Гуль (СИ) - Кочеровский Артем

— Где Мос… Ксения?

— Заходи, Тимофей, заходи!— он распахнул дверь шире. — Мы тебя ждали!

В прихожей никого больше не было. Я подался чуть вперед и заглянул глубже. Москвина написала столько сообщений, а вместо неё открывает дверь…

— Меня зовут Игнат, — он улыбнулся и протянул руку. — Ты слышал про меня.

— Да.

— Заходи!

Пожав протянутую руку, я вошел. Игнат закрыл дверь, положил руку мне на спину и провел в зал. За прошедшие несколько месяцев тут ничего не изменилось. Москвину заботили совсем другие проблемы. На полу лежал переломанный во многих местах ламинат, в углу валялись останки стола, у окна — погнутая батарея, над головой — торчащие обломки гипсокартона. Москвина избавилась лишь от пятен крови. Не везде, но с большего. Не знаю, что с ней происходило всё это время, но кажется…

— Так где Ксения?

— Представь, я о тебе тоже наслышан! — он сделался наигранно радостным. — Тимофей Кононов, — отойдя на пару шагов назад, он склонил голову и обсмотрел меня, будто музейную статую. — Надо же! Значит это правда. Ты всё ещё зародыш! Потрясающе!

Зашкаливающая любезность и излишняя добродушность обычно ничего хорошего не сулили. Москвина прислала мне три сотни сообщений о помощи. В её квартире трётся этот Игнат. И он сказал, что они меня ждали. Я расставил ноги шире и сунул руки в карманы. Из такой позы я мог быстрее принять схватку, вот только… Он же альгуль. Он обратил Москвину. Вспоминая, на что способна эта тварь даже в наполовину трансформированном состоянии, я посчитал, что шансов у меня нету. Тем более он был готов. Он меня ждал.

— Скажу по правде, я ей не поверил! Но теперь, — Игнат хлопнул в ладоши.

— Кому не поверил?

Взгляд и его эмоции, даже если они были ненастоящими, мне не нравились. Я пробежался глазами по комнате и подался ближе к шкафу.

— Москвиной не поверил, кому ж ещё! А кто бы поверил?! Вот представь: мы не виделись больше года. Я наконец-то нашел время и заскочил её проведать. Думал, она хоть немного с головой подружилась. Ей преподнесли дар! — он вскинул руки к потолку. — Наделили её силой! Дали совершенное оружие для охоты, а она?! Дура, бл*ть! Ты знаешь, что она делает?

Я промолчал.

— Жрёт полуфабрикаты из морга! Ё-моё! Это же какой бесхребетной сукой нужно быть, чтобы опуститься до такого?! Потом мы пообщались. Сразу скажу: я не был с ней любезен. Знаешь ли, мне, как создателю, слышать, что мой отпрыск питается ссаными нагетсами… Это перебор. Нет, серьёзно! Это же…, — он помотал головой. — Ты представь, если бы лев — царь зверей просил оленей подвинуться, чтобы попить на водопое. Быть такого не может! Природа так устроена! Как она не может этого понять?! Лев жрёт оленей, а потом пьёт столько, сколько ему вздумается. Чёрт побери, ты знаешь, мне ведь пришлось даже её наказать.

— Где она? — я посмотрел в дверной проход.

— Да погоди ты! — он махнул рукой. — Я что рассказать-то хотел? А, вспомнил! Потом она мне заявляет, что хочет излечиться! Аха-ха-ха! Ты слышишь?! Излечиться! Слово-то какое! Она что, бл*ть, сифилис подхватила или трупную палочку от своих жмуриков?! Ей, суке неблагодарной преподнесли дар, а она сравнивает его с болезнью. Фу-у-ух! — Игнат размял плечи и похлопал себя по щекам. — Стоит только вспомнить, и я опять завожусь. Тогда я, по правде сказать, совсем озверел, — его лицо вдруг потемнело, улыбка испарилась. — Как ей такое в голову могло прийти? А потом я узнал, что это ты ей подсказал.

В отражении электронных часов я рассмотрел окно за спиной. Три шага и прыжок отделяли меня от разбитого стеклопакета и свободного падения.

— Чего тебе надо?

— Не буду врать, Тимофей, поначалу я сильно разозлился, — он посмотрел в пол и покачал головой. — Ведь это основа основ, понимаешь? Мы стараемся. Мы поддерживаем линию рода. Мы несём дар через года, и тут появляешься ты. Ты или любой другой чудак, каких я повидал ни один десяток. Ты говоришь, что дар — это болезнь, что он неё нужно избавиться, что мы прокляты, что лучше умереть, что… бла-бла-бла! Интересно, что все эти слабые звенья в цепочке очень похожи друг на друга. Чуть застенчивые, с завышенным чувством справедливости, живущие по правилам, с хорошим воспитанием. Я видел их десятки, и все они заканчивали одинаково. Тогда я подумал, что ты такой же. Очередной придурок несущий свою псевдорелигию по нашему миру. А потом я узнал, что ты всё ещё зародыш. Прошло несколько месяцев. Если бы я не увидел своими глазами, то не поверил бы.

