Человек рождается дважды. Книга 1 - Виктор Вяткин

Пришла Валя и села на кровать, поджав под себя ноги. Со стороны донёсся гул, будто тяжко ахнула земля. Горы раскатили по тайге грохот, похожий на далёкие раскаты грома. Валя вскочила и бросилась к окну. Над вершиной сопки выплывал жёлтый край луны. По чистому небу бежали тонкие облака.

— Что же это могло быть?! — воскликнула она.

— Первый массовый взрыв. В порту отвоёвывают у скал площадку для сооружений, — разъяснил Фомин, посматривая с улыбкой на испуганную девушку. — Наш заключённый, инженер Доминов, предложил разрушить скалу, оставив взорванную породу на месте, чтобы не загромождать дна бухты.

— Нина Ивановна, кипит чайник, — постучала соседка в дверь.

Валя взяла стаканы и вышла. Нина, накрывая на стол и проходя мимо Сергея, прижалась на миг щекой к его лицу.

— Милый ты мой! Может стоит рассказать всё Вале, а то мне кажется, что я постоянно ей лгу…

— Может быть, когда вернёмся с трассы? — Он ласково притянул её к себе.

За дверью загрохотала крышка чайника.

— Обварилась?! — схватилась Нина и побежала на кухню. — Валюша, что случилось?

— Ничего. Уронила крышку, и всё,

— Ты сегодня очень рассеянная. Что-нибудь тебя беспокоит?

— Нет. Просто задумалась, а что?

— Беспокоюсь, родная. Ты последнее время постоянно одна, — проговорила виновато Нина и робко сообщила — Завтра мы, Валюша, уезжаем на строительство дороги, в командировку. Может быть, на неделю, а то и на две. Будь осторожна, осмотрительна, — и она принялась разливать в стаканы чай.

— Верхом?

— Да. До двадцать третьего километра на лошадях, а дальше в тайгу на тракторе.

— С Фоминым?

— Не только, Нас выезжает несколько человек обследовать состояние лагеря. — Нина увидела на углу плиты голубой конверт. — Мне! — схватив письмо, побежала в комнату и принялась читать.

Валя молча принесла стаканы и расставила на столе.

— Ну, молодец! Умница! — шептала Нина, пробегая глазами по страницам письма. — Милый мой человечек! Умница! — повторяла она с нежностью.

— От Татьяны?

— Да. От Маландиной. Какая молодчина, поступила на краткосрочные курсы топографов. Собирается закончить их к весне и приехать, как она считает, с нужной специальностью. Чудесная девушка! — добавила она задумчиво и придвинула к себе стакан.

— Что это за необыкновенная особа, сумевшая «нас» так глубоко и радостно взволновать? — спросил шутливо Фомин.

— Разве я не рассказывала? Удивительно! Вот мы всё так. Чуть что — и забываем всё на свете, — вздохнула она и тут же испуганно покосилась на Валю. Но Валя как будто не слышала.

Догадывается и осуждает… — огорчённо подумала Нина и повернулась к Сергею. — Маландина — моя подруга, и не просто подруга — она сосредоточенно наморщила лоб, — это больше, чем подруга, это моя совесть.

Она отодвинула лампу. Комната как будто стала больше. Сергей от Яркого света зажмурился и прикрыл глаза ладонью.

Нина поправила абажур.

— Можно ли не удивиться, встретив среди крепких уборщиц молоденькую и хрупкую девушку с нежным лицом и с огромными глазами цвета васильков?

Фомин неопределённо тряхнул головой.

— Вот такая девушка появилась в клубе медработников Как-то случайно встретились взглядами, и с тех пор, встречаясь, мы улыбались друг другу. Мне было её жаль. Такой она казалось беспомощной и боязливой. И какое же было у меня лицо, когда на концерте художественной самодеятельности на сцене поЯвляется она и садится за рояль. Играла она удивительно хорошо и хорошо пела.

— Злые Языки утверждают, что и Нина… — начал было Сергей, но она его перебила:

— Разве я пою? Короче, эта странная уборщица меня покорила. А познакомились мы с ней позднее в отделении милиции.

— Ого! — протянул удивлённо Сергей. — Как же вы туда угодили?

Нина засмеялась:

— Уже зимой мне пришлось задержаться на работе, и я возвращалась поздно. Ленинград затих. Уличные фонари еле просвечивали через стену снегопада. Было тихо, темно и как-то жутко. Я ведь ужасная трусиха.

— Что-то не особенно заметно, — вставил, улыбаясь, Сергей.

— Нет, серьёзно. Мне было страшно, я хотела уже возвратиться и в поликлинике дождаться утра, когда увидела впереди женщину. Она шла в том же направлении. Я решила её нагнать. Мы уже почти поравнялись, как увидели в воротах двора группу людей, услышали приглушённые голоса и возню. Я окаменела от ужаса. Женщина сразу же бросилась к воротам. Она поднЯла такой шум, что двое бросились в переулок, а один скрылся во дворе, оставив на снегу стонущего человека.

