Там, где кружат аспиды - Олеся Верева

чувствуя, как краснеет от стыда и осознания того, через что пришлось пройти её друзьям из-за невнятного чувства, которому она решила довериться.

— Да ладно тебе, Лёлюшка, не переживай. — Ульяна, примостившаяся с другой стороны от Похвиста, подняла голову. — Зато мы теперь знаем, в кого этот ветряной бог дикий такой.

— Это я то-дикий? А ты Встока хорошо разглядела?..

Внезапно через дыру в крыше влетел какой-то чёрный комок и шлёпнулся на русалку. Ульянка взвизгнула, хотела было оттолкнуть от себя нежданный подарок судьбы, но Похвист успел перехватить его первым.

— Тише ты, не кричи, — миролюбиво успокоил он её. — Смотри, кто к нам пожаловал.

Лёля увидела в руках Похвиста грачика Ауку, которого они в лесу встретили. Птица казалась обессиленной, бока вздымались и опадали, наполовину прикрытые глазки подрагивали.

— Эй, это ты, что ли, утопленник? — Ульяна осторожно провела пальцем по чёрной головке. — Как здесь оказался?

— За вами летел, — тонким голоском прокаркал Аука. — Насилу догнал. Водицы не найдётся? А то подохну.

— Не подохнешь, ты и так уже не жилец, — справедливо отметила Ульянка, поглаживая птицу, и вопросительно посмотрела на Похвиста. — А ведь и правда, воды нам раздобыть не мешало бы. Хоть и не погибнет птичка, так ведь от жажды страдает.

— И жрать ещё хочу… — еле слышным голосом отозвался Аука.

— Этим и сами не богаты. И вообще, можно как-то повежливее, ты всё-таки перед богами и водяницей находишься! — Ульяна забрала грача и посадила на своё плечо, где он тут же устроился среди её распущенных волос.

— Не учи меня жизни, мавка… Как научили, так и говорю, — пробурчала птица, будто из последних сил ворочая язычком.

— Ну ладно, отдыхай, ребёнок невоспитанный. — Ульяна легонько похлопала по птичке, но та уже не отозвалась. — Смотри, Похвист, теперь две зверюшки у тебя — я и Аука лесная.

— Не смешно! — Похвист ползком добрался до лестницы, намереваясь спуститься. — Знаешь ведь, только поначалу я тебя нечистью считал, а сейчас ты для меня то же, что и человек. А с братьями моими ещё поквитаюсь за такие разговоры. Попробую по темноте к колодцу пробраться. Ведро бы ещё какое найти или шайку.

— Похвист, мешаешься! — сдавленный шёпот послышался со стороны лестницы, и Похвист тут же поднял ноги и посмотрел вниз.

Его брови удивлённо приподнялись. Лёля и сама удивилась, когда уловила запах тушёного мяса. Откуда бы ему взяться в ночной конюшне, где лишь они и лошади? А затем снизу показались тонкие ручонки, держащие глиняный чугунок, а после над чугунком возникло лицо светловолосого вихрастого мальчика с любознательными зелёными глазами.

— Моряна, ты что здесь делаешь? — зашипел на него Похвист. — Дед узнает, шкуру с тебя спустит!

— Не узнает, — отмахнулся паренёк и достал из-за пазухи три деревянные ложки. — Вот, с кухни стащил, — заговорщицки прошептал он. — Перловая каша с мясом на ужин была — объедение!

Мальчик всучил Похвисту ложки, а сам спрыгнул вниз, где зашуршал и застучал чем-то невидимым.

— Э-э-э… Это… — Похвист выглядел несколько ошалело. — Моряна, самый младший наш.

Живот Лёли издал совсем уж неприличное для девушки урчание. Как благоухала каша из глиняного горшка! Слов нет, чтобы передать, как от запахов таких сворачивались клубком внутренности и снова распускались. Даже уснувший было грач оживился и замахал крыльями, путаясь в Ульянкиных волосах.

