать на все алмазы и деньги, мне надо, чтобы меня и девочку оставили в покое.

— Глеб, я тебя прошу, не лезь в это дерьмо один. Все на самом деле сложнее и не так просто, как ты думаешь.

— Я был и в худшем дерьме.

Уже в машине заканчиваю разговор, кидаю телефон на сидение. Думай, Морозов, думай. Клуб “Шкала” лишь единственный вариант, куда их могли повести. Удивляюсь тому, что еду спасать тех людей, которым совсем недавно желал смерти и был готов сам нажать на курок, лишь потому, что эти твари использовали мою Агату.

У меня рядом с ней сжимается сердце, никогда такого не было. Хочу закрыть и уберечь ее от всего этого поганого мира, хочу, чтобы она больше не была такой дикой, но разве что в сексе. Улыбаюсь, вспоминая прошедшую ночь, как она просила сама, а я еле сдерживался. Так хотелось растянуть удовольствие, быть с ней как можно больше, медленно и сладко дарить наслаждение. Я точно потерял голову.

Может, это она и есть, та любовь, о которой все говорят? Если я готов убить за нее, несмотря на закон и мораль, хотя всегда старался совершать правильные поступки и быть честным. Вот сейчас я, как никогда, честен перед самим собой. Убью, если ей хоть кто-то сделает больно.

Сжимаю руль, нарушая правила, обдавая грязью машины, выруливаю к клубу. Двери закрыты, звоню в звонок на стене, высокий детина открывает и смотрит тупым вопросительным взглядом.

— Тебе чего? Клуб закрыт, приходи в девять.

Достаю из внутреннего кармана красные корочки, тыкаю ему в лицо. Удостоверение майора полиции обладает временами волшебными свойствами, хоть и поддельное, но чаще открывает все двери, чем просто хорошая просьба.

— Уголовный розыск, где хозяин клуба?

— Это…его нет.

— Дай пройти.

Парень пропускает, вид у него растерянный. Я быстро иду по коридору, через танцпол, сразу на второй этаж, мимо приват-кабинок, прямо к кабинету Шакалова. Оборачиваюсь на парня, но он с кем-то уже разговаривает по телефону, идет за мной. Наверное, докладывает начальству о непрошенном госте из полиции.

У самой двери резко разворачиваюсь, хватаю его руку, заламываю за спину, он вскрикивает, явно не ожидавший от меня такого, совершенно не успевает ничего предпринять. Сильный удар о стену головой, его откидывает назад, ударяю еще несколько раз, пока парень не оседает на пол.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Поднимаю телефон, по которому он только что говорил.

— Тебе надо поменять охрану, она совсем ни к черту.

— Ты кто такой?

— Это не важно, но мне нужны братья Шиловы. Желательно живые.

— Я тебя, блять, спрашиваю! Кто? Ты? Такой?