Принц на белом пони - Дарья Калинина

Смущенный Эдик покраснел так, что даже белила у него на лице порозовели. Но пододеяльник послушно снял. Сам Скелет был одет в элегантную рубашку, темный жилет и брюки. И выглядел совсем иначе, чем сегодня утром. Свои длинные волосы он спрятал под маленький черный котелок и напоминал английского джентльмена начала двадцатого века. Только булавка в его галстуке была в форме козлиного копыта. Видимо, это и был тот опознавательный знак, о котором он говорил.

– Ладно, будем надеяться, что там сегодня окажется много народа, и нашу компанию никто не станет особенно разглядывать.

– Где это «там»?

– Приедете – увидите.

«Там» оказалось старым лютеранским кладбищем почти в самом центре города. Напротив него была одна из новых станций метрополитена. И огни большого города просвечивали через листву деревьев. Проникнуть на кладбище оказалось возможным лишь через дыру в заборе.

– А сторожа нас не прогонят?

– Сторожа тут прикормлены. У них одно условие – не портить памятники и не мусорить между могил. А так им все равно, чем мы тут занимаемся.

С каждым шагом по кладбищенской земле подругам становилось все более и более не по себе. Кира жалась поближе к Лисице, а Леся почти прилипла к Эдику. Страшно даже себе представить, как бы они все это выдержали, отправься в путь лишь в обществе Скелета. Последний почти совсем не обращал на них внимания. Он уверенно шагал по дорожке вдоль надгробных плит и крестов. Скелет явно хорошо знал, куда направляется. А вот друзья терялись в догадках.

По словам Скелета, на праздничную черную мессу должно было собраться не меньше трех десятков человек, и друзья искренне недоумевали, где же прячутся все эти люди. На кладбище было совершенно тихо и ничто не указывало на многолюдное сборище.

– Где же они все?

Внезапно Скелет остановился перед небольшим склепом, вход в который был закрыт.

– Нам туда? Внутрь?

Но Скелет не собирался больше никуда идти. Он постучал три раза в дверь, потом еще три раза особым образом. Сначала быстро, потом медленно.

– Кто? – раздался густой низкий голос.

– Кровь и слезы!

Это явно был пароль, потому что тот же самый голос немедленно произнес:

– Заходи!

Скелет оглянулся на друзей:

– Идите за мной и молчите.

С этими словами он шагнул внутрь склепа. А друзьям не оставалось ничего другого, кроме как шагнуть за ним. Они переступили порог и замерли. Внутри было совершенно темно.

– Кто это с тобой? – спросил тот же голос.

– Новенькие.

– Они подготовлены?

– Они знают, куда пришли.

Голос больше не стал ничего выяснять и, казалось, вполне удовлетворился этим объяснением.

– Веди их к Сыну Азраила.

– Где его найти?

– Пойдем, я вас провожу.

Они снова оказались под открытым небом и зашагали в глубь кладбища. Внезапно до слуха друзей донеслись человеческие голоса. Затем они заметили всполохи пламени, которое мелькало между деревьев и крестов.

– Ну вот, – произнес Скелет едва слышно. – Мы и пришли.

Чувствовалось, что у него стучат зубы. И друзья искренне надеялись, что это не от страха, а лишь потому, что их проводник замерз.

Когда они подошли ближе к месту сбора, то сразу стало ясно, что на кладбище отнюдь не так безлюдно, как друзьям показалось вначале. В месте, где пересекались две широкие кладбищенские дорожки, был разложен большой костер. А вокруг него на надгробных плитах и могилах устроилась весьма пестрая компания – человек тридцать, никак не меньше. Скелет был прав, общество сатанистов многократно увеличилось в численности со времени его последнего визита к ним.

В большинстве своем тут была молодежь, но было и несколько человек постарше. Одеты все были так своеобразно, что наши друзья легко сюда вписались. Их приход не произвел сколько-нибудь сильного впечатления. На них просто взглянули, кто-то поприветствовал Скелета, но в целом у сыщиков создалось ощущение, что все чего-то ждут. И на фоне этого ожидания появление четырех новичков не имело особого значения.

– Смотри внимательно, – прошептала Кира на ухо Лесе. – Есть тут твой знакомый?

Но Леся, сколько ни шарила глазами по лицам собравшихся людей, своего знакомого с татуировкой не могла найти.

– Неужели не пришел?

– Или мы не туда явились.

– Может быть, ты его просто не узнала? – волновалась Кира. – Никого в темных очках здесь нет.