— Что сидите-то? — У лестницы снова возникла голова Моряны. На сей раз он бухнул на пол чердака ведёрко, почти до краёв наполненное чистой водой. — А правда, что у тебя здесь русалка настоящая? — Мальчик вскарабкался к ним и растянулся на сене, болтая в воздухе босыми ногами.

— Ну я русалка, и что? — Ульянка хмуро посмотрела на Моряну, дуя на ложку, отобранную у Похвиста.

Лёля последовала её примеру и своей ложкой зачерпнула из общего котелка. Непривычна ей была трапеза такая, но вкусна оказалась каша — ум отъешь. Не зря говорят: голод — лучшая приправа, вот только в Прави приправу такую пробовать ей не доводилось. Разве с Нянюшкой поголодаешь?

— А чудеса ты делать умеешь? — спросил Ульяну Моряна, подпирая щеки кулаками, будто видел перед собой что-то очень и очень увлекательное.

— Да куда уж мне, мавке простой. — Русалка заметно расслабилась и наигранно закатила глаза. А затем лукаво взглянула на любопытного мальчишку. — Если только так.

Она с аппетитом облизнула ложку, а затем щёлкнула пальцами. Из ведёрка выскочила и зависла в воздухе крупная капля воды. Грачик пискнул, то ли от страха, то ли от удивления. А Ульяна повела рукой — и капля в нить тонкую оборотилась. Лёля об ужине позднем позабыла, разглядывая небывалое зрелище — обычно Ульяна способности свои для дела использовала, а сейчас явно играть вздумала. Тем временем под пристальным взором Ульянки нить завертелась, закрутилась, и вот в воздухе уже роза пышная, как стекло прозрачная, плыла. Даже Похвист губы узкие приоткрыл, волшебство Ульянкино наблюдая.

— А сейчас самое интересное будет, — таинственно прошептала Ульяна.

Роза, поворачиваясь и красуясь, подлетела почти к лицу Моряны. Мальчик прерывисто вдохнул, любуясь диковинным цветком, но тот скользнул мимо Лёли, а перед Похвистом остановился. Ещё секунда — и цветочек водный разбился точнёхонько ему о нос!

Лёля расхохоталась первой, за ней зашёлся счастливым смехом Моряна. Русалка улыбалась с видом победительницы, да и Похвист не серчал. Наоборот, взгляд холодный стал мягче будто бы, когда Ульяна подушечкой пальца каплю воды с щеки его убрала.

— Вот ты, мавка, даёшь! Ведьма настоящая! Все ветробоги эти тебе не ровня! — восхищённо проверещал Аука, выглянув из-за волос Ульяны возле её уха.

— У вас и птица говорящая есть! — Моряна подскочил, лишь по воле случая не задев головой низкую балку. — А ко мне пойдёшь, птичка-вещунья?

Он вытянул руку, и грач тут же деловито перепрыгнул на его предплечье и уставился в лицо пытливым взглядом, склоняя головку то в одну, то в другую сторону. Мальчик, казалось, среди звёзд с Родом пребывал, таким радостным он выглядел.

— Гляди же, проснулся! Моряна, ты бы это, покормил птицу, — жуя кашу, сказал Похвист. — А то она сдохнуть грозилась.

Моряна тут же отыскал среди сена сухой лист, и Похвист отсыпал полную ложку каши на эту импровизированную тарелку.

— А ты, выходит, та, что из Прави? — обратил восторженный взгляд к Лёле Моряна, пока Аука клевал перловые зёрна у его ног.

— Ну, да, из Прави я, — подтвердила Лёля, стараясь, чтобы её голос звучал как можно дружелюбнее. Ей нравился этот смелый ребёнок, так непохожий на остальных Стрибожьих внуков.

— И Царь-древо ты видала? И кузницу Сварога?

— Конечно! И в Перуновой колеснице сиживала!

— А правда, что в Прави солнца нет? Похвист сказывал, что