Медведь и русалка (СИ) - Кальк Салма

— Потом расскажу, — пробурчал Медведь, не хотелось ему дома ничего рассказывать.

Дядя знает — и ладно, а остальным незачем.

В общем, с трудом удалось выставить обоих, и засунуть коробочку в ящик стола, и прикрыть заклинанием, и ящик ещё магически запереть. В этом доме никуда без элементарных мер безопасности. И после уже можно было выйти поесть, сказать матери, что всё в порядке, а отец на дежурстве, его нету, хоть тихо сегодня дома. И можно спать.

Следующий день была пятница, с утра тренировка, и потом зарплата за неделю, потом пары, потом Зверинец, а потом он притащился домой снова без задних ног. И ладно, ещё умудрился что-то почитать по специальности на завтра, пока ехал до дома, потому что там рубежный контроль, и не только по практике, практику-то он сделает, а вот теорию надо учить. Ладно, можно ж дома поесть, потом забраться под прохладный душ и немного взбодриться, а потом ещё поучить.

Дома было… так себе. Младшие ещё не пришли с улицы, и мать уже почти летала под потолком по этому поводу. Медведь даже подумал, что надо пойти их искать и загнать домой, чтобы она успокоилась, но они явились сами.

Отец был дома, он в гостиной пил пиво с соседом, господином Гастоном, который в булочной на углу работает, тоже посменно. Медведь поздоровался и хотел было уже уйти к себе, но сосед вдруг спросил:

— Слышь, Тони, а тебя как в телевизор-то занесло?

Чего? Какой, на хрен, телевизор? Медведь не понял ровным счётом ничего,

— Вы что, господин Гастон, какой ещё телевизор?

Правда, сосед болтал себе дальше.

— Представляешь, Ферран, там куча важных людей в хорошо сшитых костюмах, и твой брат тоже мелькал, что-то говорил, и ладно бы только с людьми, а там ещё были морские монстры с хвостами, вроде бы наши кого-то из них поймали и в клетку посадили, что ли.

— Ну и ладно, а нам-то что? — не понял отец. — Пусть бы и посадили.

— Так твой брат их и ловил, а Тони ему помогал, — сообщил господин Гастон.

Отец непонимающе посмотрел на Медведя.

— Антуан? Это вообще о чём?

Медведь пожал было плечами, но отец уже спрашивал проклятущего соседа, по какому каналу были новости и во сколько, брался за свой телефон и искал там в сети нужный выпуск. Медведь подошёл и заглянул — ну да, были же какие-то журналисты, всех фотали, их с Финнеей тоже. Отец нашёл и включил громкий звук — ну точно, репортаж со вчера, дядя говорил, потом профессор де ла Мотт говорил, а потом Медведю вручили его коробочку.

— Так вот что это такое! А ты молчишь! Мог бы и сам рассказать! Это настоящая волшебная штука от русалок, да? А ты видел хоть одну русалку? А они как люди, да, совсем как люди? Или нет? — завопили хором стоящие рядом братья.

А отец отложил телефон и поднялся.

— Ты что, спутался с этими хвостатыми? — поинтересовался он у Медведя, и в голосе его не было ничего хорошего.

22. В ночь

— Я учусь с ними, — пожал плечами Медведь как можно более спокойно.

Но вообще внутри всё бурлило и клокотало — потому что нехрен об этом дома говорить, это вообще его личное дело, с кем он там спутался и как это ещё можно назвать.

И ни с кем он не спутался, если называть вещи своими именами. Он встречается с крутой девушкой, да и всё. И дома это никого не касается.

— Ладно, там у вас понабрали всякой швали в студенты, а ты-то что с ними позабыл? — продолжал гнуть своё отец. — И о чём это Фред и Стеф говорят, что ты домой притащил? Какую-то херню от нелюдей? Только ещё не хватало!

— Ты того, спроси у дяди Филибера, он тебе всё объяснит, — Медведь ещё пытался сохранить какое-то подобие вежливости и спокойствия.

— А я у тебя спрашиваю, понял? — заорал отец.

— И не ори на меня, — Медведь стоял спокойно и дышал, хотя очень хотелось разораться тоже.

— Не груби тут, — отец прошёл в комнату Медведя и огляделся. — Где эта штука? Немедленно дай сюда, и я выброшу её к дьяволу!

— Не ты мне её дал, не тебе и выбрасывать, — покачал головой Медведь.

