Ненадежный свидетель - Мария Скрипова

– Откуда эта кукла там? – Хороший вопрос. Молчу. Меня хочет кто-то подставить и делает это филигранно. Доказательств нет, мне нечего противопоставить в свою защиту. Как и у нее нет причин слепо полагаться на слова психа. – Человек, которого я когда-то полюбила, тот, кто был лучшим папой на свете, заботливым мужем, никогда бы не совершил такое. Когда ты решил все бросить ради нас с Егором, мне показалось что этот человек все еще живет в тебе. Но сейчас… Я не уверена, что знаю тебя. Не знаю, кем ты стал.

– Ты права. Я сам не знаю, кто я теперь и осталось ли хоть что-то от прошлого меня. Прости.

Пять лет слишком долгий срок. Я стал для нее чужим. Мы оба хотели вернуть то, что потеряно навсегда. Пора уходить. Не хочу больше причинять ей боль, она и без того настрадалась за эти годы. Как бы ни было тяжело, я должен их отпустить, так будет правильно.

– Уезжайте с Егором из города. Когда все закончится, вы сможете вернуться домой. Тебе с сыном ничего не будет угрожать. Даю слово.

Молчит, губы закусила. Вот она, точка невозврата. Казалось, что все еще можно вернуть. Возможно, так и было бы, останься я в психушке. Прошлое осталось бы в прошлом, она не узнала бы об измене, да я бы и сам не знал. Док обещал выписать через годик, поженились бы во второй раз, я бы Егорку усыновил. Аленке всегда шел белый цвет, и я хотел бы вновь увидеть ее в свадебном платье. Мы бы смогли отстроить все заново, собрать по кирпичику. У нас мог быть этот шанс, а я все испортил. Сейчас пути назад нет. Об одном только жалею, зря вновь появился в ее жизни. Аленка смогла смириться, научилась жить дальше, замуж собиралась. А теперь? Должна вновь перечеркнуть привычный быт, ехать неизвестно куда, бояться за жизнь ребенка. Невозможно вечно тянуть одного человека из трясины, затянет обоих. Так и случилось, из-за моего эгоизма она застряла в этом болоте, и я точно не тот, кто сможет протянуть руку помощи. Впрочем, как и Вячеслав. Если бы он действительно их любил, то не отказался бы так просто, столкнувшись с первыми трудностями.

– Возьми. – Ключи от квартиры протягивает. – Нас с сыном все равно не будет. На всякий случай, если пойти будет некуда. Это и твой дом, ты всегда можешь сюда вернуться.

– Прости за все. – Целую ее в лоб. Чувствую слезы. Мужики не плачут. Как глупо. Стереотип. Она не увидит. Ухожу. Должен уйти. Эти твари не оставили мне выбора, я вынужден идти до конца. Аленке с Егором в этой истории нет места, слишком опасно, а я не имею права рисковать самым дорогим, что еще осталось в моей никчемной жизни.

Глава 21

Дежавю

Как же хочется есть. Живот от голода сводит. Хорошо, что по дороге в пару мест заскочил. Кухни здесь нет, придется довольствоваться бутербродами. Желудок спасибо не скажет, зато Люська бы оценила. Любимая еда – пицца и бутерброды с колбасой и сыром. Я и не осознавал, как сильно привык, что она всегда рядом. Мне ее не хватает, бессмысленно отрицать.

Нужно брать себя в руки. Со всем этим безумием пора заканчивать. Меня кто-то хочет подставить. Глупо было сбегать из психушки, своими руками отдал все козыри. Теперь мое алиби под сомнением: если смог уйти один раз, то вполне мог делать это и раньше. Афанасьев подумает именно так и будет прав. Если бы речь шла не обо мне, сам бы так решил. Еще и эта кукла. Откуда она взялась?

Александра… Эта чертовка была в больнице, помогла сбежать, отправила меня именно в этот отель. Она вполне могла подложить игрушку. И наши выводы с галчонком – эта женщина была первой на роль крота. Вопрос, для чего? Я не думал, что в планы дионей входят игры со своей добычей, но Одинцова и эта брюнетка в номере – я не пытаюсь оправдать свою измену, но выглядит странно. Слишком много совпадений. Хорошо бы убедиться, Мельник – человек или нет? Только как? Кино навязывает стереотипы, вампиры, оборотни боятся серебра, но здесь не съемочная площадка. И все же стоит проверить, цепочка с крестиком на мне. В любом случае, если эта женщина – дионея, это можно использовать. Играть на опережение. Ей что-то от меня нужно, почему бы не использовать в своих целях?

