100 великих загадок истории Франции - Николай Николаев

Ну что ж, именно по такому алгоритму построены, например, прогнозы всем известного Жюля Верна и многих других фантастов. Но каким образом Нострадамус ухитрился предсказывать политические коллизии, да еще иной раз с указанием не только дат, но даже имен?

Давайте проведем некоторое расследование. И начать его, наверное, имеет смысл с того происшествия с королем Генрихом, в результате которого Нострадамус стал знаменитым. Уж, казалось бы, что точнее его? Предсказатель прямо указывает даже на злополучную щепку! Но вот вам другая редакция того же текста:

Молодой лев одолеет старого.На поле битвы в одиночной дуэлиОн выколет ему глаза в золотой клетке…

Согласитесь, тут куда больше простора для разного рода толкований… Если же мы с вами возьмем на себя труд и заглянем в сам оригинал, писанный на туманном старофранцузском, то выясним, что там вариантов расшифровки просматривается и еще больше.

Теперь о точности попадания. Если читать текст «Центурий» подряд, то выясняется: Нострадамус, выражаясь языком артиллеристов, чаще всего ведет огонь по площадям. Ну вот вам хотя бы такой пример:

Союз трех правителей помнят столетья.Весь мир обагрен небывалой войной.Потомки! Народ ваш исхлестан был плетью,И трупы на улицах помнили бой.

О какой тут войне идет речь? О Первой мировой? О Второй? Афганской? Чеченской?.. Или о более раннем сговоре трех правителей?.. Ну а как толковать такой текст?

Была в Адриатике найдена рыба.Ее голова, как у многих людей.У всех корабельщиков волосы дыбом.И нет Петуха на просторах морей.

Великий бульдог воет тягостным воем.Из траура вспыхнет свет новой звезды.Двух солнц на семь дней даже тучи не скроют,Святой после смерти на землю глядит…

Тут уж вообще все свалено в одну кучу! И невиданная рыба с человечьей головой, и святой…

Правда, у Нострадамуса было одно несомненное преимущество – его известность. И она работала на него даже после его смерти. Снова и снова перерабатывая, редактируя и рифмуя его катрены, позднейшие переводчики, уже зная ход истории, вольно или невольно перекладывали некоторые строфы так, что намеки на конкретные события все время усиливались.

Более того, в некоторых случаях в тексте появлялись даже новые катрены, специально ориентированные на какое-то событие. Вот, к примеру, о каком эпизоде, случившемся в начале Второй мировой войны, повествовал шеф политической разведки Третьего рейха В. Шелленберг. Он вспоминал, что в начале кампании, перед вступлением во Францию, специальные агенты вермахта провернули блестящую операцию. Среди населения Франции была распространена брошюра Нострадамуса, в которой, в частности, указывалось, что над городами вскоре станут проноситься машины, «изрыгающие огонь», несущие гибель людям. Спастись могут только те, кто укроется на юге и юго-востоке Франции. Понятное дело, толпы беженцев повалили в указанном направлении. «Тем самым немецкие войска получили полную свободу передвижения, – писал Шелленберг, – тогда как коммуникации французских войск были полностью парализованы…»

Узник в железной маске

Таинственная история об узнике в железной маске уже несколько столетий не дает покоя романистам, драматургам и историкам. Кто был этим несчастным, обреченным носить маску до конца своих дней? Неужели на самом деле брат Людовика XIV? До сих пор не обнаружено никаких документов или свидетельств, которые могли бы пролить свет на эту историческую загадку.

К таинственной истории узника в железной маске впервые привлек внимание блистательный Вольтер. В своем произведении «Век Людовика XIV» он писал: «В замок на острове Святой Маргариты, что у берегов Прованса, был отправлен неизвестный узник, ростом выше среднего, молодой, обладающий благороднейшей осанкой. В пути он носил маску со стальными задвижками на нижней ее части, которые позволяли ему есть, не снимая маски. Был отдан приказ убить его в случае, если он снимет маску».

На протяжении двадцати лет Вольтер периодически возвращался к истории таинственного узника, дополняя ее новыми фактами. Наконец в 1771 г. в очередном переиздании своего труда, якобы от издателя, он написал: «Железная Маска, без сомнения, был старшим братом – Людовика XIV…» Как же он пришел к такому выводу? Дело в том, что мать монарха, Анна Австрийская, обладала тонким вкусом, в частности в отношении изысканного белья. Это же пристрастие было и у Железной Маски. Кроме того, как указывал Вольтер, в момент появления таинственного узника на исторической сцене в Европе не было отмечено исчезновения какого-либо влиятельного и известного лица, так что маска, скорее всего, скрывала сходство узника с каким-то важным и известным всем человеком.

