За фасадом империи. Краткий курс отечественной мифологии - Александр Никонов

При Петре I, которого так обожал Сталин, угнетение было — на заводах работали безропотные рабы. Но уже начиная с Екатерины II в России появляется первое «рабочее законодательство», регламентирующее труд на предприятиях. XVIII век — это век гуманизма, век просвещения, век французских философов, век атеизма — родного брата гуманизма. Прогрессивные идеи витают в воздухе, и Екатерина II запрещает женский и детский труд (до 12 лет), устанавливает верхний предел продолжительности рабочего дня в 10 часов. (Забавно, что Екатерина забежала в этом вперед европейского паровоза: в Англии и Франции российский трудовой кодекс попал в списки запрещенной литературы!)

Далее в России шло только по нарастающей — принимались законы о соблюдении техники безопасности на особо опасных производствах, подростков запрещалось ставить в ночную смену. Законодательно ограничивались даже штрафы, которые капиталист был вправе налагать на рабочих, — они не могли превышать трети зарплаты. Более того! Штрафы эти шли не в карман хозяину, а в особый фонд, деньги из которого тратились на коллективные нужды самих рабочих.

В начале XX века на фабриках уже вовсю действовали профсоюзы, которые получили законодательно закрепленное право на забастовки. (Напомню любителям Совка и радетелям за пролетариат, что в «стране победившего пролетариата» забастовки были запрещены. А выступления рабочих против родной советской власти подавлялись силой оружия.) С 1912 года в империи начала действовать система социального страхования трудящихся.

Без преувеличения можно сказать, что русское трудовое законодательство на тот момент было одним из самых прогрессивных в мире. Но многие русские капиталисты обогнали даже это законодательство. Так, например, на заводах Нобеля на премирование рабочих выделялось не 6 % чистого дохода, как в других местах, а целых 40 %. Цифра кажется невероятной, но это факт. На всех предприятиях Нобеля, кроме того, были оборудованы заводские столовые, в которых половина обеда оплачивалась хозяином. А чай выдавали вообще бесплатно.

Исследователь быта дореволюционных рабочих и автор нескольких книг о русских предпринимателях начала XX века Валерий Чумаков пишет: «К каждому заводу был прикреплен свой врач, который лечил рабочих и служащих совершенно бесплатно… В Баку для рабочих был выстроен специальный рабочий городок… с мощеными улицами и даже с фонтанами. В Баку, Астрахани и Питере Эммануэль Нобель открыл для детей рабочих школы, в которых могли учиться и взрослые. Для таких рабочих-учащихся устанавливались специальные льготы, им сокращали рабочий день, давали дополнительные выходные, повышали зарплату, быстрее продвигали по службе…

С 1909 года Товарищество начинает строить на базе своих южных складов, в особенности тех, что расположены на Черном море, «дачи-санаториумы», в которых служащие компании и их семьи живут и получают качественное лечение практически бесплатно…»

Любители СССР очень гордятся санаториями и профилакториями на берегу Черного моря, в которые рабочих иногда посылали некоторые заводы, совершенно не подозревая, что это вовсе не изобретение советской власти, что это было у нас и до революции.

Более того, «в 1893 году Эммануэль начал строить «Рабочий городок» [для своих рабочих]. По территории намостили хорошие дорожки, посадили сады, разбили парки, обустроили футбольное поле, зимой превращавшееся в каток, теннисный корт и даже насыпали горку для катания на санях. В городке была своя библиотека, школа и медицинский пункт. Был и рабочий клуб, представлявший из себя что-то вроде музея, в котором демонстрировалась продукция завода: двигатели, паровые машины, автомобильные и каретные колеса, первые в мире сепараторы для производства сливок, творога и масла… На территории были построены 13 четырехэтажных зданий с трехкомнатными квартирами, центральным отоплением, водоснабжением и канализацией. Вот в этих квартирах и жили лучшие рабочие кадры предприятия…

Аналогичный питерскому поселок, только для бакинских сотрудников, был построен в местечке Бузовны на Апшероне. В нем отдыхали во время своего отпуска особо отличившиеся рабочие и служащие компании. Это был первый в России, а возможно и в мире, ведомственный дом отдыха.

Недалеко от Выборга, где, по мнению Эммануэля, северный климат наиболее подходил для поправки здоровья, для детей рабочих был выстроен санаторий. Тут же, недалеко от усадьбы Нобелей, Мария Нобель устроила летний лагерь, в котором по шесть недель в году отдыхали от сорока до пятидесяти детей. Вильгельмина Людвиговна Ольсен-Нобель, родственница Нобелей и жена финансового директора компании, организовала в Санкт-Петербурге общество помощи кормящим матерям «Капля молока». Общество закупало молоко наилучшего качества, стерилизовало его и раздавало «поставленным на учет» женщинам с грудными детьми бесплатно. В день здесь окормлялось 20 матерей.