С другой стороны, есть и альтернативная теория. Даже думать о таком не хочу. Но… Объективности ради. Аленка сказала, что не знает меня сейчас, но знаю ли я себя? Я не помню, что произошло на самом деле. Пять лет назад я нашел дочь, принес ее тело… Изменял жене. Этот отель, побег из психушки. Игрушка в вентиляционной решетке. Поиски. Я шел по следу, по необъяснимым причинам угадывая все шаги. Что, если все гораздо проще? У меня бывают провалы в памяти, теряется время. Да и поставленный диагноз… Как ни страшно все это признавать, следователь изначально был прав. Я идеально подхожу на роль главного подозреваемого. Что, если я сам виноват в смерти дочери? Что, если я сам похитил детей и все это время вел следствие в неверном направлении? Тогда где сейчас Ника и как мне достучаться до своего разума, чтобы успеть найти ребенка живым?

Мельник вырывает меня из мыслей. К вечеру объявилась. Не сказал бы, что сильно рад ее видеть, но в этой комнате она смотрится весьма органично. Я ее ждал, сюрприз приготовил, набор юного натуралиста-охотника за нечистью. Чеснок, серебряная цепочка и бутылка со святой водой. Хорошо, церковная лавка на соседней улице обосновалась. Рядом храм возводят, все никак не достроят, пожертвований не хватает.

– Голодная? – Беру инициативу в свои руки. Бутерброд с секретным ингредиентом, покрытым толстым ломтиком колбасы и сыра. Не отказывается, пристально смотрит. Решила, что отравить хочу?

– Макаров! Прибить тебя мало! Ты туда сколько чеснока вбухал? – морщится, носом смешно пошмыгивает. Глаза заслезились. Не походит на монстра, скорее на человека, которому подсунули что-то совершенно несъедобное. И с чего я решил, что знаю, как должны реагировать чудовища?

– Запей, легче станет. – Кидаю бутылку со святой водой. Не стесняется, половину за пару глотков выхлебала. Не сработал метод. Остается серебро… – Цепочку не подашь?

– Подам. – Глаза сощурила, пристально смотрит. Догадалась. – Надеюсь, на этом проверки закончились, или ты еще осиновый кол для меня приготовил? – Демонстративно подает крестик. Убедила. – С тобой не соскучишься! Тебя в розыск объявили. В палате фарфоровая кукла с разбитой головой. Та, что была у Ники в момент похищения. Не объяснишь, как она могла туда попасть?

– Как думаешь сама? – занимая оборонительную позу, выдаю я. Киношные проверки она прошла с блеском. Любопытно, как будет выкручиваться сейчас.

– Тебя пытаются подставить, другого объяснения у меня нет, – пожимает плечами Мельник. – Это должен быть близкий человек, тот, кто тебя хорошо знает и имеет доступ в психушку. Предположения есть?

– Скорее теория. – Рискую. Если она действительно следователь, то после того, что я сейчас собираюсь сказать, выйду я отсюда в наручниках. – Это сделал я.

– Листочек с ручкой дать? Признание напишешь, – ерничает, легкомысленно относится.

– Пять лет назад я встречался с девушкой. Изменял жене в этой самой комнате. Вспомнил, как только зашел сюда. Вполне вероятно, что Люсю похитил я сам. Может, хотел уйти от жены и забрать ребенка или… Не знаю. Есть множество причин. Каждый пятый ребенок в России похищается одним из родителей. Что-то пошло не так, Люся погибла. Трагическое стечение обстоятельств, несчастный случай. Когда я нашел ее тело, мой мозг не смог принять правду, создав более-менее приемлемую картину, что моего ребенка убили чудовища. Простыми словами, я свихнулся.

От каждого произнесенного слова становится страшнее. Все действительно могло быть так, логичное развитие событий. Александра молчит, смотрит на меня пристально. Не понимаю ее реакции, как и своей. Нужно