Земля Санникова (илл. Г. Никольского) - Владимир Обручев

Каждый род, живший совместно в землянке, представлял небольшую коммуну, у которой главное имущество — жилище, олени и утварь — было общее. Женщины сообща готовили пищу, выделывали шкуры, шили одежду, собирали грибы, ягоды и коренья, мужчины пасли и охраняли стадо, изготовляли оружие, доставляли топливо, ходили на охоту, рыбную ловлю или на войну с дикарями.

После того как все девятнадцать родов перебывали в землянке вождя и познакомились с чужестранцами, последние с Амнундаком вышли на поляну, и шаман своим бубном подал сигнал к началу праздника. Женщины, девушки, подростки и немногие старики ближайших стойбищ расположились вдоль опушки по обе стороны землянки. Мужчины выстроились отрядами по родам в стороне. Амнундак с гостями и шаман сидели у входа в землянку. По второму сигналу отряды прошли один за другим мимо вождя, исполняя военный танец, с копьями, щитами и луками в руках, колчаном стрел на спине. Танец состоял из прыжков, подбрасывания копий вверх и натягивания лука; движения были согласованны во всех отрядах, и картина получилась довольно стройная. Большой барабан в виде обрубка ствола толстого тополя длиной в два метра, внутри выдолбленного и с обоих концов обитого кожей носорога, по которой били колотушками, составлял военную музыку; он лежал на козлах и сверху имел ряд отверстий. Путешественники узнали, что такие барабаны имелись у каждого рода и посредством их важные и срочные известия передавались быстро по всему племени, словно по телеграфу. Глухой гул барабанов был слышен за несколько километров.

Во время этого танца путешественники могли сосчитать, что военная сила онкилонов достигала от четырехсот до четырехсот пятидесяти человек, так как в каждом роду было от двадцати до тридцати воинов. Присоединяя пастухов, стариков, женщин и детей, можно было определить численность племени от тысячи двухсот до полутора тысяч человек, то есть гораздо больше, чем они думали сначала, на основании слов Амнундака, что в каждом роду двадцать-тридцать человек; оказалось, что он имел в виду только воинов, а числа остальных даже приблизительно не знал. После танца началось состязание в метании копий и стрельбе из лука; для первого натянули длинный кожаный аркан на двух высоких кольях. Один род за другим подходил, выстраивался в ряд на расстоянии сорока шагов от аркана, и затем все воины сразу метали по одному копью, стараясь, чтобы оно перелетело за аркан. Жюри, состоявшее из трех глав родов, считало все перелеты и недолеты. Род, получивший наибольшее число перелетов, считался победителем. Для состязания в стрельбе принесли и развесили на копьях шкуру дикой лошади; темная полоса вдоль хребта являлась целью для стрел. Каждый род выстраивался в ряд в пятидесяти шагах от мишени, и затем один воин за другим выпускал по одной стреле. Считались только стрелы, попавшие в темную полосу, и род, давший наибольшее число попаданий, объявлялся победителем, которого приветствовал барабан частыми ударами, а зрители — криками.

Далее последовала борьба. Поочередно два рода становились друг против друга и выделяли равное число борцов, конечно самых сильных; последние сходились попарно и в течение времени, определявшегося пятью — десятью равномерными ударами барабана, должны были положить друг друга на землю. Опять-таки род, положивший всего больше противников, объявлялся победителем.

По окончании борьбы жюри сообщило Амнундаку имена родов, одержавших победу по каждому из состязаний, и вместе с ним и главами всех родов установили перечень родов в порядке выявленных ими успехов. После этого роды выстроились по кругу, внутрь которого вошел Амнундак и огласил этот перечень; роды, занявшие первые десять мест, приветствовали объявления их имен громкими криками, тогда как остальные молчали, пристыженные. По возвращении вождя на место роды повторили военный танец, но шествуя уже в порядке перечня: победители во главе, побежденные в хвосте, и зрители приветствовали первых. Побежденные могли получить реванш только через год, и эти состязания заставляли воинов все время заниматься упражнениями тела и поддерживали в них воинственный дух.

После танца онкилоны расположились обедать в тени деревьев; женщины уже приготовили жареное мясо, суп, лепешки. Главы родов собрались в землянку Амнундака как его гости и во время обеда все еще обсуждали результаты состязаний, а побежденные объясняли причину своих неудач. Чужестранцев попросили показать онкилонам после обеда громы и молнии. Через два часа барабан опять загудел, призывая теперь молодых холостых воинов на состязание за первенство в выборе жены. Таких воинов в каждом роду было два или три, и они состязались уже не по родам, а все сразу. Сначала повторилось метание копий, причем каждый поочередно метал по три копья; потом состязались в стрельбе из лука, опять по три стрелы каждый. Жюри тщательно следило за порядком и отмечало попадания, после чего установило перечень соперников по их успехам; если два, три или более получали одно и то же место, то вопрос решался единоборством между ними. В конце концов перечень был составлен, и воины выстроились в ряд в этом порядке — их оказалось сорок семь.

Затем по новому сигналу барабана из рядов зрителей поднялись девушки, достигшие зрелости и желавшие получить мужа. Они явились на праздник, как и женщины, не в том минимальном костюме, который носили внутри жилища, а в легких кожаных панталонах, куртках и торбасах, красиво расшитых тонкими красными и черными ремешками. Свои косы они украсили воткнутыми в них цветами и на головы надели венки. Но теперь, выходя на смотрины, они сбрасывали с себя одежду, оставаясь только с поясом стыдливости, чтобы показать иным воинам красоту своей татуировки и, несомненно, также красоту форм своего тела. Они выстроились в ряд против жилища вождя, у которого заняли место и главы родов. Тогда Амнундак поднялся и, обращаясь к ним, сказал:

— Девушки! Вы слышали, что к нам явились белые люди, посланники богов, владеющие громами и молниями. Они согласились жить у нас, чтобы охранить онкилонов от бед, предсказанных нашим предкам. Мы должны дать им жилище, пищу и жен, чтобы они ни в чем не нуждались. Жен они сами выберут среди вас. И каждая, на которую падет выбор белого человека, должна быть довольна этим. Я сказал.

Девушек эти слова не поразили, потому что весть о предстоящем уже распространилась по стойбищам. И, явившись на праздник, все с любопытством рассматривали чужестранцев, женами которых четырем из них приходилось стать. Некоторые из них имели, впрочем, уже возлюбленных среди молодых воинов и были опечалены, но надеялись, что выбор падет не на них. Поэтому в ответ на речь Амнундака из ряда девушек послышался единодушный ответ: