Джульетта - Энн Фортье

Вместо того чтобы разорвать и снять пластик, я предпочла проковырять ногтем маленькую дырку. Как только внутрь ворвался воздух, пакет словно бы сделал глубокий вдох и из дыры показался уголок бледно-голубой ткани. Надорвав пакет еще немного, я пощупала ткань. Я не эксперт, но это явно был шелк и, несмотря на прекрасное состояние, очень старый.

Понимая, что подвергаю старинный артефакт вредному воздействию света и воздуха, я вынула сверток из пластика и начала разворачивать на коленях. Через секунду из шелка выпало что-то тяжелое, ударившись о пол с металлическим звуком.

Это был большой кинжал в золоченых ножнах, обернутый сложенной шелковой тканью. Я подняла его. На эфесе был выгравирован орел.

Сидя в архиве и взвешивая на руке нежданное сокровище, я вдруг услышала шаги в соседнем зале. Прекрасно сознавая, что нахожусь в хранилище, наверняка содержащем множество уникальных сокровищ, я вскочила, задохнувшись от вины и испуга, и бросилась к двери. Меньше всего мне хотелось, чтобы меня накрыли в затейливо оборудованном подвале с климат-контролем.

Как можно тише я проскользнула в металлическую дверь, прикрыв ее почти так же плотно, как раньше. Съежившись за последним рядом стеллажей, я напряженно прислушивалась, но слышала лишь собственное неровное дыхание. Видимо, показалось. Можно пройти к лестнице и выйти из архива так же небрежно, как я сюда вошла.

Я ошибалась. Я уже решила уходить, когда снова раздались шаги - не библиотекаря, вернувшегося с сиесты, и не студента, разыскивающего книгу, но зловещие шаги человека, не желавшего, чтобы его слышали, потому что его присутствие в архиве было еще более сомнительным, чем мое. Глядя между полками поверх книг, я разглядела, что человек, крадущийся в моем направлении, - тот самый старый бродяга, который преследовал меня вчера ночью. Он медленно шел по проходу, не сводя глаз с металлической двери и сжимая в руке пистолет.

Оставались считанные секунды до того, как он меня заметит. Проклиная себя за неподходящую одежду, я поползла вдоль стеллажа. Узкий проход между стеллажами и стеной архива тянулся до самого стола библиотекаря. Втянув живот, я встала за узкой боковиной шкафа, очень надеясь, что меня не будет видно, когда отморозок пройдет мимо стеллажей.

Стоя там и не осмеливаясь дышать от испуга, я боролась с желанием броситься к выходу. Собрав всю силу воли, я выждала еще несколько секунд, а потом осторожно выглянула. Бандит беззвучно проскользнул за металлическую дверь.

Снова сбросив туфли, я бесшумно побежала по проходу, свернула у стола библиотекаря и, не оглядываясь, припустила по лестнице, перемахивая по три ступеньки за раз.

Лишь оказавшись далеко от архива, на какой-то тихой улочке, я перешла с бега на шаг. Но вскоре меня вновь охватила тревога. По всей вероятности, именно этот тип перевернул вверх дном комнату в отеле, и мне очень повезло, что я не ночевала в номере, когда он наведался в гости.

Увидев меня, Пеппо Толомеи удивился не меньше моего. Еще бы - так скоро вернуться в Музей Совы!

- Джульетта! - воскликнул он, опуская руку с тряпкой, которой протирал какой-то экспонат. - Что случилось? А это что?

Мы оба посмотрели на бесформенный узел у меня в руках.

- Понятия не имею, - призналась я. - Но это принадлежало моему отцу.

- Клади. - Он расчистил место на столе, и я бережно положила на него длинный золотой кинжал в пеленах голубого шелка.

- Вы можете сказать, - спросила я, взяв клинок в руки, - что это такое?

Но Пеппо, не взглянув на кинжал, начал благоговейно разворачивать шелк, а когда отрез был целиком разложен на столе, отступил на шаг в ошеломлении и восхищении и перекрестился.

- Где ты это взяла, черт побери? - спросил он пресекающимся голосом.

- Кгхм… Это из коллекции моего отца, которая хранится в университетском архиве. В это был завернут кинжал. Я не знала, что это тоже ценность.

Пеппо удивленно посмотрел на меня:

- Ты не знаешь, что это?

На голубом шелке была изображена женщина с нимбом над головой. Ее руки были подняты в благословляющем жесте. Краски от времени выцвели, но очарование старинного рисунка не поблекло. Даже невежде вроде меня было ясно, что это изображение Девы Марии.

- Знамя для религиозных процессий?

- Это, - сказал Пеппо, буквально вытягиваясь по стойке «смирно», - палио, первый приз на скачках Палио, только очень древний. Видишь римские цифры в углу? Это год… - Он подался вперед, чтобы разобрать цифры. - Да! Санта Мария! - Пеппо повернулся ко мне с горящими глазами. - Это палио не только древнее, но и самое легендарное! Считалось, что оно навсегда утеряно, но - вот оно! Это приз победителю Палио от 1340 года. Бесценное сокровище! Оно было обшито хвостиками… vaio [30] , я не знаю, как это по-английски. Вот здесь, здесь… - Он указал на обтрепанные шелковые углы. - Это такие особые белки, сейчас их нет.

