Побочный эффект - Edd Jee
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Живее! Выходите в коридор! — командовал высокий дядька в камуфляже. Виталий Федоров. “Стерх”. Что бы это значило? Старшина. Видимо военный, раз имеет звание. Как ни удивительно, его шкала показывала тридцать пять процентов. — Постройтесь в шеренгу. В один ряд. Живее. Времени мало.
Другие люди в камуфляже, проверив. Все ли палаты пусты, помогали пациентам, видимо уже бывшим, строиться, указывая, куда и как становиться. Среди их надписей значилось “рядовой”. Значит, они все солдаты.
— Сержант, — старшина вдруг оказался рядом, и обращался он к женщине в камуфляже, которая вышла из другого коридора. За ней тянулась вереница нестройно шагающих людей в сером. Женщина чуть заметно кивнула. — Прихватите с собой и моих. Равняйсь, смирно! — крикнул он в сторону неровной шеренги. Направо. За последним в строю шагом марш. Рядовой! — молодой парень вытянулся по стойке смирно. — Сопроводите колонну до транспорта.
Алиса уже шагала за невысоким бесформенным мужчиной. За ней было только двое. Женщины. Старше нее, но не намного. Рядовой замыкал странное шествие. Его чеканный шаг перекрывал нестройное шарканье, разносящееся по коридорам.
Они миновали несколько коридоров, где были точно такие же двери, незапертые теперь. За ними — палаты. Нет, камеры. Такие же, как и та, в которой Алиса провела почти месяц. Люди отсюда уже ушли. И позади были слышны шаги и какие-то переговоры военных.
Алиса могла бы построить много предположений о том, кто это и зачем им нужны люди, посаженные под замок без суда и следствия. Спасают ли их, или тоже хотят посадить под замок? Хотя нет. Не могут их посадить под замок эти люди, ведь они точно такие же. Живые, настоящие. Но вряд ли они их отпустят. Да и черт с ним. Все равно некуда идти. Не сейчас, когда такими вот свежеприобретенными инициированными, как она совсем недавно, вскоре заполнятся все улицы. Агрессия и непонимание. Страх. Точно. Им же будет нужна помощь. Как ей тогда. Жека и его товарищи помогли ей. Если бы еще она их послушала тогда и ушла. Может сейчас она была бы здесь, среди тех, кто помогает другим. Может быть, за прошедший месяц она помогла бы десятку людей в тот момент, когда им казалось, что весь мир против.
Когда они, наконец, вышли наружу, на раскаленном плацу, окруженном десятком разных строений, стоял целый караван автобусов и армейских машин с пассажирскими будками. Автобусы были в основном старыми, запыленными. Воздух был знойным, а небо голубым, без единого облачка. Один из автобусов, черный и с тонированными стеклами, был неприятно знакомым. Именно к нему вела свою группу сержант Наталья Вольц. “Вольта”. Вот и у нее есть странное слово рядом с именем. Позывной? Должно быть. Значит, даже если это не армия, то какой-то военизированный отряд.
— Стройсь в шеренгу вдоль автобуса, — скомандовала Вольта, поворачиваясь к столпившимся за ее спиной людям. — По двое.
— Нас отпустят? — выкрикнул кто-то из еще не построившейся толпы.
— Да, мне нужно домой.
— Или тоже запрете?
— Может, давайте рванем все в разные стороны? Всех не поймают.
— Думаете, нас ждут дома? Думаете, они не знают, где мы?
— Может и не знают.
— А может, они и сдали нас. Вы разве не помните, как они смотрели? Как на прокаженного.
Сержант спокойно стояла и смотрела на волнующихся людей. А выкрики между тем становились тише. И риторика слов постепенно сменилась.
— Успокоились? — спросила женщина. — Вас введут в курс дела на месте. А сейчас без разговоров. По одному заходите в автобус. Располагайтесь. Дорога предстоит неблизкая. Еще хочу добавить, что чтобы нам всем вернуться домой, именно домой, предстоит поработать. Тем и займемся. Шагом марш.
Спорить никто не посмел. Вздыхая и озираясь по сторонам, бывшие пациенты, или все же пленники, забрались в автобус, и расселись по довольно удобным креслам. Сержант Вольта забралась следом за ними и пристроилась на крайнем сидении. Следом за ней вошли трое рядовых. Точнее двое. Третьим был водитель — возрастной дядька. Степан Петров. Звания у него никакого не было. А вот позывной был. Водила. Не особо оригинально. Рядовые, войдя в автобус, осмотрели пассажиров. Потом вышли и остались снаружи у входа. Над ними тоже имелись надписи со всеми данными, как, в общем-то, над всеми в этом автобусе, но Алиса так устала от информации, что попросту смела все эти подсказки прочь, а потом и вовсе закрыла глаза и постаралась ни о чем не думать, чтобы никакие воспоминания не встали вдруг перед глазами.
В автобусе было тихо. Люди не были знакомы друг с другом, и знакомиться не спешили. Сержант видимо отдыхала. Рядовые о чем-то переговаривались у входа в автобус. Алиса старалась не прислушиваться к их словам, отчетливо понимая, что если потребуется, сможет их прослушать вновь. Это утомляло.
Снаружи доносились звуки. Голоса и шаги. Десятки, сотни. Вероятно еще десятки групп таких же бедолаг идут к своему автобусу. Как же много здесь было людей заперто.
Алиса услышала звук выстрела и открыла глаза. Огляделась. Выстрел привлек не только ее внимание. Все пассажиры приникли к окнам. И только Вольта сидела неподвижно. Алиса посмотрела в окно. Струйки людей, выходящих из корпусов, поредели. И это уже были не пациенты. Они были не в сером. Их одежда была разной. Неужели это работники? Их небольшими группами в сопровождении куда большего количества солдат отводили через весь плац к глухой стене одного из корпусов. Здесь были женщины и мужчины, разных возрастов. В белом — видимо медперсонал. В чёрном — очевидно силовики. В каких-то разноцветных комбинезонах — может быть рабочие. Сейчас они были с открытыми лицами. Были и люди в штатском. Этих вели из самого старого на вид корпуса. Очевидно административного. Где-то там среди
