Материнская власть. Психологические последствия в жизни взрослых людей. Как начать жить своей жизнью - Елена Андреевна Новоселова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что делать?
Материнская власть работает как рычаг даже в тех случаях, когда кажется, что ребенок полностью находится во власти иных сил (например, любви к парню). Но применять ее нужно умело, не в лоб. Мы все время взвешиваем, что для нас важнее: добиться своих целей или сохранить отношения, и как эти две вещи соотносятся друг с другом. Как правило, если мы понимаем, что вмешаться необходимо, мы можем найти и такой способ применения власти, который сохранит отношения. Исключения редки (например, если ребенок оказался в плену секты или наркотиков). Мы всегда стремимся быть на стороне ребенка, применять материнскую власть так, чтобы поддержать его здоровую сторону и действовать против нездоровой. Материнская власть никогда не применяется против ребенка или детско-родительских отношений — только против того, что мы считаем абсолютным и однозначным злом в детской жизни. Мы поддерживаем ребенка в его сомнениях, решительно вставая на сторону, которую считаем правой.
И, разумеется, на этом пути мы также допускаем, что можем ошибаться.
Мама виновата
Есть у меня клиентка Яна, которая приходит ко мне примерно раз в один-два месяца. Мать семи детей, старшему из которых 20, а младшей пять, Яна — человек сильный, мудрый и терпеливый, но случаются и в ее жизни ситуации, в которых она испытывает сложные эмоции и с которыми ей непросто бывает справиться.
— Анастасия моя, — сообщила недавно Яна, прихлебывая чай. — Ну что ты будешь делать! Сидит там у себя в Париже и унывает. Говорит, что ее жизнь вся пошла наперекосяк. А что там наперекосяк, я и понять-то не могу! Человек поступил в университет в самом Париже! Стипендия у нее — это же такая победа. Учиться ей легко. Друзья тоже появились, да вообще она там звезда. Ну вот на что жаловаться?! Нет, говорит, все трудно, все не так. А кто в этом виноват, знаете? Ни за что не угадаете. Виновата, оказывается, мамаша, я то есть. Вот прямо из-за меня у нее вся жизнь пошла наперекосяк, она травмированный ребенок, потому что ей не досталось маминого внимания из-за появления младших и теперь она эмоционально неустойчивая и неуверенная в себе! Ужасно обидно! И совершенно не понимаю, за что она меня так…
В последнее время у меня появляется все больше таких клиенток-матерей. Они рассказывают примерно одно и то же:
— Пришла беда, откуда не ждали! Жили, все нормально было, я думала, у нас хорошие отношения, доверительные, и вдруг дочь пошла к психотерапевту (чтоб его волки съели!) — и выясняется, что все зло в жизни от меня, что я токсичная, что я уж так навредила, уж такие травмы нанесла! А мне и ответить нечего. Ощущение, что все зря, что мне в душу наплевали…
Особенно обидно слышать такое от подросших детей тем мамам, которые сами испытали в детстве отвержение, обесценивание или гиперопеку. Они так старались делать все иначе, быть теплыми и принимающими родителями, учились активному слушанию, учитывали потребности ребенка — и вот…
— Может, не надо было вокруг нее прыгать на цыпочках? — предполагает Яна. — Может, надо было как раз по жо… кхм, то есть пожестче? Может, я избаловала ее просто, залюбила, воспитала эгоцентричной? Ее чувства всегда принимались в расчет — а она моих чувств не щадит?
Что произошло?
Нет, конечно же, дело не в том, что ребенок залюблен или избалован любовью. Да и не бывает такого на свете. Избаловать (испортить, в широком смысле развратить) можно как раз отсутствием любви, когда ее, например, заменяют деньгами. Бывает еще, что неопытный родитель не может сказать ребенку «нет», не ставит ему жестких границ. Но такое воспитание обычно быстро сказывается на поведении и развитии ребенка, который может стать тревожным, все время проверять границы, плохо себя вести, иметь проблемы с социализацией. Явно не случай Насти, поступившей в Сорбонну со стипендией. Яна умеет быть и твердой, и мягкой, любящей. Она все делала правильно! Она — достаточно хорошая мама.
Я не могу обвинить и Настю. Конечно, Яне обидно слышать от дочери такие слова. Но таковы, видимо, особенности Настиной сепарации от мамы. Яна — человек бодрый и жизнерадостный, но у нее есть и темная сторона характера: склонность помнить обиды, в том числе и нанесенные близкими. Настя в этом очень похожа на мать. Ни одно детство не бывает идеальным. Конечно, и в Настином детстве были свои трудности: она второй ребенок из семи и получила меньше внимания, чем если бы была единственной или младшей из двух-трех детей. Для разных людей травмирующими могут быть разные события, и мы не можем со стопроцентной вероятностью утверждать, что в Настином детстве не было ничего такого, что ее психика не может переварить. Вполне возможно, что травмы были. Но, скорее всего, обвинительная позиция Насти — это временно. Она продолжает взрослеть, осознавать себя, а так как ее жизнь полна событий, рано или поздно она переживет лишние обиды и будет оценивать влияние матери на свою жизнь более взвешенно.
Действительно ли бывает такое, что дети, выращенные в любви, оказываются эгоцентриками, которым плевать на родителей? Да, такое бывает. Но гораздо чаще их такими считают все те же любящие родители, которые их растили. Причиной может быть и родительское выгорание, и какие-то обманутые ожидания от ребенка. В случае с Яной это звучит странно; казалось бы, ее юная дочь очень успешна. Но Яна признается, что не ожидала ее раннего отъезда из дома за границу и предпочла бы, чтобы Настя оставалась в Москве, была к ней ближе, не так жестко отделялась и отдалялась. Яна чувствует себя немного одиноко после отъезда двух старших детей: всю жизнь нянчишься с малютками, а потом они вырастают в интересных собеседников… но не для тебя, а для других! Умом Яна все понимает, и все же момент обманутых ожиданий и усталости играет свою роль.
Я уверена, что Яна и Настя помирятся. Для этого нужно, чтобы Яна