— Поговори у меня тут! Никакого толку от тебя, и ещё два с лишним года не будет! А пока тебя здесь кормят, изволь слушать, что говорю тебе, и исполнять!

Братья давно испарились к себе и затихарились там — чтобы им не прилетело. Гнида господин Гастон тоже утёк — потому что не дурак попадаться отцу под горячую руку, он так-то не особо разбирает, кто перед ним, свой или чужой. Но вышла из кухни мать.

— Антуан, не смей грубить отцу! Немедленно сделай всё, что он просит!

— Да он ни хрена не просит, — сказал Медведь. — И на меня не надо орать, я ничего такого не сделал, чтобы поднимать скандал до небес.

— Вот послушай его, послушай! — влез отец. — Научился, значит, в своей академии грубить отцу! Вот чему их там учат, видишь? И когда он там доучится, вообще перестанет дома нормально разговаривать! Ты этого хотела, да?

Мать поняла, что, по ходу, сама нарвалась, и тихо слиняла в кухню обратно, и даже дверь заперла. Ну и ладно, Медведь понадеялся, что у неё хватит ума не показываться, пока отец не утихнет.

— Иди спать, — сказал он отцу. — Мне завтра с утра на пары.

— На пары ему, значит, свинёнышу! Дома не видать, матери не поможет, отцу тоже, а с нелюдью всякой поганой в новостях светиться время находит! Совсем от рук отбился, да? Ну я тебе сейчас покажу!

Медведь легко поймал отцовский кулак в паре сантиметров от своего лица — и сам изумился. Рефлекторно поймал. И не сразу отпустил.

— Не смей, понял? Только попробуй. Я так-то на боевом факультете учусь, если помнишь. И на матери и младших срываться тоже не смей. Узнаю — мало не покажется.

Отпустил отцовскую руку, взял его за плечи и вытолкал из комнаты. И закрыл дверь, и запечатал тут же магически. По ходу, отец капец как удивился, и ни словом не возразил. И только потом уже долбанул кулаком в закрытую дверь. Но после того, как он пару раз проломил такую дверь насквозь, все двери в их квартире магически усиленные. Мать заставила поменять, сказала — это дешевле, чем каждый раз ремонтировать. Поэтому отец разве что свой кулак отбил. А потом ещё пнул, отбил ногу и заматерился.

А Медведь понял, что спать ему ни хрена в этом доме не дадут. Собрал нужное в рюкзак, в том числе — и помянутую коробочку, написал Флинну и спросил — нельзя ли у него переночевать, пока там ещё транспорт ходит. В Зверинец уже могут не пустить, он до полуночи не успеет. Флинн ответил тут же — оказалось, они сидят у Саважа и учат теорию на завтра. И к ним сюда можно, конечно же.

Медведь подумал и вызвал такси. А потом вышел из комнаты.

— Что, высунулся, гадёныш? — отец, утихомирившийся было в гостиной, снова оттуда выбрался. — Нелюди поганые ему родного отца дороже, значит?

Снова повторилась сцена с торможением кулака, только сейчас Медведь ещё и тоже выругался, только тихо.

— Молчи уже, да? Поздно, соседи спят. Сейчас доорёшься, полицию вызовут, мало не покажется, — Медведь сунул ноги в ботинки, подхватил куртку и был таков.

И пусть сами разбираются.

Такси уже стояло у подъезда, он сел и поехал на улицу Лиловых Гиацинтов, где теперь жил Саваж. Жил, как богач — в здоровенной квартире на шестом этаже. Отпер Медведю магический замок на двери подъезда, а уже наверху спросил:

— Что случилось? У тебя такой вид, будто на тебя многовато свалилось.

— Да, ерунда, рассосётся. Наверное. Дома поругался.

Интересно, ругают ли Саважа родители — командир Легиона и его жена? И если ругают, то за что?

— Иногда и впрямь нужно отдохнуть друг от друга, — усмехнулся Саваж. — Ладно, пошли, тут у меня Флинн и Франсуа, и мы, прикинь, не пьём, а учим.

— Мне тоже надо, — вздохнул Медведь.

Телефон принялся трезвонить, он глянул — мать. Ответил.

— Ты где? Немедленно возвращайся домой!

— Сегодня — уже нет. Со мной всё в порядке, не переживай. Всё, пока.

Нажал «отбой», и выключил звук у телефона. Прошёл в гостиную, где учили, плюхнулся на мягкий диван.