В 1896 году на главной в России промышленной выставке в Нижнем Новгороде завод «Людвиг Нобель» получил очередную высшую награду — двуглавого орла, уже третьего по счету, не только за высокое качество продукции, но и за «заботливое отношение к рабочим»…»

Восьмичасовой рабочий день был здесь введен задолго до революции; зарплаты были достойными, штрафов не было вообще.

Вы можете сказать: да это только сумасшедший Нобель такое творил, а вот остальные мироеды… Что ж, посмотрим и на остальных мироедов. А я, оставляя в покое Нобелей, скажу только, что на их бакинских промыслах работал сторожем молодой человек по имени Иосиф Джугашвили. Вот настрадался-то бедный от российских капиталистов! И потом Йося всю жизнь только и делал, что защищал несчастных рабочих и крестьян, все более и более их освобождая…

Великую цивилизаторскую роль играли на диких окраинах империи российские капиталисты. Перед ними стояла непростая задача: вырастить грамотных потребителей — фундамент буржуазного общества. Можно вытащить человека из аула, труднее вытащить аул из человека. И с этой задачей очеловечивания туземного населения наши ребята вполне справлялись. Тот же автор приводит примечательную цитату из мемуаров капиталиста Сименса, который построил в Закавказье (территория нынешнего Азербайджана) металлургический завод:

«Стоило больших трудов приучить азиатских работников жить в каменных домах. Дело в том, что у местных жителей, имеющих весьма низкие потребности, не было никаких стимулов для того, чтобы много работать. Как только работник накапливал денег, достаточных на несколько недель проживания, он бросал работу, и эти несколько недель просто отдыхал, с легкостью проживая заработанное (типичное поведение дикаря с инфантильно коротким горизонтом прогнозирования. — A. H.). Для того чтобы справиться с этой пагубной чертой местного характера, был лишь один выход. Нам необходимо было развить в наших людях повышенные потребности, что заставило бы их для удовлетворения этих потребностей больше работать и зарабатывать. В качестве рычага мы использовали извечную, врожденную потребность женщин к обустройству красивого и уютного семейного дома и их страсть к красивой одежде. Когда несколько семейных пар были поселены в быстро отстроенных рабочих домах, жены рабочих весьма быстро оценили их удобство и комфорт. Мужчинам тоже понравилось, что теперь во время дождя у них не капает с потолка. Далее мы постарались помочь женщинам покупать всякие мелкие побрякушки и вещицы, делающие жизнь в домах еще более приятной, а их самих — более привлекательными, в том числе и для мужей. Вскоре они уже вовсю покупали ковры, зеркала, новые модные наряды. У них появились те самые повышенные потребности, о которых мы мечтали, и удовлетворять эти потребности должны были мужья, которым и самим новоприобретенный комфорт оказался по вкусу. Все это вызывало зависть женщин, все еще живших в землянках и мечтавших теперь о переселении в надземное жилье. Уже вскоре нам пришлось начать большое каменное строительство для всех наших постоянных работников».

Капиталисты строят дома для рабочих и окультуривают их. Такими темпами того и гляди к канализации приучат!.. Как видите, подтверждается тезис, который я сформулировал уже достаточно давно: всем лучшим в нас мы обязаны всему худшему, что в нас есть. На этом примере мы видим, как пробуждение зависти заставляет работать и поднимает человека из скотского состояния, облагораживая и оцивилизовывая его. Ибо цивилизация как раз и есть умножение потребностей и тяга к комфорту… Но не будем прерывать Сименса, который дает советы своим коллегам по капиталу:

«Мне хотелось бы посоветовать применять подобную систему стимулирования во всех наших колониях. Человек, не имеющий потребностей, будет испытывать враждебность по отношению к любым попыткам культурного воздействия. Только после того как потребности в нем проснутся и встанут на ноги, только после того как он привыкнет хорошо работать для того, чтобы их удовлетворить, только после этого он станет благодарным объектом для попыток социального, религиозного и культурного развития… (Насчет религиозности Сименс заблуждается: оцивилизовывание элиминирует религию. — А. Н.)Когда тремя годами позже я вновь посетил Кедабек, я нашел его уже довольно высоко-европеизированным городком».