Неспящие - Саша Урбан

— Ну смотри, веселье только начинается, — усмехнулся старик, махнув рукой куда-то в пространство. — Но я не смею вас задерживать. Вот на дорожку…

Он положил на стол две крупные белые таблетки. Рем с трудом удержал невозмутимое лицо, а Габриэль уже схватил одну и, придерживая двумя пальцами, поднес к глазам.

— Новинка?

— Да, для борьбы со стрессами в жизни Верхнего города, — гордо огладил выпирающий живот Никколо. Тут же обратился к Вере. — Детка, хочешь попробовать конфетку? Мы бы назвали это «сомой», но название занято. А авторское право, как ты знаешь, нужно беречь.

Барменша тут же перегнулась через стойку, открыла рот и высунула язык. Мартин Никколо с благосклонной улыбкой тут же положил туда «конфетку», но руку убирать не спешил. Вера прикрыла глаза и чувственно обхватила большой палец губами. Рем очень медленно моргнул, чтобы сдержать подступившую к горлу тошноту.

— Вера, как всегда на высоте, — отметил Габриэль. — Не зря ты наш самый давний сотрудник, да, крошка?

Барменша мотнула головой и принялась смешивать очередной коктейль. Никколо протянул руку Габриэлю, мужчины сжали запястья друг друга.

— До встречи завтра, мистер Тимидо.

— До встречи завтра, мистер Никколо.

Наконец, Габриэль похлопал Рема по плечу, предлагая выдвигаться. На улице занималось раннее утро. Словно в клубе время текло по своим законам. Под куполом постепенно все ярче разгоралось искусственное освещение, в воздухе висела тяжелая влага после поливов. Когда они отошли достаточно далеко, Тимидо начал запинаться и бормотать себе под нос что-то то про старого хрена, то про силиконовую бабцу, то про мерзкого пиздюка. Вдруг он резко остановился, точно вспомнив, что не один покинул заведение, и обернулся к Рему.

— Ну ты как? — спросил он, практически не делая пауз между словами.

— Нормально. А чего это Вы так любезничаете с Никколо? Вы ж враги, — спросил Рем наконец. Все вопросы, которые собрались в его голове за вечер, превратились в воняющее бомжатиной месиво, и Рему чудом удалось выцепить что посвежее.

— Враги? Не-е-ет. Последние пять-десять лет я был его… этой… системной оппозицией. Каждый год делал вид, что собираюсь занять его место, — он сделал стремительный шаг, и уже через секунду шепнул на ухо Рему. — Но старый пидарас не знает, что в этот раз я не играю.

Когда Рем добрался до дома Каны, было уже утро. За прозрачными стенами можно было видеть силуэты соседей: они выполняли утренние упражнения, готовили завтраки или, едва успев продрать глаза, подключались к онлайн-звонкам и начинали что-то затирать голографическим собеседникам, растягивая лица в дебильных улыбках. Как же ему хотелось увидеть сейчас утренний Нижний Город! В тот дивный час, когда ребятки еще навеселе схлестывались с озлобленной сонной толпой, которая ползла на ненавистную тяжелую работу. Хоть и те, и другие выглядели примерно одинаково дохлыми и помятыми, в них было куда больше жизни, чем в этих поглотителях органических продуктов. А у этих еще и стресс! Память выцепила обрывок прошедшей ночи и перед глазами снова всплыл красный полумрак, прожектор, потные тела, сиськи Веры, раскрытый рот, таблетка на языке. Рем сунул руку в карман куртки и нащупал наскоро запихнутую в карман куртки таблетку. Она сломалась, и на потных пальцах остался липкий налет.

Нужно было что-то с ней сделать, но мысли швыряло то в одну сторону, то в другую, примерно как Рема. Когда перед глазами вырисовался домик Каны, он понял, что ему нужно собрать все силы, чтобы дойти до пункта назначения. Алкоголь накрыл его с новой силой, смывая последние обрывки мыслей. Мозга хватало только чтобы держать глаза открытыми и отдавать команды ногам: «Левой-правой-левой-правой-левой…».

Прежде, чем открыть дверь, ему пришлось остановиться и прислониться к ней горячим лбом. Он смотрел на крыльцо, пытаясь перевести дыхание, а пол закручивался и пульсировал под ногами. Колени становились все мягче. Рем понимал, что сейчас он либо закроет глаза и выпрямится, либо его вырвет, а потом он вырубится прямо лицом в своей блевотине. Еще один медленный, сосредоточенный вдох. Закрытые глаза. Задержка дыхания. Преодолевая сопротивление собственного тела, помогая себе руками, Рем все-таки выпрямился. Выдохнул. Приложил ключ-карту к считывателю и зашел в домик.

На несколько секунд ему даже показалось, что опьянение отпустило. Либо же он настолько привык к чужому дому, что мозг расслабился и начал включать автопилот, как только нос начинали щекотать запахи кофе, специй и моющих средств. Рем сбросил куртку и ботинки. Прошлепал мимо дивана прямиком в ванную. Вдруг краем глаза он заметил какое-то яркое пятно. Он подковылял к дивану и несколько секунд пытался сфокусироваться, пока месиво из переливов красного и черного не сложилось Кану в этом ее красном кимоно, свернувшуюся калачиком на диване. На полу стояла чашка с недопитым кофе. Перед глазами снова промелькнула та девица в баре, одетая точь-в-точь как Кана, со стянутыми в узел волосами и выбеленной шеей. Рем словно подглядел чьи-то влажные фантазии, чужие и мерзкие. Он отошел от дивана и направился в ванную.

Что ни говори, а за неделю в Верхнем городе он быстро привык к хорошему. Например, к горячему душу в любое время суток. Он несколько минут просто стоял под потоками воды, позволяя струям бить в лицо и грудь, переключал температуру с ледяной на кипяток, плавивший кожу. Постепенно водные процедуры начали действовать: мир перед глазами перестал качаться и крутиться, тошнота завязалась узлом, но хоть перестала подступать к горлу. Он еще полил себе на шею и спину ледяной водой, запоздало вспоминая, что не взял с собой в ванную сменную одежду. Залезать обратно в ночные шмотки не хотелось. Поэтому он просто завернулся в полотенце, встряхнулся, выжал остатки воды из дредов и вышел.

И тут же наткнулся на Кану. Она сидела на высоком стуле и неподвижным взглядом наблюдала, как кофемашина наполняет графин. Капля за каплей. Капля за каплей. Рем хотел пройти за ее спиной незамеченным, но девушка подала голос.

— Все в порядке?

— Нормально, — отмахнулся он, покрепче вцепившись в обернутое вокруг талии полотенце. — Ты куда-то ездила?

— Приготовилась на случай, если Габриэль попросит забрать тебя, — ответила она. Память снова подкинула образы из клуба. Рем скривился. — Что?

— Не надо тебе туда ездить, — только и сказал он. Интересно, а она сама видела