Фантастика 2025-51 - Антон Лагутин

Звериный глаз на моём наплечнике нервно озирался по сторонам, транслирую мне замыленную картинку, словно я всматривался сквозь мутное стекло в чью-то квартиру. И если бы это был человеческий глаз — деталей было бы не разобрать. Но звериный глаз, невзирая на окружающий нас мрак, прекрасно улавливал детали. Я видел, как в свету зелёного пламени Дрюня с Ансгаром подбежали к Осси. Как они рухнули на колени возле её переломанного тела. Как что-то нашёптывали ей на ухо. Кара кружила рядом, изредка бросая взгляд сожаления в мою сторону.

Я мог бы вынуть копьё…

Или вогнать глубже… и всё обратится в прах.

— Ну! — гаркнула на меня «Кровавая мученица». — Что ты выбрал, паразит⁈

— Я выбираю жизнь. Да, ты не ослышалась. Я подарю тебе жизнь…

Чуждый смех хлынул в мои уши. Я выпустил древко копья, опустился на колено возле женского тела в кровавом доспехе. Наполненные кровью глаза на мгновение вспыхнули радостью с тенью победы, но я развеял тень, когда в моей ладони вырос кинжал из моей собственной крови.

— Ты не считаешь себя паразитом? — спросил я, заглянув ей в глаза.

— Нет! — наглая улыбка нервно подёргивалась на её уверенном лице, но привкус сомнения вдруг отдал кислым. Побледневшее лицо скривилось.

— Я покажу тебе, кто ты есть на самом деле!

Всё её тело содрогнулось, но не от смеха, и не от злости. Три удара кинжалом проломи крепкую броню на животе «кровокожа». В образовавшееся отверстие я просунул ладонь и отковырял куски брони, как тонкий лёд, обнажив кожу.

— Что ты делаешь? — хрипела женщина, кинув обезумевший взгляд на мои руки.

— Пытаюсь докопаться до истины.

Кровавое лезвие, изрытое трещинами и крохотными кратерами, вонзилось в плоть, заставив «кровокожа» взвыть от боли. Я надавил сильнее, топя лезвие целиком в её животе.

Она больше не улыбалась, и не строила хищные глазки. Снобизм был полностью смыт страхом неминуемой смерти, однако на смену ему пришло оцепенение и безнадёжность, утопившая женские руки еще глубже в крови.

«Кровокож» взвыл еще громче, когда моя ладонь в перчатки из застывшей крови погрузилось к ней в живот. Я нащупал липкие кишки, крепко обхватил их и выдернул наружу.

Бледный канат плоти с витками из голубых вен блеснул зелёным светом, когда я расправил его перед её лицом. Женские губы шевелились без устали, но ни единого слова не прозвучало внутри расколотого дуба. Я видел, как её глаза скользили по кишкам, в поисках ответов. Но она боялась задавать вопросы. Она боялась узнать правду. Боялась уверовать в реальность.

— Мария, — прошептал я, — ты такой же паразит, как и я.

Я разрубил кишки надвое кинжалом. Тело женщины содрогнулось, но она была живее всех живых. Лицо подрагивало, глаза продолжали наблюдать, словно наполнились любопытством, которое жаждало открыть истину.

Обеими руками я сдавил кишки, и левой ладонью начал выдавливать содержимое наружу как пасту из тюбика. Из распоротого конца на тело женщины выплеснулся сгусток крови, вслед за которым показался кончик скользкого червя. Голова паразита. Блестящая, извивающаяся, белёсого оттенка и вся перепачканная кровью.

Мария лишь раскрыла рот от изумления.

— Я сохраню тебе жизнь, чтобы твои труды не пошли насмарку. Я сохраню твоё наследие ради мира.

Держа в левой руке кишки с торчащей головой червя, я перерубил узловатый канат у самого живота «кровавой мученицы». Связь с телом полностью утратилась. Лежащая передо мной женщина изогнулась, разинула рот и принялась мычать. Ровное дыхание вдруг сбилось, затем участилось. Её взгляд стал опустошённым и бездушным, словно передо мной лежала кукла, без разума, без воли и без каких-либо инстинктов. Мёртвое тело, лишившееся паразита, что всё это время поддерживал в нём жизнь.

Кусок скользких кишок я обмотал вокруг талии, подобно ремню, а кровавая броня приняла его как родного, слегка утопив в себя. Маслянистый канатик мгновенно запульсировал, опутывающие его вены заметно вздулись. Я мог не беспокоиться, жизнь внутри кишок уцелела. Да не просто уцелела. Наглый паразит попытался завладеть моим телом, желал сожрать мой разум. Через пронизывающие насквозь моё тело сосуды, я ощущал чуть заметный поток агрессии и злости, пытавшийся расползтись по всему моему телу и отравить мою кровь злобой. Нечто неосязаемое стремилось забраться в кишки Инги и утопить меня в кровавой массе. Но всё тщетно. Я пресекал любые попытки атаковать моё тело изнутри, а чуть позже пустил по венам чужих кишок свою горячую кровь, упрятав их хозяина в клетку, сплетённую моим разумом.

Тело «кровавой мученицы» успокоилось. Судорога прекратилась, голова скатилась набок, грудь перестала вздыматься. Она умерла, но всё, что нас окружало продолжало жить.

Я победил смерть. Я даже понятия не имел, чем мог обернуться мой эксперимент. Чем он мог грозить как для меня, так и для моих друзей. Но мне не оставалось иного выбора как риск. Живём один раз, надо всё попробовать.

Я встал на ноги и оглянулся. Кровавый пол начал медленно вытеснять мои ступни наружу, а через пару секунд вновь стал твёрдым, как асфальт и глянцевым, как обложка модного журнала. И только бросив взгляд себе под ноги и увидев своё отражение, меня окутал невыносимый жар. Перед глазами всё скрылось в непроглядной тьме, посторонние звуку умолкли, и всё, что я мог слышать — бульканье горячей крови.

Тонны заливающей лес крови откликнулись мне. Каждая капля шептала мне на ухо свою историю, свою судьбу. Ужасы, боль, горечь, смерть. Моя голова готова была лопнуть от хлынувшего потока информации. Но я пересиливал себя, я продолжал слушать и впитывать каждый всплеск. Необузданная сила вдруг подчинилась мне, когда другой был бы утоплен в цунами алого страха. Я мог чувствовать всю кровь. Мог прогнать через своё тело, но её было слишком много. Единожды управиться с таким объёмом мне было не по силам. И даже связь с багровым морем я мог ощущать благодаря своей новой вещице, разместившейся у меня на поясе. Нужно признать, но Мария была сильным «кровокожем». Она могла с лёгкостью управиться не с одним десятком цистерн крови, и даже это не было для неё пределом.

Она была могучим «кровокожем».

Или могучими…

Я опустился на колено возле тела. Красивая девушка со строгими чертами лица, с тонкими губами и широкими глазами лежала замертво на глянцевом полу, придавив своим телом в кровавом доспехе плащ. Я перевернул её на бок. Показавшиеся на зелёном свете бледные мужские лица были грубо содраны с голов и переплетены между