Доспехи для героя - Мартин Райтер

Внизу показались огни аэропорта. Чтобы лучше рассмотреть аэродром и стоящие на земле самолеты, Генрих наклонился, и в этот момент над летящей троицей пронесся авиалайнер. Ведьма никак не прореагировала на стальную громадину, взблескивающую сигнальными огнями, Капунькис вскрикнул и отпустил Генриха, а Генрих, напуганный неожиданным оглушительным ревом двигателей, пошатнулся, тут же потерял равновесие и перевернулся на метле вниз головой. Если бы не скрещенные ноги, он полетел бы камнем к земле, и это было бы наверняка последним приключением в жизни мальчика.

— Держу! Держу! — закричал глюм, хватая Генриха за ноги. — Кто-нибудь, помогите!

Однако скорость полета была так велика, что крик Капунькиса уносился ветром назад, и ведьма, низко наклонясь, продолжала править метлой как ни в чем не бывало. Генрих попытался дотянуться до метлы, но не смог: доспехи тянули вниз, а меч цеплялся за ветер, точно якорь.

— Хватайся! — выкрикнул Капунькис; малыш отпустил ноги Генриха и протянул ему руку.

Генрих с ужасом почувствовал, как закованные в латы ноги разъезжаются.

— Не то! Не то! За ноги держи! Сам я не могу — они разъезжаются! — в панике заорал он.

— Я понял! Понял! — отозвался глюм. Он всем телом навалился на железные башмаки Генриха, при этом лицо маленького человечка покраснело от напряжения.

«Только бы удержал, только бы малышу хватило сил», — думал Генрих, снова и снова пытаясь дотянуться до метлы. Увы, как всегда бывает в таких случаях, ему каждый раз не хватало до обидного мало — какой-то парочки сантиметров.

Впереди показался лес. Ведьма начала снижение. С приближением к земле ветер стал сильнее.

«Господи, если она полетит еще ниже, я непременно разобью башку о деревья! — пронеслось в голове Генриха. — Вот уж будет подвиг — всем подвигам подвиг… Господи, я смогу, я должен дотянуться!» — Мальчик собрал все силы, стиснул зубы и так рванул вверх, что даже голова закружилась от притока крови.

И на этот раз получилось! Генрих ухватился за метлу вначале одной рукой, затем двумя, да так крепко сжал закованные в металлическую перчатку пальцы, что оставил на деревяшке глубокие вмятины. Теперь никакая сила не смогла бы скинуть Генриха с метлы, разве что отрубив ему перед этим руки.

Ведьма вдруг поджала ноги и, не оборачиваясь, что-то коротко выкрикнула. Из-за шума ветра Генрих слов не разобрал и, лишь получив скользящий удар по спине, понял, что ведьма могла сказать: «Осторожно!» Глянув через плечо вниз, мальчик похолодел: назад стремительно удалялась верхушка толстенного дерева.

«Уж представляю, во что превратилась бы моя голова, опоздай я на несколько секунд, — с ужасом подумал Генрих. — Никакой волшебный шлем не спас бы!»

Глава XXII

БЕЗЕ-ЗЛЕЗЕ ПОЯВЛЯЕТСЯ

А ее вскоре закончился, а сразу за деревьями раскинулось поле, огромное, невероятно белое по сравнению с ночным черным небом. Ведьма, сделав в воздухе короткий полукруг, выпрямилась. Это значило, что полет подошел к концу. От радости Генриху захотелось петь, но он сдержал себя: когда такое было, чтоб Герои распевали песенки? Да и потом, Генрих не знал ни одной подходящей к моменту песни. Ведь не станешь же напевать в рыцарских доспехах рок-н-ролл или что-то в этом роде. Это было бы смешно и глупо. Поэтому Генрих молча и терпеливо дождался, пока послушная воле хозяйки метла медленно, словно преодолевая сопротивление воздуха, опустится, а когда до земли осталось не больше метра, разжал пальцы и повалился на снег с неописуемым облегчением. Рядом шлепнулся обессиленный глюм.

«Как хорошо, что Капунькис полетел со мной, — подумал Генрих, с благодарностью глядя на малыша. — Но самое замечательное — полет не затянулся. Уж до чего поганое дело лететь на метле! Если повезет и я останусь живым, никогда больше с ведьмами не полечу!»

Только теперь ведьма оглянулась. Глюма она не заметила, а лежащему без сил Герою сказала:

— Это ничего, что вас укачало. К полету на метле надо привыкнуть. В следующий раз будет легче.

Ведьма к чему-то тревожно принюхалась. Лицо ее сделалось испуганным.

— Безе-Злезе уже недалеко: я ее чую. Готовьтесь, господин Герой, — крикнула она и умчалась прочь.

Капунькис со стоном поднялся на ноги.

— Спасибо за помощь, — сказал Генрих.

— Не стоит благодарностей… Куда это нас затащила старуха, размалеванная хуже куклы? — крутя головой во все стороны, сказал глюм.

Генрих встал, приподнял забрало шлема и осмотрелся. Они находились посреди заснеженного, ровного, как поверхность стекла, поля. Сзади и далеко-далеко впереди темнел лес. Стоя по щиколотки в снегу, Генрих почувствовал себя беззащитным и беспомощным. Ему никогда еще не было так страшно.

— А снегу сколько нападало! — недовольно вздохнул Капунькис. — Можно подумать, он нам нужен. И это что, всего за несколько дней?

Мальчик посмотрел на глюма. Конечно, ожидать от малыша большой помощи в бою не приходится… Но сейчас не это было главным. Сознание того, что рядом находится друг, было само по себе величайшей поддержкой.

Капунькис деловито развязал мешочек, натянул на себя кольчужную рубашку, стал ладить к поясу ножны с кинжалом.

Было морозно, но волшебные доспехи защищали Генриха от холода, а может, ему просто было жарко от страха. Мальчик вытащил из ножен меч, воткнул его в землю и, опершись на рукоять, стал ждать своей гибели. Он нисколько не сомневался, что жизнь его подходит к концу: уж если драконы не смогли одолеть чудовище, то какому-то мальчишке это тем более не по силам.

Время шло, а противник все не появлялся. «Должно быть, сейчас перевалило за полночь, — подумал Генрих. — Любопытно, с какой стороны появится богиня Удгарда? А может, она вовсе не появится? Это было бы здорово. Ведь колдовство Каракубаса тоже может дать осечку. Ведь так?»

Кого в эти минуты меньше всего беспокоила Безе-Злезе, так это Капунькиса. Шлем, похожий на кастрюлю с тремя оплавившимися ножками, то и дело наползал малышу на лоб, и глюм, без конца его поправляя, на чем свет стоит клял гномов.

— Вот скажи, — вдруг обратился Капунькис к Генриху. — Разве можно сражаться, имея на голове такой дурацкий шлем?

Генрих промолчал. Шлем глюма его совершенно не интересовал. «Страшно-то как, — думал мальчик. — И это ж надо — самому вызваться на гибель!.. Ну появится эта Безе-Злезе, что я должен сделать? Куда бить-то ее? Какое место у нее самое уязвимое? Живот? Голова? Пятка, как у Ахиллеса?»

— А вот представь, вдруг закроет мне эта железяка глаза? Так я даже не успею разглядеть Безе-Злезе, как она проглотит меня! — продолжал возмущаться Капунькис. — Нет, уж лучше я сниму шлем.