Записки «лесника» - Андрей Меркин

– Да.

– Но!

– В программе только напитки, без ограничений.

– Водка, коньяк, ликёр, шампанское, пиво, кола, минералка и всё что вам угодно.

– Никакой еды – под утро торт «Птичье молоко», и тоже без лимита.

– Вам повезло – месье отказался от четырёх мест, вы можете их выкупить.

– Оплата предварительная и только по кредитной карте.

Кредитка с собой, повезло нам – хоть напитки без еды, зато праздник встретим в уютном баре.

Женщины ждут нас, платья блестят – мы со Степаном надеваем костюмы и галстуки.

В баре полно людей, публика – французы.

Никакой молодёжи. Только средний возраст.

Все чинно пьют из фужеров и рюмочек.

Ага. Только не мы.

Надо отбиваться за входной билет цены немалой:

– Официант!

– Бутылочку водочки, бутылочку коньячка, бутылочку шампанского и запить.

Прямо ресторан «Плакучая ива» и Геша Козодоев.

Да и Стецько чем-то неуловимо смахивает на Горбункова Семён Семёновича.

Пили настолько вдумчиво и основательно, что к утру количество пустых бутылочек за нашим столом приятно ласкало глаз.

Весёлые танцы, салют над Эйфелевой башней – полная программа входа в новое тысячелетие была выполнена нами под перезвон шампанского в бокалах и коньячка в рюмках.

– Бом-бом-бом – часики бьют…

Бармен торжественно вносит несколько десятков тортов «Птичье молоко».

Торт такой вкусный, что невозможно оторваться. Его много – хватает на всех с избытком.

Но Степан Стецько не таков!

Уединившись за дальним столиком, он методично уничтожает немереный поднос с тортиком, запивая всё это шампусиком из большой пивной кружки.

Рано утром возвращаемся в мерзкий отель и быстро засыпаем.

Под вечер Степану становиться совсем худо – у него пищевое отравление.

Нет, нет – не алкоголем.

Несколько килограммов кондитерских изделий не выдержал даже его безразмерный желудок.

Выходим проветриться на улицу.

Стецько «пугает» каждый придорожный куст. Ближе к ночи его немного попустило.

А мы и поныне вспоминаем эпохальный Новый год.

И торт.

Торт в шесть кило, который смог съесть только он – мой товарищ Степан Стецько.

Комсомольцы

Постепенно вся работа сошла на нет. Поляки и прибалты набили денег и сами стали ездить в Китай – заказывать контейнера со «шнягой» прямо на месте.

Народ в России разобрался, что газовые пистолеты – обман населения и только пугач, не более.

Каталоги перестали интересовать – товар из «Квелли» всего лишь ширпотреб и ничего более.

Жизнь вступала в новую стадию.

В Берлине, как грибы после дождя, открывались многочисленные «офисы». Для работы требовались менеджеры со знанием компьютера, английского, немецкого.

«Офисы» вели торговлю с Россией и Украиной в больших, иногда промышленных объёмах.

Это был абсолютно другой бизнес – более прозрачный и официальный.

Один из таких «офисов» находился недалеко от дома, буквально несколько остановок на метро.

Хозяева его – бывшие «комсомольцы» из Москвы, занимались поставкой высоких технологий для оборудования доменных и мартеновских печей, агрегатов для электростанций.

Вот в такую серьёзную фирму и забросила судьба.

Сначала взяли на испытательный срок, а затем, после окончания компьютерных курсов, стал полноправным менеджером – с нормальной зарплатой.

Работы было столько, что целыми днями сидел у компьютера и не разгибался.

Обрабатывал заказы.

Они в большом количестве поступали от московских компаньонов.

Бывшие «комсюки» так поставили работу, что товар шёл в Россию и на Украину к ним же.

Это были их фирмы, но по другую сторону границы.

Главный компаньон – Артур был чем-то неуловимо похож на героя русской народной сказки и совсем не обижался, когда мы называли его Колобок.

Второй совладелец был высокий и худой – типичный Дуремар – продавец пиявок.

Артур много говорил по мобильному телефону и счета приходили на страшные суммы.

Нет худа без добра – зато имел большие преференции от немецкого оператора мобильной связи «Водафон».

Однажды под Новый год вручил мне пригласительный билет на две персоны в ВИП-клуб для «платиновых» клиентов «Водафона». Сам он не жаловал такие мероприятия, с удовольствием пошёл вместо него, прихватив с собой Стецько.

Небольшой бар уютного ресторана в центре города, вход строго по пригласительным.

– Вы будете регистрироваться для участия в розыгрыше праздничной лотереи?

Вопросительно смотрю на Стецько.

