Юлька или стальные яйца кавторанга Беляева - Михаил Зарубин

— Ага, сука, для личного пользования!

— Так точно-с, господин капитан!

— Так это ты мне в боевых походах экипаж спаиваешь?

Стушевался.

— Алкоголь в Артуре реализовать, деньги сдать в кассу лодки!

— Но Григорий Палыч…

— Сука, без меня на моем корабле калым калымить⁉ Списать? Или под суд за контрабанду⁉

Угу. Не хочет. И ваще, он теперь спиртного не пьет! До моего особого указа!

Сатрап⁉

— СТОЯТЬ! Кто, сука, сатрап? Может мне ром конфисковать нахрен, а с криминальными партнёрами за утерянный товар один наглый мех пусть сам порешает?

Ааа… Мне показалось, да? Не сатрап я, а добрейшей души человек! Даж не человек, а человечище! А вот мех у меня полный дурак!

То-то же!

В три тридцать в подтрюмном помещении нашли дюжину зайцев! Таких харизматично раскосых. Короткоухих. Но тоже мелких. И трясущихся в своих рваных тряпках на палубе «Корейчика». А хозяин трюмных отсеков машинист второй статьи Тихон Босков обзавелся медвежьими украшениями. Ну как у панды. Симметричными бланшами!

Уже от реально трухнувшего Франка. Два залёта за раз и толпа «зайцев» на батлшипе — это вам уже не ящики с контрабандным алкоголем! Тут по разному вывернуть можно…

Где-то в четыре двадцать на варяговском катерке из под пайола достали джапа. Ага, с потопленной вчера своры. Так этот дурында и настил в катере мне испортил, и, когда его ко мне привели, ещё и на меня с какой-то дури бросился.

А я нервная. Вот и расплескало ему мозги до допроса! А с хренали с голыми пятками на заряженный бульдог бросаться!

Ну и моя бывшая дежурная вахта дружно за вазелином бросилась. И штаны менять. Стреляю я, оказывается, хреново!

А кота так и не нашли…

В пять припёрся сияющий как медный пятак Софронов. И железяку, прижимая к груди, притащил! Здоровенный крючок-переросток с тремя жалами! Ржавый…

— Нашли, вашбродь!

— Сука, это чо?

— К… к… ккак чо? Ко… ко… коошка…

— Чо!???

— Прошу прощенья! Малый якорь для шлюпки! Под банку на шлюпке завалился. Вот…

Беляев заржал!

Я, чесн, боцману чуть этот крючок в жопу не засунула! Пять утра… Сука, пять утра и вся ночь коту… не, сука, даж не коту — крючку какому-то ржавому под хвост!

А Беляев, падла, ржал! Смешно ему, козлу выспавшемуся! Ага, Юлька опять облажалась с «евонными» морскими словечками!

А я, сука, уже третьи сутки без сна! Пообещала засунуть эту кошку и ему через банку в заднюю шлюпку! Понял, сука, заткнулся и в норку спрятался! Ток перед этим хихикая заявил — злая я.

Ну вот как тут быть доброй и ласковой? Забила на эту «кошку», дебилов и пропавшего кота. Пошла любить себя — хоть часик сна попытаться урвать.

Угу, сил уже не осталось. Никаких. И кофе ваще не помогает…

Не врубая в каюте свет, в кровать плюхнулась. Даже не раздеваясь. Ток кобуру отшвырнула и брюки расстегнула. Пусть чуть уставший живот отдохнёт.

Это-то и спасло!

Чот гибкое и сильное дернулось из под пуза, толкнулось по груди и острым полоснуло по морде лица! Потом ещё и резануло по уху!

В голове стрельнуло шальной мыслью: «Промазали! По шее метили! Горло перерезать!»…

Сиганула от кровати быстрее своих штанов и поросячьего визга. Позорное бегство, точнее стратегическое отступление, остановила стена. Прижалась лопатками. По шее потекло липкое и теплое…

Темнота. Ничо не видно. Луны нет, небо темное. Ток шипение какое-то. Как из проткнутого шарика. Газ? Травят? Иллюминатор… Да хрен знает где он! Ну и не прыгать же в него…

Чо делать? Зарежут. Найдут и зарежут! Или удушат, суки!

И оружия нихрена! Кобуру с бульдогом сама ж как дура перед постелью отбросила. Тянет, видите ли, одной дуре…

Надо двигать к двери и попробовать свалить… За подмогой…

Додумать и доделать задуманное не успела. Дверь вышибло как направленным взрывом, чуть не прилетев оторванными досками мне по морде!

Научила, сука…

Проем ощерился стволами и злыми мордами моих мальчиков. Штурмовиков Дурново. Смелых и готовых рвать. Ток тож нихрена не видящих в темноте каюты!

Сука, учить их и учить ещё. Ещё б гранату впереди себя к капитану закинули…

Чтоб какой-нить идиот не пальнул и по мне, тихо-тихо сползла по стене на пол. Ну и кто-то умный под лай команд и извечные русские маты додумался наконец врубить свет! Выключателем щёлкнул…

По глазам резануло… А в кровати, вздыбя шерсть и злобно шипя, выгнулась дугой черная тварь! Потеряшка! Кошка! Коооот!

Суууука! Утоплю падлу и собаку заведу!

* * *

Штабные превратности

Утром на пирсе из толпы встречающих моряков и дамочек какой-то мелкий гражданский хмырь выскочил. Подлетел и прямо на трапе руку трясти и интересоваться как у меня настроение стал. И какие планы!

Сука, я встала в шесть утра! И легла в пять… И морда расцарапанная болит… А предыдущую ночь ваще как стахановец пахала. А до этого советник споил… Какое у меня может быть настроение⁉

Видимо мои планы на морде лица явственно проступили — вылезший из встречающей толпы Павлов обратно залез. Шустро так. Сука, правильно! Целее будешь!

А этот мелкий бессмертный судьбу не просек. Тупой и наглый! Ненавижу таких…

Ещё и трясти продолжал! А у меня в голове как колокола громкого боя…

Ну не просек, значит сам виноват! Значит оступился и в воду с трапа сам упал!

— Боцман! Человек за бортом! — хотя, сука, какой он, нахрен, после таких вопросов человек?

Вытащили. Мокрого, клацающего зубами и уже так настырно не лезущего к уставшему человеку с глупыми вопросами.

Чот ток лепетать стал. На корабль проситься вроде. Хрен за его кастаньедами поймёшь…

Обучился? Намочился? А… Обмочился! Ну и ладушки! Ну и кульненько!

Софронов сегодня молодец! Софронов сегодня уже образцовый матрос! Капитану на глаза боцман с утра боится попадаться и мысли с полувзгляда угадывает.

Особенно матерные!

Вот и трап перед носом хмыря махом выдернул!

Тру, не место таким на моем корабле! А я… я к Старку в штаб вверх по Этажерке потопала…

И только, пройдя сквозь расступившуюся и отшатнувшуюся толпу и отмотав уже почти половину пути, проснулась и поняла — я дура! Полная набитая дура! Точнее худая и мужик, но все равно — дура! Рикшу надо было нанять. Или коляску…

Дошла уже с трудом. Боялась на ходу уснуть.

Как вошла — этот недоадмирал Старк орать опять начал на моего Беляева. Типа ты, Беляев, империю и императора своими действиями подставляешь. Козел,