И действительно, дураков, чтобы ночью шастать в темных очках, тут не наблюдалось.

– Ты бы узнала его без очков?

– Наверное. Такого тощего и бледного трудно не узнать.

Скелет оставил их, чтобы переговорить со своими знакомыми. И вернувшись, предупредил их:

– Сейчас начнется.

– Что? – заволновались друзья. – Что начнется?

Но Скелет вряд ли успел бы ответить, даже если бы и захотел. В тот же момент раздался глухой удар по земле, и по толпе пробежал гул.

– Идет! Идет!

Затем раздался еще один удар, костер внезапно ярко вспыхнул, словно в него кинули пригоршню серы. Вероятно, так оно и было, потому что в воздухе разлился ее отчетливый запах. И в эту же минуту на перекрестке двух дорог, словно бы ниоткуда, появилась еще одна темная фигура.

В толпе началось волнение. Кто-то упал на колени, кто-то молитвенно простирал руки к этой темной фигуре. Друзья с интересом смотрели на появившегося персонажа. Различить ничего было пока что нельзя, незнакомец был закутан в черный плащ с головой. Но внезапно края плаща распахнулись, словно крылья у летучей мыши, и под плащом оказался высокий и очень худой мужчина.

– Кто это?

Лица мужчины было в темноте не разглядеть. Он стоял слишком далеко от костра, чтобы пламя могло высветить его черты достаточно хорошо.

Но толпа и без того явно знала, кто это такой, потому что разразилась ликующим воплем:

– О-о-о! Сын Азраила! Ты пришел к нам!

– Поняла? – шепнула Кира на ухо Лесе. – Это и есть их предводитель – собственной персоной!

Но Леся не отвечала. Она не могла отвести глаз от этой фигуры. Во всем облике Сына Азраила было что-то неуловимо знакомое. И сердце Леси трепетало от едва сдерживаемого ожидания. Скорее бы он шагнул вперед, ближе к свету, чтобы она могла рассмотреть его лицо. Ну же! Шагай! И словно услышав ее мысли, Сын Азраила шагнул к костру так близко, что всполох пламени озарил его лицо.

И в ту же секунду из груди Леси тоже вырвался стон:

– О-о-он!

– Что с тобой?

И взглянув на Киру, она прошептала:

– Это он!

– Кто?

– Он!

Леся произнесла это так выразительно, что Кира все поняла и, обернувшись к мужчинам, произнесла:

– Мы его нашли.

– Где он?

– Вон там!

Теперь все друзья смотрели на предводителя сатанистов с куда большим интересом. Раз Леся узнала в Сыне Азраила того самого типа, которого видела возле подъезда Лены за несколько минут до начала пожара, значит, они пришли куда надо. Несмотря на то что и сейчас лицо Лехи украшали те же самые темные очки, Леся была уверена, что узнала его. И значит, можно считать, что они нашли преступника.

Их миссия, казавшаяся такой опасной вначале, на самом деле прошла без сучка и задоринки и к тому же увенчалась успехом куда быстрее, чем они рассчитывали.

Глава 12

Между тем если друзья считали, что все закончилось, то остальные, наоборот, считали, что все только начинается. Тип в плаще поднял кверху свои невообразимо тощие и длинные руки и провозгласил:

– Мои любезные подданные, я приветствую вас!

Толпа ответила ему нестройным гулом, несомненно, выражающим почтение и обожание.

– В эту благословенную ночь, когда силы зла властвуют над всем миром, нам выпала огромная честь приветствовать моего отца – ангела ада Азраила!

Толпа ответила ему еще более яростным воплем.

– Если они так будут орать, их услышат с улицы, – озаботилась Кира.

– Думаю, им не впервой. Я слышала, как одна девица сказала другой, что они тут собираются каждую неделю.

– И что делают?

– Служат черную мессу.

– Это как? – испугалась Кира. – Ты знаешь?

– Нет, не знаю.

Но при том, что никто из них не знал подробностей данного ритуала, Кира почему-то была уверена, что им вряд ли это мероприятие понравится. Она оказалась права. Сын Азраила, закончив свою приветственную речь, повернулся к могильному кресту, заранее услужливо перевернутому вверх ногами двумя его помощниками, и начал молиться.

Слова, которые он произносил, друзьям показались бредом душевно больного человека. Сын Азраила призывал всяческие беды на головы своих близких, страну и весь мир. Длились эти многократно повторяющиеся призывы минут пятнадцать. И под конец он провозгласил, что нынешняя ночь особая по своему статусу и требует особого почитания.