Фантастика 2025-51 - Антон Лагутин

— И откуда ты это узнал?

— Они поведали мне многое, — я взялся за край своего плаща и одёрнул в сторону, показывая моему другу жуткую вещь.

— Вот уродство! — сплюнул Дрюня, — Хуже моей секиры. Пизда! Эти лица… — он присмотрелся, вглядываясь в каждое лицо, — они что, шепчутся между собой? Они живые?

В свете зелёного пламени, пожирающего ветви дуба, без особого труда можно было разглядеть, как у срезанных лиц шевелились губы; они растягивались в улыбках и сразу же сжимались от неведомого страха или боли. Жутковатая накидка была в постоянном диалоге, в постоянном страхе, и в пребывании постоянной радости, сменяя эмоции каждую секунду.

— Они не только шепчутся между собой, — мои слова вызвали в глазах Дрюни неподдельное любопытство, он отстранился от всего, вслушиваясь в каждое моё слово, — они даровали мне силу, несравнимую с нашей.

— И что ты теперь умеешь делать? Плеваться огнём? Или сможешь меня заморозить, приковав к полу?

— Ну, как минимум, я теперь могу воскрешать людей, — пальцем я указал на Осси, продолжающую хихикать в истерике на полу из чистой крови.

— Это херня! — булькнул Днюя, издав смешок. — Ты же знаешь, такой фокус я могу проделать с любым мужиком. Ну да, сто процентной гарантии нет, что он выживет и не захлебнётся утробным гноем, но армию я себе набирал без проблем.

— Да, ты прав. Фокус так себе. Но посмотри себе под ноги. Вся эта кровь теперь моя. Хейн в моей власти…

— А я? — Дрюня ткнул себя пальцем в грудь, а затем ткнул пальцем в Ансгара. — А над ним ты тоже властен?

— Нет.

И я не солгал. Ансгар действительно являлся для меня неизведанным зверем. Где его нога ступала по кровавой глади — то место словно бунтовало, отдавая невидимыми волнами раздражения. Парнишка был необычным человек, я давно это заподозрил, но сейчас это стало очевидным.

Подойдя к Ансгару, я положил ладонь ему на кожаный наплечник, испорченный волчьей пастью.

— Как твои раны? — спросил я, натянув на лицо глуповатую маску.

Глаза парнишки попытались скрыться за бровями, но нервное подёргивание губ выдавали его с потрохами.

— Со мной всё в порядке, — промямлил он, в непривычной для него манере.

— На моих глазах кулак Хейна сделал из Осси мешок костей. А ты встал с пола, как ни в чём не бывало.

Ансгар, в свойственной форме любого юноши пойманным за враньём, принялся оправдываться. Красочно так. Даже на кожаном жилете распутал шнуровку, растянул ворот как можно шире, оттянул наружу показавшуюся рубаху, давая моим глазам полный обзор на молодую грудь, непокрытую растительностью.

— Видишь⁈

Я увидел плоть сливового оттенка. Огромная гематома с кровавыми вкраплениями покрывала всю грудь юноши и опускалась по рёбрам вниз, до самого пояса.

— Хейн не промазал, — оправдывался парень, — вмазал мне так, что у меня искры из глаз посыпались!

— А что с твоими костями, друг мой? Сколько сломано?

— Наверно… — лицо парнишки играло всеми красками лжи. Глаза бегали обезумевшей собакой из стороны в сторону, подбородок трясся, ноздри широко раздувались. — Наверно, пару рёбер.

— Всего пару? — переспросил я.

— Ну, быть может… четыре.

— При такой гематоме, у тебя должны быть сломаны все рёбра.

— Я не знаю…

— Ансгар! Не лги мне! Я же вижу тебя насквозь, или ты сомневаешься в моих способностях? — тут я слегка напиздел, но парень и так уже был тёпленьким, сейчас поверит в любую чушь. — Я вижу, что у тебя нет не единого перелома! Как ты это объяснишь?

— Я… Я не знаю! — рявкнул он противным голосом, подростковым, до конца не сформировавшимся.

— А я знаю! — я заглянул ему в глаза, прятавшиеся за непослушными кудрявыми локонами, оттянутых на лицо потом. — Ты унаследовал дар своего отца!

— Еще Один не такой как все, — иронично пробулькал Дрюня, подходя к нам.

— Я сын своего отца! — лицо паренька покраснело от хлынувшей к голове крови. — И я наследник не только титула и земель. Я наследник отцовского проклятья. Мои кости — проклятье!

С теплотой на губах я рассмеялся. Какой же он глупый.

— Твои кости — дар! — сказал я.

— Благодаря этому дару, — на последнем слове он искривился, словно сглотнул кислой слюны, — мой народ страдает. Мой отец пережил мучения, которые вам и не снились!

После этих наглых слов мы с Дрюней рассмеялись, а сидящая позади нас на кровавой глади Осси словно обезумела, принялась хохотать с невероятной истерией и так громко, что даже пламя на дубовых ветвях заплясало танцем раненого зверя.

Парнишка умолк, и молчал пока мы не успокоились. Одарив нас тяжёлым взглядом презрения, окутанного блеском обиды, он нашёл в себе силы продолжить:

— Вы сами были свидетелями всего безумия, развернувшегося вокруг моего дара. Я не хочу, чтобы земля вокруг меня питалась кровью! Ни моих людей, ни чьей-либо!

— Слушай, Червяк, — Дрюня с каким-то извращённым вожделением глянул на паренька, опустил глаза на его трясущиеся от злобы губы. — А ведь мы можем ему помочь с его даром…

— Не смей даже думать об этом!

— Почему⁈ — Дрюня заглянул мне в глаза.

— Ты же знаешь, что случится. Мне нужно объяснять это?

— Ну ты же теперь можешь воскрешать людей, я правильно понял?

— Друг мой, ты запамятовал? Уйдёт дар — умрёт сознание. Я даже не хочу обсуждать это!

Дрюня наклонился ко мне, приблизившись твёрдыми губами к моему уху.

— И что же тогда нам с ним делать? — прошептал он.

— Он вернётся домой. И будет править на своей земле. Будет обмениваться с тобой товарами, зёрнами. Будете вместе поднимать экономику. Развивать землю.

— Значит ты меня бросаешь здесь, на этой земле⁈ А сам отправишься дальше путешествовать, веселиться и сражаться? Так значит! Использовал меня и выбросил, как использованный презерватив в унитаз?

— Не передёргивай. Мне смешно слышать эту чушь из твоих уст. Тебя никто не гонит прочь. Но разве ответственность за свои земли не давит на твои огромные плечи?

— Червяк, скажи правду, нам угрожает опасность невиданных размеров?

— Размеры её видимы. И да, над нами висит угроза, собственно, как и всегда.

— И вот пока она висит, моя ответственность