– Да, мы будем! – говорит Степан.

Разрешено участие одного человека и он называет мою фамилию.

На билете пишут фамилию и бросают в барабан.

Садимся за столик. Кругом одни знаменитости, начиная от Бориса Беккера и заканчивая Францем Беккенбауэром.

Они тоже клиенты «Водафона».

Длинноногие девицы разносят на подносах всевозможные деликатесы и спиртное.

– Что-то порции больно маленькие, – сокрушается Стецько.

Но нас поняли, и девушка зачастила в нашу сторону.

Через часок мы в хорошей кондиции, и вот-вот должен начаться розыгрыш лотереи.

– Степан, пошли домой, – мычу я.

– Никогда и нигде ничего не выигрывал, даже рубль в советские времена.

Но Стецько проявил поразительную настойчивость, и мы остались. Главный приз – гоночный велосипед цены немалой.

Он висит под потолком бара и привязан цепями для пущей важности.

Вся мелочёвка уже разыграна, гости затаили дыхание и ждут.

– Кому же достанется главный приз?

Клоун, который вёл лотерею, суёт руку в барабан и вытаскивает пригласительный билет… с моей фамилией.

Что тут началось!

Я закричал, как подорванный – все подходят, поздравляют, фотограф усаживает рядом с какой-то моделью и начинает фотографировать во всех ракурсах.

И так, и эдак.

В это время велик снимают с потолка, и под звуки марша Беккер и Кайзер Франц вручают мне гоночный аппарат.

Радости нашей нет границ.

– Вы завтра заберёте или сейчас упаковать? – спрашивает участливый клоун.

– Конечно, сейчас!

Сгружаем велик в «Мерседес» Стецько и едем домой, благо дело не очень далеко.

Поздно ночью веселье продолжается дома почти до утра.

– Мы обмываем велосипед!

Наутро счастливый прихожу на работу и рассказываю всем, как я первый и последний раз в жизни выиграл в лотерею.

Колобок и Дуремар искренне радуются, и мы отмечаем это дело бутылочкой водки.

С Колобком нас связала и личная дружба, после работы частенько оставались в офисе выпить по двести граммов «Абсолюта» и поговорить за жизнь.

На следующий Новый год Артур дал мне два пригласительных в российское посольство.

– Мама дорогая!!!

– Такой красоты не видел нигде.

Кругом мрамор и золото, и байка про унитазы из благородного металла кажется былью.

Стол а ля фуршет.

Поросята и осетры, фаршированные белыми грибами.

Расстегаи, уха и ещё всякая всячина – спиртное льётся рекой.

В углу зала небольшая очередь. Один чел печёт блины, а другой кладёт в них чёрную икру ложками.

Причём кладёт от вольного. Хочешь – чел нагрузит тебе в блин одну ложку, хочешь – пять.

Выражение лица у него отрешённое, всё по барабану.

Взяв по три-четыре блина, все гости с завидным упорством повторяют экзерсисы с чёрной икоркой.

Вскоре чан с икрой пустеет, взамен выносят другой – ещё больше.

Гости продолжают отбиваться, мы со Стецько тоже.

Не стесняясь ни грамма, вместе с нами мечет икру бургомистр Берлина герр Воверайт.

Водка не успевает подаваться снующими официантами.

Играет оркестр, какой-то солидный дядя танцуют «камаринского».

Наконец выносят огромный торт, на него уже никто не может смотреть. Поздним вечером возвращаемся со Степаном домой, идём пешком.

Первый и последний раз в жизни наелся впрок на два дня вперёд, только пил чай с сухариками.

Вот что икорка животворящая делает!

Интересно, что же тогда подают в Кремле на Новый год?

Не могу даже и представить…

Вот тут, как снег на голову, на меня и свалился Белкин, он позвонил из Москвы, а как нашёл мой телефон – ума не приложу.

За те более чем двадцать лет, что не видел Белкина, с ним произошли разительные перемены.

Из студента-распиздяя Плехановского института он превратился в солидного банкира, директора одного из филиалов не последнего банка города Москвы.

Белкин прилетел в Берлин и мы пили целую ночь.

Под утро, ещё пьяный, сказал жене:

– Скоро мы будем есть икру ложками!

В офис пришёл ещё пьяным и сказал женщинам из бухгалтерии голосом фельдкурата Каца:

– Однажды один человек нажрался и попросил его не будить.

И захрапел прямо на диванчике, возле кабинета Колобка.

Днём пришёл Колобок и благородно отпустил домой – отсыпаться.

На другой день познакомил его с Белкиным. Перспективы совместного сотрудничества представлялись просто грандиозными, кредиты и новые электростанции должны были расти и строиться как на дрожжах.