Время жить (трилогия) - Виктор Тарнавский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Его и в самом деле не так-то легко запомнить, – был ответ. – Меня зовут Хеннауэрте Ленневере. Впрочем, вы можете звать меня просто Хенна.
– Вы хорошо говорите по-баргандски и по-картайски, – сказал неслышно подошедший Даксель. – Я могу спросить, почему вы это так успешно скрывали? Здесь ужасно не хватает новых собеседников.
– Может быть, я немного перестраховалась, – пожала плечами Хенна. – Дело в том, что я оказалась здесь именно из-за своего знания иностранных языков…
– Как так? – перебил ее Даксель.
– Я слишком охотно демонстрировала свои познания, пытаясь наладить взаимопонимание в своей бригаде. На пятый день меня отправили сюда. Как мне изволил сообщить пришелец, который меня доставил, я слишком много знаю.
– А сколько языков вы знаете? – заинтересовался Даксель. – Мне кажется, здесь уже нет смысла скрывать.
– О, не так много. Я синхронно перевожу с баргандского и картайского и владею гранидским, чинетским и вилкандским. Кажется, в последнее время я начала немного понимать и венсенский.
– Фантастика, – восхищенно сказал Эргемар. – Вы по профессии переводчик?
– Да. Я работала в одном из банков "тридцатки".
– Случайно не в "Морском Торговом"? – спросил Даксель.
– Нет. В "Вольном Купеческом". А чем вызван ваш интерес?
– У меня счет… – немного смущенно начал Даксель, но не договорил.
Плафоны под потолком вспыхнули ярким светом, и за прозрачными стенами появились силуэты нескольких пришельцев. Увидев людей, собравшихся вокруг койки Куки, трое из них сразу же отправились в приборную секцию и начали облачаться в свои прозрачные скафандры.
Эргемара всегда притягивала эта процедура. В обычном состоянии скафандры как бы висели на стене в соседнем пластиковом аквариуме, чуть подрагивая на растущих из их спин широченных гармошках. Через эти переходники пришельцы смешно залезали внутрь скафандров, засовывая в них поочередно ноги и руки, а затем их помощники или ассистенты снаружи делали что-то у них за спиной, и гармошки послушно сжимались до тонких пуповин шлангов, позволяя пришельцам почти свободно передвигаться по своему отсеку или даже заходить в клетку, где содержались филиты, проходя внутрь через овальные двери-мембраны, проницаемые только с внешней стороны.
Сейчас пришельцы явились к ним не с пустыми руками. Внутри своего отсека они собрали и поставили на столик с колесиками небольшой кубический аппарат с мигающими лампочками и тянувшимся от него длинными разноцветными шнурами. Толкая перед собой этот столик, пришельцы по очереди прошли через мембрану входа и осторожно, чтобы не перепутать шланги, приблизились к койке, где неподвижно лежал Кука. В ярком свете ламп кожа на его ногах и руках приобрела цвет ржавчины. Пятен было так много, что они налезали друг на друга, а на ладонях и ступнях и вовсе сливались, почти не оставляя места для неповрежденной кожи.
– Он заболел, – зачем-то сообщил пришельцам Тухин, показывая на Куку. – Вы будете его лечить? Вы знаете, что с ним?
– Мы должны сначала это выяснить, – глухо произнес автоматический переводчик на скафандре одного из пришельцев. – Соблюдайте спокойствие. Вашему товарищу будет оказана необходимая помощь.
Переводчик не передавал эмоции, но Эргемару показалось, что пришелец взволнован. Хотя, отметил про себя Эргемар, все трое действовали очень слаженно и рационально, словно заранее были готовы к такому развитию событий.
Так, и сейчас они стянули с Куки балахон, быстро и четко взяли у него кровь из руки повыше локтя и вены в паху, а затем облепили его проводами и нацепили на него толстую повязку, напоминающую младенческий подгузник.
– Он должен лежать неподвижно, чтобы не оборвать и не перепутать провода, – сказал пришелец. – Все продукты естественного выделения организма будут задерживаться и перерабатываться внутри… (раздался прерывистый писк, как всегда бывало, когда переводчик не мог подобрать нужного слова). Его можно поить и кормить, но пока лучше ограничиться питательным напитком, который входит в состав ваших пайков. Мы будем наблюдать за ним и всеми вами. Прибор трогать запрещено, виновный будет наказан.
На этом пришельцы развернулись и ушли, оставив столик с прибором у койки. Звонко хлопнули мембраны, и стены снова затвердели непроницаемой прозрачной пленкой. Один из пришельцев сразу же вылез из своего скафандра и присоединился к тем, кто ждал его снаружи, остальные двое остались в приборной секции и принялись за какие-то исследования.
– Не нравится мне все это, – мрачно сказал Даксель, глядя, как один из пришельцев что-то пишет тонким черным фломастером на большом плакате, висящем на стене возле двери.
– А что именно? – лениво поинтересовался Эстин Млиско. Он выглядел совершенно расслабленным, но Эргемар уже знал, что это означало внимание и полнейшую концентрацию.
– То, что на этом плакате двадцать четыре строки – по одной на каждого из нас.
– Это может быть совпадением, – пожал плечами Млиско.
– Да. Но я готов поклясться, что седьмой сверху – это я. Когда я проходил обследования, я следил за пришельцами. Они делали какие-то записи в разграфленных блокнотах, и всегда в первой графе стояла одна и та же группа символов… вот эта. А в следующей строке, скорее всего, идешь ты. Мы у них проходим не под именами, а под какими-то кличками, но я почти уверен, что не ошибаюсь.
– Что еще тебе кажется? – спросил Млиско тем же расслабленным тоном.
– Мне кажется, что вон то слово сверху означает "дни". Одна графа соответствует одному дню, и надпись сейчас появилась только в одной клетке в пятом столбце. Пятый день – чего? Что было пять дней назад?
– Ты требуешь слишком многого, – пробормотал Эргемар. Он вряд ли мог вспомнить о том, что происходило позавчера. Дни были слишком похожи друг на друга.
– По-моему, именно пять дней назад Кука получил свой дезодорант, – сказала Хенна. После того, как пришельцы ушли, она не вернулась в свой угол, а осталась с ними.
– Дезодорант? – пробормотал Даксель. – Помню…
Обычно на свои жетоны они приобретали у пришельцев более полезные вещи, и дезодорант, доставшийся Куке, выделялся на этом фоне своей ненужностью. Эргемар с усилием вспомнил, как Кука с потешной серьезностью экспериментировал с небольшим темно-синим пластиковым флакончиком, прыская из него на разные части тела и развлекая своих соседей.
– И все-таки, я не уверена… – пробормотала Хенна. – Все эти дни так сливаются друг с другом.
– А давайте спросим, – предложил Эргемар.
– Кого?
– А самого Куку. Теперь мы сможем понять его.
Но услуги переводчицы не понадобилось. Кука был в сознании и охотно отвечал на своем неправильном, но достаточно беглом баргандском.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});