Разоблаченный любовник - Дж. Уорд

Он замер, когда оказался позади троицы, и посмотрел через их огромные тела на Ви и Рейджа… которые выглядели так, будто лучший друг умирает на их руках.

Бутч точно знал, когда лессеры собираются напасть, и двинулся вместе с ними. Когда Рейдж и Ви склонились в боевые позиции, Бутч схватил среднего лессера за шею и бросил его на землю.

Лессер закричал, и Бутч прыгнул на него сверху, хотя и знал, что не способен драться. И точно, он был сброшен, и лессер взял первенство, усевшись на него, пытаясь задушить его. Ублюдок был нечеловечески силен и зол, прямо-таки сумоист с бешенством.

Пытаясь сохранить голову на плечах, он смутно заметил вспышку света и выстрел. Затем еще один. Бутч услышал, как подходили Ви и Рейдж. Слава Господу.

За исключением того, что когда они показались, началась неразбериха.

Бутч впервые посмотрел мертвяку прямо в глаза и все встало на свои места, просто привязало их друг к другу, будто их тела окружали железные прутья. Когда убийца полностью застыл, Бутч почувствовал непреодолимую потребность… хм, он не знал в чем. Но инстинкт был достаточно сильным, чтобы он открыл рот и начал вдыхать.

И именно тут началось вдыхание. Прежде чем он понял, что делает, его легкие начали делать одну большую затяжку.

— Нет… — дрожа прошептал убийца.

Что-то проскользнуло между их ртами, какое-то облако черноты покидало лессера и собиралось войти в Бутча…

Связь оборвалась из-за сильнейшей атаки сверху. Вишес схватил убийцу и освободил его, бросив к стене головой вперед. До того как ублюдок смог очухаться, Ви напал на него, вспарывая черным лезвием.

Когда искры и шипение исчезло, Бутч упал на асфальт. Он завалился на один бок и свернулся калачиком, руки тяжело сомкнулись на желудке. Живот убивал его, но, более того, он чувствовал адскую тошноту, мерзкое эхо того, с чем он боролся, когда был болен.

Когда пара ботинок появилась в пределах его обозрения, он не мог поднять глаза и взглянуть ни на одного из Братьев. Он не знал, какого черта он только что сделал, или что случилось.

Все, что он знал, так это то, что он и лессеры были похожи.

Голос Ви был столь же слаб, как и тело Бутча.

— Ты в порядке? — Бутч крепко зажмурился и покачал головой. — Думаю лучше… чтобы вы вытащили меня отсюда. И даже не смейте приводить меня домой.

Вишес отворил пентхаус и затащил Бутча внутрь, пока Рейдж поддерживал дверь. Все трое использовали грузовой лифт в задней части строения, и это имело смысл. Коп был мертвым грузом, веся больше, чем выглядит, словно сила тяготения выделила его по какой-то особой причине.

Они положили его на кровать, и он устроился на боку, подтягивая колени вверх, пока они не коснулись груди.

Последовала долгая пауза, в течение которой Бутч, кажется, вырубился.

Будто пытаясь избавиться от беспокойства, Рейдж начал прохаживаться вокруг, и черт, после решающего поединка, Ви тоже был сам не свой. Он зажег свет и глубоко вдохнул.

Голливуд прочистил горло.

— Итак, Ви… вот куда ты приводишь женщин, а… — Брат прошелся и подцепил пальцем пару цепей, привинченных к черной стене. — Мы, конечно, слышали рассказы. Похоже, все они правдивы.

— Неважно. — Ви прошел к бару и плеснул в высокий стакан Грей Гуза. — Нам нужно напасть на дома этих лессеров сегодня.

Рейдж кивнул в сторону кровати.

— Что насчет него?

Чудо из чудес, коп поднял голову.

— Прямо сейчас я никуда не собираюсь. Поверь мне.

Ви сузил глаза и взглянул на своего соседа по комнате. Лицо Бутча, которое обычно было по-ирландски румяным, когда он напрягался, сейчас было полностью бесцветным. И он пах… слегка сладко. Как детская присыпка.

Господи Иисусе. Словно нахождение рядом с этими убийцами выявило в нем что-то… что-то от Омеги.

— Ви? — Голос Рейджа был спокоен. Раздался вблизи. — Хочешь остаться здесь? Или, может, отвезем его снова к Хэйверсу?

— Я в норме, — прохрипел Бутч.

Ложь абсолютно по всем параметрам, подумал Ви.

Он допил свою водку и посмотрел на Рейджа.

— Я иду с тобой. Коп, мы вернемся, и я принесу тебе еды, окей?

— Нет. Не надо еды. И не возвращайтесь сегодня. Просто заприте меня здесь, чтобы я не смог выбраться, и убирайтесь.

Черт.

— Коп, если ты повесишься в ванной, я клянусь, что прибью тебя снова, ты меня слышал?

Глаза вяло приоткрылись.

— Я хочу знать, что со мной сотворили, больше чем сдохнуть. Так что не беспокойся.

Бутч снова зажмурил глаза, и немного помедлив, Вишес и Рейдж вышли на балкон. Когда Ви запер двери, то осознал, что больше желает оставить Бутча внутри, чем защитить парня.

— Куда едем? — спросил Рейдж. Хотя обычно именно он был инициатором.

— В первом кошельке был адрес 459 Уичита-стрит, квартира С-4.

— Навестим его.

Глава 14

Открыв дверь в спальню, Марисса почувствовала себя чужой в своем личном пространстве: чертовски уставшая, убитая горем, потерянная… чужая.

Бесцельно оглядываясь вокруг, она подумала: «Боже, какая прелестная светлая комната, правда?». С большой, укрытой балдахином кроватью, кушеткой, с антикварными шкафами и туалетными столиками. Абсолютно все было очень женственно, но не картины на стенах. Ее коллекция гравюр на дереве Альбрехта Дюрера не подходила к остальному декору, эти строгие линии и резкие границы больше соответствовали мужскому взгляду и мужским комнатам.

Но картины ей нравились.

Когда Марисса подошла к одной из них, у нее промелькнула мысль, что Хэйверс никогда их не одобрял. Он считал, что картины Максфилда Пэрриша с романтичными, мечтательными сюжетами, больше подходят для женщины Принцепс.

Они всегда расходились во мнениях об искусстве. И, тем не менее, он купил их для нее, потому что она их любила.

Принудив себя к действию, она закрыла дверь и направилась в душ. У нее было немного времени перед регулярно проводившимися собраниями Совета Принцепсов сегодня вечером, а Хэйверс всегда любил появляться пораньше.

Войдя под душ, она подумала, как странна жизнь. Находясь с Бутчем в карантинной палате, она абсолютно забыла о Совете и глимере, обо всем. Но сейчас он ушел, и все вернулось на места.

Это возвращение ужасно поразило ее.

Высушив волосы, она оделась в зеленовато-голубое платье от Ив Сен Лорана из 1960-х, затем прошла к шкатулке с украшениями и выбрала подходящий комплект бриллиантов. Тяжелые и холодные они окружили шею, сережки свисали с мочек ушей, браслет застегнулся на запястье. Взглянув на мерцающие камни, она подумала, что женщины аристократии были просто манекенами, демонстрирующими семейное богатство, не так ли?