Мировой кризис - Уинстон Черчилль

Три балтийских государства – Эстония, Латвия и Литва, образовавшиеся к югу от Финляндии, оказались в чрезвычайно опасном положении. На востоке они были ближайшими соседями Петрограда и Кронштадта, колыбелей большевизма. На западе они граничили с родовой вотчиной тех самых прусских землевладельцев, которые оказались наиболее крепким и страшным элементом всей германской государственной системы. В течение зимы 1918 г. и первой половины лета 1919 г. балтийские государства поочередно переходили от строгостей прусского владычества к ужасам большевистской власти. Немедленно после перемирия отступавшие немцы сдали все свое военное снаряжение большевикам, которые быстро наводнили Эстонию и значительную часть Латвии и Литвы. С помощью финляндских добровольцев и британского военного снаряжения в начале февраля 1919 г. эстонцы прогнали большевиков, но латыши и литовцы оказались не столь удачливыми. Пока происходили эти события, Немцы под начальством Фон-дер-Гольца организовали партизанский отряд приблизительно в 20 тысяч человек, который должен был вытеснить русских и, вопреки всем решениям мирной конференции, создать место убежища для разорившейся знати восточной Пруссии. Некоторое время действия его были успешны, и германские отряды, действовавшие подобно кондотьерам старого времени, предавались грабежам и разгулу вплоть до прибытия союзной военной миссии в июле этого года. Неудивительно поэтому, что независимая Эстония, Латвия и Литва пока что существовали лишь в мечтах своих обитателей, несмотря на все симпатии к ним держав союзной коалиции.

Обратимся теперь к Польше. Как мы уже видели, в марте 1917 г. русское Временное правительство объявило, что Польша должна стать «независимым государством, связанным с Россией свободным военным союзом». В Брест-Литовске Троцкий предложил объявить независимость Польши, которая и была подтверждена в трактате. Но польские отряды в русской армии были настроены антибольшевистски, и польский легион на Украине вскоре возмутился, протестуя против вмешательства советского комиссариата в национальные польские дела. Московский представитель польского регентского совета также был в самых плохих отношениях с советским правительством. Вскоре на сцене появился один из тех непреклонных людей, которые обычно приходят на помощь застигнутым бедствием народам – Иосиф Пилсудский.

Пилсудский родился в Литве в октябре 1867 г. Он был воспитан среди крестьян, непосредственно переживших жестокости, совершившиеся после восстания 1863 г. 22-летним юношей он вступил в связь с русскими революционерами и был присужден к 5-летней ссылке в Сибирь. В 1892 г. он вернулся в Вильно, но через 4 года опять был арестован за революционную деятельность. На этот раз ему удалось бежать. В эти годы он был тесно связан с Борисом Савинковым, и между ними обоими образовалась дружба, продолжавшаяся всю жизнь. Под влиянием этих воспоминаний Пилсудский, естественно, смотрел на Россию, как на главного врага своей страны. В начале войны 1914 г. он набрал добровольческий отряд для борьбы с Россией и сделал Галицию базой своих операций. Но он не связал себя никакими обязательствами по отношению к Германии или Австрии. Он не питал никаких иллюзий насчет той судьбы, которая постигла бы Польшу, если бы война кончилась победой центральных держав. Сражаясь под их знаменем против России и ее союзников, он всегда помнил древнее греческое изречение: «Любите так, как если бы вам пришлось после этого ненавидеть, и ненавидьте так, как если бы вам пришлось после этого любить». Русская революция изменила всю обстановку, царизм исчез, и наступил разрыв между Пилсудским и центральными державами. В конце июля 1917 г. он отказался принести им присягу на верность. Его посадили в Магдебургскую крепость. Немедленно после заключения перемирия в ноябре 1918 г. Пилсудский был выпущен на свободу и был провозглашен вождем не только теми патриотическими военными объединениями, которые создались в эпоху германской оккупации, но и всей польской нацией в целом. Он приехал в Варшаву, обезоружил находившихся там германских солдат и с согласия всей нации принял пост председателя регентского совета. В конце января 1918 г. Пилсудский, сохраняя за собою диктаторскую власть, поручил образование правительства знаменитому пианисту Падеревскому. Польская нация снова поднялась на ноги. Древнее государство, разделенное на три части Австрией, Пруссией и Россией, освободилось, наконец, от своих угнетателей и было восстановлено в своей целости после полутораста лет рабства и разделов. На Украине большевики с самого начала повели борьбу против отделения. Немцы подписали сепаратный мирный трактат с украинским правительством, заседавшим в Харькове. Но другое украинское правительство, образовавшееся в Киеве и симпатизировавшее большевикам, организовало вооруженное сопротивление как харьковским контрреволюционерам, так и немцам, стремившимся забрать нефть и хлеб. Украинское население должно было одновременно выдерживать борьбу и с немцами, и с коммунистами, и с иностранным завоевателем, и с внутренней заразой. Эти неумолимые внутренние конфликты разыгрывались в каждом городе, на каждой улице, в каждой деревне, в каждой семье, и даже отдельные люди часто затруднялись бы сказать, кого из своих меняющихся друзей они больше всего ненавидели.

Но германская выдержка и дисциплина справлялись со всеми этими противоположными течениями, которые, несмотря на всю свою страстность, были все же слабы. Они быстро заняли необходимые в продовольственном отношении области небольшими отрядами надежных солдат 13 марта 1918 г. они заняли Одессу, 17 марта – Николаев, 8 апреля – Херсон, 28 апреля установили на Украине диктатуру под главенством выставленного ими кандидата гетмана Скоропадского. 1 мая они заняли Севастополь и захватили часть русского Черноморского флота, а 8 мая взяли Ростов-на-Дону. Во всех этих операциях, в результате которых немцам досталась богатая плодородная область величиной с большое государство, участвовало не более 5 запасных дивизий германской армии. Все на свете относительно. Каждый из нас помнит (и старается забыть) германскую оккупацию Бельгии. Здесь, на Украине, немцы пришли в качестве освободителей и были сразу же признаны за таковых не только массой населения, но и теми националистическими элементами, которые были наиболее враждебно настроены по отношению к германским завоевателям. Достаточно угостить любое население дозой коммунизма, чтобы оно приветствовало любую форму цивилизованной власти, хотя бы и самую суровую. После прибытия германских «стальных шлемов» жизнь опять стала сносной. Надо было только подчиниться, жить спокойно и повиноваться: после этого все шло гладко и как следует. Население считало, что под железной пятой иностранных солдат живется лучше, чем при неустанных преследованиях, организуемых жрецами негодяев и фанатиков.[19]