- А сколько эта вещь может стоить? Ну, в денежном выражении? - спросила я.

- В денежном? - Вопрос показался Пеппо диким. Он посмотрел на меня так, словно я спросила, почем Иисус берет в час. - Это же приз! Это особенная вещь, огромная честь! Со времен Средневековья победитель Палио получал красивый шелковый стяг, отделанный дорогими мехами. Римляне называли его «паллиум», поэтому скачки стали называться «Палио». Смотри, - указал он тростью на знамена, развешанные по стенам. - Всякий раз, когда наша контрада побеждает в Палио, коллекция пополняется новым палио. Самым старым около двухсот лет.

- Значит, призовых знамен четырнадцатого века у вас нет?

- Нет! - Пеппо энергично покрутил головой. - Это очень, очень особенная вещь. Понимаешь, в прежние времена победитель Палио, получив стяг, шил из него себе одежду и носил в знак триумфа, поэтому они не сохранились.

- Тогда палио должно что-то стоить, - настаивала я. - Раз уж оно уникально.

- Мани-мани-мани, - насмешливо пропел кузен. - Помешались все на деньгах. Как ты не понимаешь, это же история Сиены!

Энтузиазм Пеппо резко контрастировал с моим мрачным настроением. Судя по всему, я рисковала жизнью ради старого ржавого ножа и выцветшего флага. Да, палио - бесценный, почти магический артефакт для сиенцев, но, к сожалению, за пределами Сиены это совершенно пустяковая старая ветошь.

- А нож? - спросила я. - Вам случалось видеть такие прежде?

Пеппо вновь подошел к столу и взял в руки мою находку.

- Это, - сказал он, вытягивая из ножен ржавый клинок и рассматривая его при свете люстры, - кинжал. Очень удобное оружие. - Очень внимательно изучив гравировку, он кивнул, словно теперь ему все стало ясно. - Орел! Ну конечно! Кинжал, спрятанный вместе с палио в 1340 году! Все-таки я дожил до этого дня. Почему он мне никогда не показывал? Значит, знал, что я скажу - эти сокровища принадлежат всей Сиене, а не только Толомеи.

- Пеппо… - Я потерла лоб. - Что мне со всем этим делать?

Он посмотрел на меня странно отсутствующим взглядом, словно видел перед собой не меня, а события далекого 1340 года.

- Помнишь, я говорил, твои родители считали, что Ромео и Джульетта жили здесь, в Сиене? О Палио 1340 года ходило много слухов. Говорили, что палио исчезло - вот это самое - и что во время скачек погиб наездник. Еще говорили, что в том Палио участвовал Ромео. Я думаю, это его кинжал.

Любопытство, наконец, пересилило мое разочарование.

- И он победил?

- Не уверен. Некоторые говорят, что он-то и был тем участником, который погиб. Но помяни мои слова… - Пеппо взглянул на меня, прищурившись. - Марескотти сделают все, чтобы прибрать кинжал к рукам.

- Вы имеете в виду потомков рода Марескотти, которые сейчас живут в Сиене?

Пеппо пожал плечами.

- О палио можно судить по-разному, но кинжал принадлежал Ромео. Видишь гравировку в виде орла на эфесе? Можешь представить, какое это сокровище для клана?

- Значит, я должна это вернуть…

- Нет! - Лихорадочный блеск в глазах кузена моментально сменился совершенно здравой жадностью коллекционера. - Ты должна оставить это здесь! Это сокровище принадлежит всей Сиене, а не только контраде Орла и Марескотти. Ты очень хорошо сделала, что принесла это сюда. Нужно известить магистраты - пусть решают, как поступить. А пока я положу это в сейф, подальше от света и воздуха. - Он принялся благоговейно складывать знамя. - Обещаю тебе, я прослежу за их сохранностью. Сейф у нас надежный.

- Но мои родители оставили это мне… - попробовала я возразить.

- Да-да-да, но это не должно принадлежать одному человеку. Не волнуйся, магистраты все уладят.

- Но как же…

Пеппо строго взглянул на меня.

- Я твой крестный отец. Ты мне что, не доверяешь?

IV.II

Скажи, могла б его ты полюбить?

На празднике у нас он нынче будет.

Сиена, год 1340-й от Рождества Христова

Канун Успенья Богородицы в Сиене почитали не меньше рождественского сочельника. Маэстро Амброджио думал о том, что на завтрашней вечерне Сиенский собор, обычно темный, будет сиять светом тысяч обетных свечей, некоторые весом больше сотни фунтов, а по центральному нефу мимо золоченого алтаря пройдут представители каждой контрады, чтобы благоговейно почтить блаженное успенье покровительницы Сиены и ее чудесное вознесение.