«Железная Маска»

Вольтер считал, что Железная Маска был старшим братом Людовика XIV, которого королева родила от внебрачной связи и воспитала в тайне от всех, доверившись только кардиналу Ришелье. Еще более любопытная версия происхождения Железной Маски вырисовывалась из записок кардинала Ришелье, в которых он сообщал о рождении 5 сентября 1638 г. у Анны Австрийской сыновей-близнецов. Интересно, что мальчики родились с перерывом в несколько часов. Когда первый из них уже был объявлен законным наследником, родился второй, который по закону и являлся старшим. Королеве сообщили о смерти второго ребенка. Подростком непризнанный принц был отправлен в Англию, где и получил соответствующее своему происхождению воспитание. В 1669 г. брат Людовика XIV узнал правду о своем происхождении и стал участником заговора с целью вернуть себе трон. Заговор был раскрыт, а главный заговорщик – гугенот Ру де Марсилли – схвачен. Перед смертью под пытками он признался, что в роли его слуги Эсташа Доже был настоящий король Франции. Доже арестовали, когда он прибыл в Дюнкерк, и с тех пор этому человеку пришлось надеть маску и жить в заточении.

Однако серьезные историки считают такое развитие событий маловероятным. Их сомнения основаны на записях и документах, связанных с личностью Сен-Мара – главного тюремщика Железной Маски.

Бенинь де Сен-Мар пользовался особым доверием Людовика XIV и держал под своим надзором особенно важных узников короля. В 1665 г. этот человек был комендантом крепости Пинероль в Альпах. Здесь впервые и появляется исторический след Железной Маски, ведь именно из этой крепости таинственного узника переводят в 1681 г. вместе с Сен-Маром в крепость Эгзиль. Из регистрационных журналов известно, что в Пинероле у Сен-Мара было пять узников, причем двое из них – весьма известные люди: бывший министр Фуке и маршал де Лозен. Из этих двоих ни один не мог быть Железной Маской: совершенно ни к чему было скрывать их лица, к тому же Фуке умер в 1680 г., а Лозена отпустили на свободу еще до переезда Сен-Мара в Эгзиль. Правда, места в тюрьме не пустовали, и узников все равно было пятеро. Из этой пятерки двоих и забрал с собой на новое место службы Сен-Мар.

Кто же был в пятерке заключенных? Одним из заключенных был монах-аферист, уличенный в обмане придворных дам, другим – офицер Дюбрей, посаженный в тюрьму за предательство. Третьим заключенным был итальянский графа Маттиоли, который поплатился свободой за обман самого Людовика XIV, – именно ему многие исследователи отводили роль таинственного узника. Четвертый – слуга Фуке, который провинился только тем, что прислуживал своему хозяину, знавшему многие государственные секреты. Наконец, пятым заключенным являлся Эсташ Доже, который отбывал наказание по делу об отравлении.

Из этих пятерых Маттиоли, пожалуй, больше всех подходил на роль Железной Маски. Маттиоли был министром при дворе Карла IV, герцога Мантуанского, в ведении этого придворного находилась крепость Казале-Монферрато, которую вознамерился купить Людовик XIV. Французский король не только договорился с Маттиоли о продаже крепости, но и сделал ему весьма ценные подарки. Неизвестно, почему Маттиоли нарушил договоренность с королем. В общем, итальянский придворный сообщил многим европейским дворам о планах Людовика на счет итальянской крепости. Для французского короля это был политический конфуз, за который он и решил отомстить Маттиоли. Его похитили и заточили в Пинероль.

Однако известно, что вся эта история с захватом итальянца не была в то время секретом, так что скрывать лицо этого узника не имело никакого смысла. Кроме того, в момент смерти Железной Маски в Бастилии Маттиоли исполнилось бы 63 года, тогда как таинственному узнику было всего около 45 лет. Сен-Мар уже после отъезда из Пинероля отмечал в переписке, что Маттиоли и Дюбрей остались в крепости, а монах-аферист умер. Таким образом, становится ясно, что с Сен-Маром в Эгзиль выехали слуга Фуке и Эсташ Доже. Слугу Фуке не стоило скрывать под маской, так что таинственным узником был явно Эсташ Доже. Известно, что в 1694 г., когда Сен-Мар уже являлся губернатором острова Святой Маргариты, к нему и Доже опять присоединились Маттиоли и Дюбрей. Маттиоли вскоре умер, и в Бастилию, на новое место службы, Сен-Мар едет опять с двумя заключенными – один из них в маске, другой Дюбрей. И этот факт подтверждает, что Железной Маской был Доже.