В комнате Левченко скрипнула дверь. Она кого-то провожала и задержалась на кухне. Донёсся шёпот и смех. Валя повернула голову и прислушалась. На миг замолчала и Нина, но тут же продолжила:

— Женщина уже барабанила в окно. Показался заспанный дворник. Она что-то сказала, он побежал за сарай, а она принялась возиться с человеком, помогая ему подняться. «Да что вы стоите, гражданка?! — закричала она гневно. — Человеку нужна помощь!» Я всё ещё не могла прийти в себя. Она схватила меня за руку, и я молча последовала за ней. Она посмотрела на меня внимательно и сказала: «Ах, это вы? Простите, но нельзя же быть такой безразличной…» Я узнала синеглазую девушку.

Валя украдкой покосилась на часы, Нина заторопилась.

— Вот так и познакомились. Дворник одного задержал, пришлось пойти в милицию.

— Надо полагать, что девушка была не только уборщицей?

— Да. Она работала на заводе лаборанткой, Занималась в вечерней музыкальной школе. Комсомольцы решили собрать деньги на путёвку одной девушке. Вот Татьяна и стала уборщицей. Это устраивало её и потому, что в клубе был рояль.

Сергей собрался уходить.

— У Вали будет хорошая подруга, — мягко проговорил он и пошёл к двери.

Нина набросила на плечи платок и вышла за ним в коридор. Там их встретила Алла Васильевна.

— Вы, голубчик мой, где пропадаете? Бываете рядом, и ко мне ни ногой, — погрозила она лукаво пальцем и игриво нахмурила брови. — Сейчас не приглашаю: вы уже из гостей, но в наказание проводите меня к подруге. Теперь уже поздно, и я боюсь. Думаю, вы не решитесь отказать даме в таком пустяке. — Она бросила на него смеющийся взгляд и начала одеваться.

Сергей пожал плечами и покосился на Нину: ничего, мол, не поделаешь, придётся…

Трактора, груженные мостовым лесом, тяжело тащились по избитой колее болотистой дороги. Колонна растянулась по берегу речки. Глушков постоянно вставал, опираясь рукой на спинку сиденья, и прислушивался: все ли машины идут. Дорога была плохой: кому-нибудь могла потребоваться помощь. И только когда показались белые сваи строящегося моста, прибавил газ и включил третью скорость.

У штабеля леса он соскочил с площадки. К нему подошёл прораб с высоким чернявым человеком в замасленной гимнастерке с чёрными петлицами и фуражке танкиста.

— Знакомьтесь. Вот это и есть товарищ Глушков — начальник колонны. Поговорите с ним, он скажет, кто лучше подойдёт.

Голос у прораба был тусклый, лицо кислое. Представив Глушкова, он натянул шляпу на самые уши и отошёл от них.

Глушков сразу понял, что разговор будет касаться передачи тракторов. Без боя прорабы на другие участки трактора не отдавали.

— Линевич! — отрекомендовался человек и добавил — Бывший танкист-механик, совсем ещё недавний тракторист, а теперь механик дорожного прорабства. Пойдём на бревна, есть небольшой разговорец. — Не отпуская Глушкова, подвёл его к штабелю и сел рядом с прорабом.

Глушков покосился на работающий мотор. Линевич понял его беспокойство и по-приятельски хлопнул по спине.

— Глушить не надо. Торговаться не придётся. Посоветуемся, решим — и исполнять. — Он вытащил из кармана гимнастёрки распоряжение и, разворачивая листок, стал разъяснять — На семьдесят восьмом километре строители дороги вышли на трясину. Что не сыпят — как в воду. Сунули шесты — и с концом. Начали промерять, да куда там! Церковь уйдёт, и креста не увидишь. Решено гатить брёвнами, а зыбуны тянутся на восемнадцать километров. Там уже прикинули — брёвен потребуется около миллиона штук. Вот распоряжение: три лучших трактора и самых опытных трактористов. За бесперебойную работу машин отвечает начальник колонны. Он подал Глушкову листок приказа.

Тот внимательно прочитал, задумчиво поправил волосы и задержал на затылке руку.

— А как же тут? Лесу заготовлено изрядно, ещё на месяц хватит возить машинами, да и мост нужен,

— Мост всё равно достраивать будут зимой, к весне успеют, — сказал Линевич, — А там необходимо закрепить, пока не замёрзло. Работает уже тысяча человек.

Было видно, что работа участка его уже захватила.

Глушков смотрел на его оживлённое лицо.

— Ну и дела! — продолжал тот. — Дорожники обязались дать временный проезд до Элекчана к Январю. Легко сказать: а ведь это более двухсот километров. Кровь из носу — дадут! Хотя эту «пилюлю» и никто не предвидел.