Это всегда был ты - Виктория Дал

Он, конечно, слышал разговоры, но кто мог представить подобное совершенство? Только не он. Никогда в жизни.

Но это совершенство вновь было здесь. Он ускорил темп и увидел, как ее губы приоткрылись в стоне.

Выгнув тело дальше от нее, он провел рукой от шеи к груди, задержавшись там, чтобы поласкать ее плоть, пока Кейт снова не застонала. Это было слишком: наблюдать, чувствовать, слушать и вкушать. Так он долго не протянет, оставит ее неудовлетворенной. Этого нельзя допустить, поэтому Эйдан стиснул зубы и спустил руку ниже, пока не прижался большим пальцем к жемчужине ее женственности.

Ее плоть сжалась, и они оба втянули воздух от наслаждения. Ему хотелось почувствовать ее кульминацию. Ощутить всю силу ее спазмов и дрожи.

— Эйдан, — простонала она, вцепившись пальцами ему в плечо.

Ему надо было закрыть глаза, чтобы продержаться еще немного, но он не мог оторвать От нее взгляда. Лицо ее напряглось, и она закусила губу. Он сделал резкий выпад, и Кейт вскрикнула.

«Ну, давай, — молча взмолился он. — Пожалуйста, давай, для меня».

Он ускорил ритм своих ласк; и она наконец не выдержала, На ее лице появились удивление и восторг, она втянула невозможно долгий вдох, а потом всхлипнула. Плоть ее содрогнулась, сжимая его плоть, и Эйдан чуть не потерял сознание, но был слишком занят тем, что стискивал зубы и держался из последних сил. Еще только один миг, еще секунду полюбоваться, как удовольствие смягчает ее лицо до выражения невинности той девушки, которой она когда-то была.

Потом он наконец выскользнул из ее тела, и собственная кульминация прошла по нему волной. Это было горько-сладкое наслаждение.

Кейт обвила его руками и прижала к себе. Он чувствовал, как колотятся их сердца.

— Эйдан, спасибо. — Голос ее был хриплым от слез. — Это все, чего я когда-либо хотела.

Но горло его слишком сдавило, чтобы сказать ей то же самое.

Она поднялась, чтобы помыться. Потом потушила огонь в плите и привернула лампу, оставив только слабый свет. Вернувшись в объятия Эйдана, прижалась к нему на узкой кровати. Казалось, непривычно лежать в таком тесном объятии с мужчиной, но ощущение было таким чудесным, таким долгожданным.

— Завтра я уезжаю, — сказал он. — Прости. Я оттягивал, сколько мог.

— Не извиняйся. Я счастлива тем, что есть.

Улыбка Эйдана повернула время вспять, вернув обоих на десять лет назад; он выглядел таким молодым. Кейт тоже улыбнулась.

— Ты поедешь со мной? — спросил он.

— Ты же знаешь, я не могу.

Он поглубже зарылся головой в подушку.

— Сегодня я получил письмо от брата.

— О?

— Сестра возвращается из свадебного путешествия, и кузен готов объявить о своей помолвке. Будет грандиозный прием, разумеется.

— Как интересно, — рассмеялась она.

— После Лондона я должен буду поехать домой, иначе мать никогда мне не простит.

Кейт скользнула пальцами ему в волосы, снова вспоминая, какие они мягкие.

— Ну, разумеется, тебе надо ехать. Не стоит чувствовать себя виноватым.

— Я хочу, чтобы ты приехала на прием.

— Эйдан! Не сходи с ума. Это невозможно.

— Почему?

Кейт покачала головой и перевернулась на спину, почувствовав край матраца и пустое пространство за ним.

— Зачем ты спрашиваешь? Мой муж, мой магазин, моя семья...

— Тогда как насчет Лондона? Туда приедешь? Всего на несколько дней. Я распоряжусь не вешать дверной молоток. Никто не будет знать, что мы там.

— Я не могу! Во всяком случае, не сейчас. Бизнес еще только развивается. Я сама себя содержу.

— Знаю. — Он вздохнул и привлек ее назад к себе. — Но мне бы хотелось...

Она погладила его по волосам, но от его последующих слов рука ее замерла.

— Возможно... возможно, мы могли бы попробовать добиться твоего развода.

— Прошу прощения? — выдохнула она, чувствуя, как сердце лихорадочно заколотилось в груди.

— Твоего мужа можно обвинить в том, что бросил тебя. Разве я не прав?

Она знала, что это не так, но не могла позволить Эйдану даже думать об этой безумной идее. Если он хотя бы намекнет об этом кому-то, все может открыться. Ее имя. Смерть Дэвида. Фальшивая жизнь, которую она построила для себя. И та ловушка, которую наверняка приготовил для нее Джерард. Поэтому она тяжело сглотнула и еще глубже погрузилась в пучину лжи и недомолвок.

— Мы больше не живем как муж и жена, но он не заслуживает того, чтобы быть опозоренным. Мой супруг все равно достоин уважения. По крайней мере, как деловой человек.

— Вот как! — В этот миг все изменилось. Теплая плоть остыла и затвердела как камень. — В отличие от меня.

— Ну что ты говоришь?

— Я нужен тебе в качестве любовника, но...

— А разве тебя это не устраивает?

— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду, — огрызнулся он.

— Эйдан, у меня нет в этом опыта, но мне дали понять, что в Лондоне...

Она увидела, как голова его медленно повернулась к ней, глаза блеснули в тусклом свете.

— Что ты слышала?

Голос его сделался таким грозным, что она струсила и только покачала головой:

— Не важно.

Эйдан сел, потом вскочил с кровати и заходил туда-сюда по комнате.

— Нет уж, продолжай, пожалуйста.

— Говорят, что для замужних женщин в столице заводить любовников — это нечто само собой разумеющееся. Разве не так?

Эйдан молча уставился на нее, застыв на месте.

— Так что, я сболтнула глупость?

— Вовсе нет.

Он напугал ее своей реакцией, и теперь страх обратился в гнев.

— Так чего же ты мечешься по комнате, как будто я оскорбила тебя? Ты считаешь бесчестьем быть приглашенным в мою постель?

— Разумеется, я так не считаю.

— Как будто это оскорбление, что я хочу тебя!

— Нет. Прости, Кейт. Это просто ревность. К твоему мужу, к его праву на тебя. К тому, что он будет всегда стоять между нами...

Кейт обмякла на постели, и все ее негодование как ветром сдуло. Она понимала, почему Дэвид как будто находится между ними, пусть даже в том смысле, который Эйдан не мог постичь.

— Прости, — повторил он.

— Эйдан, пойми, я не в силах ничего изменить.

Он подошел и устало опустился на кровать.

— Да, ты права. Мы будем любовниками. Пока. Но что, если появится ребенок? Наверняка это более чем достаточный мотив, чтобы подумать о разводе заблаговременно. Все может случиться.

— Я долго была замужем и ни разу не забеременела.

Это в общем-то было правдой, хотя Дэвид редко приходил к ней в спальню и никогда — после первых нескольких лет брака. Каждый месяц она возносила благодарственную молитву.

Его ладонь легла ей на живот.

— Мы не можем просто взять и вернуться туда, где прервались наши отношения, — тихо сказала она. — Прошлое давит на нас.

— Знаю, — сказал он, и по тяжести, с которой он вымолвил это слово, она поняла, что действительно понимает, как это непросто.