Игнат обошёл меня и открыл окно. Квартиру протянуло сквозняком. Я отчетливо услышал запах еды. Свежей и ещё теплой еды в соседней комнате.

— Где Москвина?

— Там, куда всегда тянет гулей, — возле еды, — Игнат улыбнулся и махнул рукой. — Не беспокойся, с ней всё в порядке. Теперь уже да, а вот пару часов назад... Подумать только, она не хотела мне о тебе рассказывать. Мне, — он ткнул себя пальцем в грудь. — Своему создателю! Наотрез отказалась говорить о том, кто её надоумил этим бредням с излечением. Пришлось пойти на крайние меры. Неделя голодовки быстра привела её в чувства. Ты бы слышал, как она царапала ногтями стены, ммм-м-м.... мелодия. А потом знаешь что?! Вообще красота! Я привел ей еду, поставил возле двери и открыл окошко. Она сидела там в комнате, а запах просачивался под дверь. Клянусь, вот здесь, — Игнат показал пальцем в середину комнаты, а потом отвел палец чуть дальше к окну. — Даже вот здесь, я слышал, как стучат её зубы! Потрясающе! Это оно и было, понимаешь?! Свидетельство превосходства наших инстинктов и природного существования перед засранными мозгами с вашими моральными принципами, справедливостью, человечностью и… тьфу, бл*ть! Аж говорить противно!

В другой комнате что-то хрустнуло, раздались чавкающие звуки. Довольный Игнат вскинул к потолку палец и поверну ухо к двери:

— Слышишь?! Кушает девочка моя!

— Мне нет дела до Москвиной, — сказал я и посмотрел ему в глаза. — И мне нету дела до других гулей. Если тебя это успокоит, то я обещаю не навязывать никому своё мнение насчет этого… дара. Москвина была первым встреченным мною гулем. С тех пор многое поменялось, и я больше…

— Прости, Тим! — крикнул Игнат и вскинул руки. — Неужели ты подумал, что я тебя обижу?! — он выпучил глаза и показал в меня пальцем. — Да нет же! Ты чего?! Если бы я хотел приплющить зародыша, которые сеет по моему миру эту говнорелигию, я бы не стал и распинаться! Ты чего?! К чему вся эта болтовня, если всё закончится твоей расплющенной головой в моей руке?! Нет же! Это же… Тебя же обратил Эгон, верно?!

— Да, — я немного расслабился, хотя ситуация продолжала оставаться странной.

— Черт побери! — Игнат хлопнул в ладоши. Он сам тебе представился?!

— Да.

— Что ты сделал?! — Игнат потёр руки в ожидании истории.

— Ну-у-у, — я приподнял руку и изобразил удар. — Ударил его.

— И он сказал, что обратит тебя, потому что ты проявил смелость?!

— Да.

— Чума-а-а-а… Эгон очень уважаемый гуль, и он никогда не ошибается в выборе, — Игнат смотрел на меня улыбался и мотал головой. — И он не ошибся! Век мне мяса не жрать, ты убиваешь других гулей и ешь их железы, чтобы не завершать трансформацию! Ох-ре-неть! Как же здорово, что я нашел тебя!

— Почему?

— Теперь мы будем вместе. Ты и я.

Я несколько раз моргнул и попытался переварить услышанное. Зачем альгулю быть вместе с зародышем, когда?..

— Жди!

Игнат выскочил из комнаты. Хлопнула дверь гардеробной. Через две минуты он вернулся с мужиком в руке. Тот был связан по рукам и ногам, во рту — кляп. Он брыкался, мычал и стрелял глазами во все стороны. Попытки вырваться были тщетными. Игнат удерживал его тремя пальцами за ворот куртки. Глянув на меня, Игнат улыбнулся, а затем разорвал хомуты и достал кляп.

— Вы чего творите, пацаны?! — закричал мужик. — Вы хоть понимаете, что вам за это?!..

Игнат посмотрел ему в глаза, и мужик заткнулся. Игнат показал на кресло. Мужик прошел по комнате и сел. Сперва мне показалось, что Игнат испугал его, но затем я понял, что это не так. Мужика будто подменили. Страх куда-то делся, мы его больше не беспокоили, и он не собирался пугать нас последствиями. Он вообще больше ничего не собирался делать. Он сидел в кресле, положив руки на подлокотники, и смотрел в пустоту перед собой. Не понимая, что только что произошло, я посмотрел на Игната.